Председатель комитета СФ по регламенту и организации парламентской деятельности Вячеслав Тимченко провел в пятницу, 1 октября, заседание секции «Цифровизация государственного управления» Совета по развитию цифровой экономики при СФ. Темой заседания было «использование современных технологий в нормотворчестве».
Статс-секретарь – заместитель министра экономического развития Алексей Херсонцев сообщил, что правительственная комиссия по цифровому развитию утвердила «Концепцию развития технологий машиночитаемого права», в которой определены основные сферы их применения.
Это стандартизация и сертификация, сделки в машиночитаемом формате, контрольно-надзорная деятельность, отчетность, судопроизводство, производство по делам об административных правонарушениях и нормотворчество.
Херсонцев отметил, что тематику применения современных технологий в нормотворчестве в последнее время принято использовать в сочетании с такими терминами, как «машиночитаемое право» и «искусственный интеллект».
«Весь мир идет в этом направлении, и нам в России тоже необходимо быстро реализовать эти проекты», – призвал замминистра.
Поскольку в последние годы все больше звучат сомнения в необходимости догонять весь мир, я попытался узнать, о чем речь.
На сайте Минцифры размещено описание федерального проекта «Цифровое государственное управление»:
Описание следующее: «Направление реализации направления «Цифровое государственное управление» нацелено на предоставление гражданам и организациям доступа к приоритетным государственным услугам и сервисам в цифровом виде, создание национальной системы управления данными, развитие инфраструктуры электронного правительства, внедрение сквозных платформенных решений в государственное управление».
Руководитель федерального проекта – замминистра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций РФ Олег Пак.
Дальше приведены показатели, подлежащие достижению. Как всегда, непонятно, откуда взяты цифры и что они дадут, если будут достигнуты, хотя это практически невероятно.
Таким образом, описание проекта состоит из 38 слов общим объемом 371 знак в одном предложении. В нем три запятых.
Для сравнения. Меня в редакции порицают за сложность текстов. Взял первый попавшийся сайт из сорока текстов объемом 165 507 знаков. Получилось в среднем 14,8 слова предложении и 7,6 знака в слове. Соотношение запятых и точек – 0,92. В среднем у меня 112,7 знака в предложении, и всё равно это более чем втрое меньше, чем в тексте Минцифры.
Приведенный пример удивительным образом иллюстрирует то, о чем говорили на мероприятии в СФ о цифровизации государственного управления.
Должен сказать, на мероприятии Тимченко в СФ я получил истинное удовольствие с чувством глубоко извращенного удовлетворения. Такое бывает от воплощения жажды мести, но тут ведь я ничего не делал, кроме описания произошедшего независимо от меня.
А дело в том, что в советское время профессора кафедры стилистики русского языка журфака МГУ Дитмар Розенталь и Владимир Вакуров описали тенденцию экономии языковых средств и приоритет разговорного стиля. В постсоветское время эволюция языка инвертировалась в сторону усложнения и канцелярщины. Мы с Натальей Вакуровой описали обратный процесс усложнения языка в законах о бюджете. Параллельно из года в год катастрофически росли объем и сложность документа.
Некоторые изыски закапывания смысла бюджетных норм могла обнаружить только депутат Оксана Дмитриева.
Вот так и получилось, что участники дискуссии описывали не столько цифровизацию госуправления, сколько то, что идет параллельно и независимо от нее.
Директор Департамента регуляторной политики и оценки регулирующего воздействия Минэка Александр Литвак рассказал о формировании реестра обязательных требований. Только Роструд внес 110 тысяч требований. По каждому требованию – не менее 20 атрибутов. По полторы тысячи требований на каждый СанПиН. Это еще самые объемные не внесены. В реестр переносятся все требования из всех сайтов, где они есть.
Из одного этого уже следует, что затеянную Путиным регуляторную гильотину Минэк повернул вспять и вместо радикального упрощения максимально усложнил.
Сотрудник Института правоприменения Европейского университета в Петербурге Дмитрий Скугаревский рассказал, что в Советском Союзе писали правовые акты проще с точки зрения читаемости. 2020 год отмечен рекордным ростом нормативных правовых актов (НПА). 14 тысяч общим объемом более двухсот миллионов знаков. Примерно 1/40 российской Википедии. Но это не было бы проблемой, если бы не ухудшение качества актов. Предложения содержат более сорока слов. Лидер – Минтруд, на втором месте – Минфин. По расстоянию зависимых слов в предложении на первом месте Минобр. Ухудшение читаемости связано не с пандемией, а с регуляторной гильотиной.
