Фельетон

Со времен великой смуты в 1991 году земля стала самым ходовым товаром в России. Да она всегда была таковым, такого жульничества не было никогда. Правда, ни у Шарика, ни у Матроскина, ни у Печкина земли не было, остались только бумаги на земельные паи. Решили простоквашинцы свою землю вернуть.

Печкин и Шарик подсуетились и получили немного лучшей земли. Самый что ни на есть чернозем. А Матроскин почему-то долго думал и, наконец, взял землю, но какую…. У самой дороги, сплошной суглинок, только сорняки и растут. Он смотрел далеко. Учёл закон об игровых зонах. Всю весну и лето они со своей землей возились, а осенью собрались подводить итоги. И вот что у них вышло.

Первое, что сделал Печкин, – выкопал на своей земле яму. Глубокую. Метра три. И увидел, что у него целый метр чернозема, а под ним – еще два метра строительной глины. Обрадовался Печкин. Поехал по округе цены узнавать.

Самые высокие цены были в недалеких Болотных Огнях. Это село стояло на болоте. Там отродясь хорошей земли не было. Но мужики там были предприимчивые. Как начались реформы, они живо всяких казино понастроили. Из ближайшего города к ним крутые ребята понаехали. Отстроились Болотные Огни, разбогатели. Стали коттеджи строить с зелеными лужайками вокруг. Но вот на лужайки–то хорошей земли и не было. Тут-то Печкин к ним и пожаловал.

Привез образцы своего чернозема, показал. Очередь на него образовалась. Не хватило у Печкина на всех чернозема. Но он не прогадал – тут же устроил аукцион. Самым богатым только и досталось.

Подсчитал Печкин выручку будущую и обомлел: да такие деньги в хороший банк положить – можно не работать, а только на проценты жить. А ведь еще и глина есть. Он ее в Гончары продал. Там кирпичный завод для Болотных Огней кирпичи делал. Но это потом, сначала надо было чернозем снять.

Получил Печкин аванс, нанял экскаватор и самосвал и поехал с ним в поле. А там уже глава администрации с милицией стоит, в деревне вести быстро разносятся.

– По какому праву, – говорит, – ты нашу землю разбазариваешь?

Печкин аж задохнулся от такой наглости.

– Какая ваша земля, – кричит, – вот бумага. Это моя земля.

– Твоя-то твоя, – отвечает ему глава, – а только не имеешь ты права ни чернозем, ни глину в розницу продавать.

– Как не могу? – удивился Печкин. – Чернозем земля?

– Земля, – отвечают ему.

– Глина – земля?

– Земля, – опять отвечают.

– Вы говорили мне, что я свою землю смогу продать?

– Говорили.

– Так что же вы мне сейчас голову морочите!

– Так ты можешь ее всю продать. На этом самом месте. А перевозить не имеешь права.

Печкин почесал затылок.

– Это, значит, я свой телевизор могу целиком продать, а разобрать на запчасти и продать по отдельности права не имею?

– Телевизор можешь. А землю ни-ни.

– Так что же это за частная собственность такая?

– Особенная, – говорят ему, – ограниченная.

– А кто же решает, можно землю продавать в розницу или нельзя?

– А это мы решаем.

– Так зачем же обманывать? – возмутился Печкин. – Так бы сразу и сказали, что это вы – бюрократы – реальные собственники. Я бы и не рыпался.

– А вот за такие разговоры ты и залететь можешь, – ответили ему. – Это в столице демократия.

Но вот беда – аванс-то он промотал. Банкет устроил, а остатки пришлось за самосвал и экскаватор отдать. Больше ничего у него не было.

Через неделю наехали крутые ребята и за аванс и неустойку поставили Печкина на счетчик. Каждый день 100% суммы. Судиться Печкин не решился – жизнь дороже. Бросился он землю продавать. Да никто не покупает.

Месяц искал Печкин покупателя, а там и опять крутые ребята пожаловали. «Жалко нам тебя, – говорят, – За месяц, аккурат, на стоимость твоей земли нащелкало. Так что подписывай дарственную – и в расчете». И остался Печкин, как и был, – без земли и без денег. Рад, что жизни не лишился.