Старший научный сотрудник отдела реформирования законодательства ВШЭ Александр Кнутов рассказал о показателях сложности текста. Производится подсчет слов в предложении, слогов в словах, слов из словаря сложных слов. Десять метрик включают количество глаголов, число деепричастных выражений, расстояние между зависимыми словами. К сожалению, сложность нарастает. Самый сложный закон показал 60 баллов из ста возможных. Сложность романа «Война и мир» Толстого – 16 баллов, «Каштанка» Чехова – 12 балов.
Иван Бегтин из АНО «Правовая культура» заявил об отсутствии стандартов написания нормативных актов. Нет даже инициативы стандарта метаданных. Нет универсальных идентификаторов НПА. Систем нормотворчества огромное количество, и они не связаны между собой. Найти законы в коммерческих системах проще, чем в государственных. На regulation.gov.ru публикуется не всё. Закон о бюджете перестал быть документом, исчез бюджет-2019. Данные не архивируются. На pravo.gov.ru нет Москвы, региональные законы и нормативные акты необязательны для публикации. Миллиарды рублей тратятся на коммерческие базы, перепродаваемые посредниками. Заведующая отделом теории права и междисциплинарных исследований законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при правительстве Людмила Терещенко проводит экспертизу законов и НПА. Она объяснила, что недостаточно написать «было поручение и мы разработали». А что закрывает законопроект? Технология оценки и написания документов не используется.
Заведующая сектором информационного права Института государства и права РАН Татьяна Полякова напомнила об отсутствии закона об НПА. Его не могут разработать тридцать лет.
Итогов заседания секции не подводили, и это придется сделать мне.
Участники мероприятия Тимченко в СФ не сказали и не могли сказать о применении интегрированных маркетинговых коммуникаций для создания геополитических преференций против РФ.
Первично инструмент создавался для оккупации российских рынков алкоголя и табака. Как показало исследование Алексея Митрофанова во время работы депутатом Госдумы, ТНК соответствующего профиля оплачивали посредством коррупционного подкупа ступенчатую рекламную кампанию.
Первой итерацией является пропаганда здорового образа жизни и борьба за качество продукта, отечественное производство которого надлежит заменить на импортное или оставить для России максимально низкий процент локализации производства.
Затем продукт объявляется вредным и разворачивается пропаганда отказа от его потребления, запрет рекламы и ограничения применения продукта.
Для закрытия отечественного производства следует демпинг по ценам импортных поставок. Завершающая итерация состоит в увеличении розничной цены при катастрофическом падении качества с целью снижения себестоимости.
Параллельно идет стремительное наращивание сложности административных процедур. Политическая крыша ТНК вроде унтер-офицерской вдовы, сама себя высекла. Например, Carlsberg захватил «Балтику» и после жаловался, что приходится держать в штате двести человек только для того, чтобы ставить печати.
В конструкции ПО заложена генеральная задача закладок с целью контроля. Поскольку Microsoft патологически не способна писать простое ПО, дополнительная задача делает ее продукцию неработоспособной. Соответственно, затянулись фазы демпинга для своей продукции и подавление российской множеством разных способов.
Любопытен тот факт, что проводником НПА в России традиционно является ВШЭ. И именно профессора этого уникального вуза жаловались на сложность документов, потому что в первую очередь это касалось образования.
Далее по формату бюджета пошло практически всё нормотворчество. По уровню бюрократического террора лидирует образование и особенно воспитание. Некоторые документы созданы поистине шедеврально, с максимальным проявлением таланта усложнять и хаотизировать.
Сама по себе цифровизация России шла в целом по динамике Митрофанова. Началось с запрета кибернетики решением генсека Хрущёва в уступку Вашингтону. Запрет продолжался до завершения перекупки разработчиков. В Думе тормозили все необходимые законы. После того, как лидирующий «Яндекс» завалили в пользу Google и подсадили население на наркотик платформ производства и контроля США, запустили галопирующую цифровизацию.
Так оценил процесс Игорь Ашманов, указав на его опасность по ряду конкретных направлений.
Я уже спрашивал Минцифры Максута Шадаева о стандартизации государственных сайтов. Он обещал. Ну, и где? Министр заверил: «процесс идет».
Автоматизация, включая цифровизацию, является технологией двойного назначения, как ядерная энергия или викиномика. Технология усиливает то, что есть. В текущих условиях это будет бомба для подрыва государства, а не стимул его развития.