Шарик ничего такого не предпринимал. Был он трудяга, и захотел фермером стать. Правда, земля есть, а денег ни на технику, ни на горючее, ни на семена. Но ведь землю для того и давали, чтобы ее можно было заложить.

Пошел Шарик в банк, заложил землю, купил все что надо, засеял. Но на уборку денег не хватило. Пришлось технику заложить. Собрал-таки он весь урожай. Хорошо поработал Шарик, и урожай собрал хороший, а как продавать начал – изумился. За его зерно давали столько, что не то чтобы с банком расплатиться, а и косточек для себя купить не на что.

Забрал у него банк за долги и землю, и технику.

Матроскин, как оформил землю, лег на печку и все лето с нее не слезал. Приходили к нему какие-то люди, говорили о чем-то, бумаги какие-то подписывал.

Осенью собрались они втроем: Печкин, Шарик и Матроскин. Рассказали Печкин и Шарик Матроскину о своих прогарах. Погоревали.

– Ладно, – говорит Матроскин, – зиму я вас прокормлю. На троих хватит. Но весной опять работу искать надо будет.

– Откуда у тебя деньги? – в один голос спросили Шарик и Печкин.

– А я землю продал.

– Да кто же у тебя такую плохую землю купил?

– Нашлась тут одна фирма.

– И что же она с ней делать будет?

– А вы сходите, посмотрите.

Пошли Печкин и Шарик на дорогу, вдоль которой бывшая Матроскина земля пролегала. Смотрят, а там бензоколонка стоит, ресторан с баром и другие заведения. А на въезде со стороны города большой плакат висит: «Заплати сейчас за бензин и обед. На обратном пути денег у вас может и не быть». Удивились наши друзья, а потом сообразили. Дорога ведь из города к Болотным Огням ведет. Умно придумано. Проиграешься, а если денег оставил, то и поешь, и машину заправишь.

Вернулись Печкин с Шариком к Матроскину.

– Это все та фирма, что у тебя землю купила, понастроила? – спрашивают.

– Нет, – отвечает Матроскин, – та фирма только землю купила и этой ее в аренду сдаст. На эту арендную плату мы бы с вами всю жизнь прожили.

– Так почему же ты сам в аренду не сдал землю, а продал?

– А кто бы мне разрешил вывести ее из сельхозоборота?

– Но ведь той фирме разрешили же?

– Так той фирмой жена главы администрации заправляет. Как они у меня землю купили, ихний санврач сразу им бумагу дал, что земля отравленная и для сельхозпроизводства не годится. Так и вывели.

– Так что же они сразу эту землю не взяли?

– Потому что дураки. Их ведь сначала научить надо. Ведь это я им объяснил, что с этой землей делать можно. Я им и фирму-арендатора нашел. Только после этого они у меня землю купили. Вот ты, Печкин, надумал чернозем в розницу продавать. Они бы до этого сроду не додумались. А теперь, глядишь, и продадут….

– Не может быть. Ведь нельзя, – не поверил Печкин.

– Это тебе нельзя, а им все можно.

На том спор закончили, и спать легли. Поздно уже было.

А по весне пошел Печкин на свое бывшее поле. Смотрит, а на половине чернозем уже снят, гудят экскаваторы, грузят глиной самосвалы, которые уходят один за другим в сторону Гончаров. А с другой половины самосвалы с черноземом уходят к Болотным Огням.

Подошел Печкин к охраннику из тех крутых ребят, что в прошлом году к нему приходили.

– Что, – спрашивает, – глава администрации решил?

– Ваш глава – мелкая сошка. Ему сверху приказали, – ответил охранник.

И пошел Печкин домой, так и не поняв, почему частная собственность на землю такая странная, и для чего и кого эта амнистия дачная нужна.

Правда, позже слух по деревне пошел, что накрыл Простоквашино чернобыльский след. Не все, а только бывшую печкинскую землю. Вот и вывозят ее от греха подальше. А коттеджный поселок в Болотных Огнях окружили колючей проволокой, поставили охрану и надпись повесили «Свалка радиоактивных отходов». И живут за этой вывеской болотные мужички как за каменной стеной и посмеиваются. Законы, как не верти, ведь принимаются не в пользу мужиков, а чиновников… А их всегда купить можно!

ВАДИМ КУЛИНЧЕНКО,
безземельный и бездачный офицер в отставке.