Последний бой сына Марины Цветаевой

7 июля 1944 года в бою у деревни Друйка под Витебском был смертельно ранен 19-летний Георгий Эфрон – сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона.

«Этого мальчика я себе выхотела, заказала… <…> Очень похож на меня, следовательно – на любителя», – писала Марина Цветаева. А Сергей Яковлевич Эфрон писал: «Наш мальчик Вам бы очень понравился. Ни одной моей черты, и все от Марины: глаза, нос, губы, руки, брови и пр. Маленький Марин Цветаев…». Да, как отмечали все знакомые, Мур (а именно так домашние и знакомые называли Георгия) был похож на Марину Ивановну, и внешне похож, и характером во многом повторил ее…

После боя в книге учета полка было записано:

«Красноармеец Георгий Эфрон убыл в медсанбат по ранению 7.7.44 г.». И это последнее, что известно о Муре… Как писала Мария Белкина (цитируется по кн. Марии Белкиной «Скрещенье судеб»), лично знавшая Марину Цветаеву и членов ее семьи, до сих пор неизвестно, умер ли Мур по дороге в госпиталь или уже в госпитале.

Георгий мечтал стать писателем, вс` копил в памяти, в записных книжках — вс` могло потом пригодиться в работе. Он писал:

«Я веду жизнь простого солдата, разделяя все ее тяготы и трудности. История повторяется: Ж. Ромэн, и Дюамель, и Селин тоже были простыми солдатами, и это меня подбадривает!»

Но история этих известных писателей для него не повторилась… После Георгия Эфрона остались лишь дневники, написанные не по годам развитым юношей на русском и французском языках, которые содержат бесценную информацию о последних годах жизни Марины Цветаевой, а также о времени пребывания их семьи во Франции. По мнению специалистов-гуманитариев, они представляют не только значительную историческую, но и литературную ценность.

За неделю до своей гибели Мур писал:

«Я столкнулся со смертью вплотную. Она страшна, безобразна; опасность — повсюду, но каждый надеется, что его не убьет… Предстоят тяжелые бои, так как немцы очень зловредны, хитры и упорны. Но я полагаю, что смерть меня минует, а что ранят, так это очень возможно…»

В начале сентября 1941 года, после похорон Цветаевой, Мура из Елабуги отправили в чистопольский детдом Литфонда. 28 сентября того же года он выехал из Чистополя в Москву, но в столице пробыл недолго. В конце октября 1941 года Мур вместе с другими писателями эвакуируется в Ташкент. Следующие годы для него оказались наполнены постоянным недоеданием, неустроенностью быта, неопределенностью дальнейшей судьбы. Отец был расстрелян, сестра находилась под арестом, родственники – далеко. В начале января 1943 года Георгия собирались призвать в трудармию (в военкомате ему уже вручили «явочную карту» на 10 января):

«Итак, круг завершен — Сережа сослан неизвестно куда (имеется в виду отец – Сергей Эфрон; Мур не знал, что его 11 сентября 1941 года расстреляли. – С. И.), Марина Ивановна покончила жизнь самоубийством, Аля осуждена на 8 лет, я призван на трудовой фронт. Неумолимая машина рока добралась и до меня. И это не фатум произведений Чайковского — величавый, тревожный, ищущий и взывающий, а Петрушка с дубиной, бессмысленный и злой, это мотив Прокофьева <…> Прощай, музыка, прощай, литература, прощай, образование. Очень хочется верить, несмотря ни на что, что мне удастся сохранить человеческий облик, что не всё окончательно потеряно. Если бы ты только знал, как я люблю цивилизацию и культуру, как дышу ими — и как ненавижу грубость и оскал невежества, как страдаю и мучаюсь от них…»

Но тогда «неумолимая машина рока» Георгия Эфрона пощадила: 2 февраля 1943 года он узнал окончательно, что зачислен «в резерв до особого распоряжения» и может продолжать обучение в ташкентской школе. 27 сентября 1943 года Мур уезжает из Ташкента и в начале октября прибывает в Москву. В ноябре 1943 года Мур поступил в Литературный институт. Как сообщает Мария Белкина в книге «Скрещенье судеб», «в архиве Литинститута хранится тоненькая папка, на которой написано: «Студент 1-го курса Георгий Эфрон». В этой папке пожелтевшие разрозненные листки. Характеристика из ташкентской школы, где отмечено, что Мур «академическую успеваемость показал хорошо и проявил большую даровитость в гуманитарных науках и языках, что неоднократно отмечалось на заседаниях педсоветов. Принимал активное участие в работе литературного кружка и хорошо выполнял все возложенные на него общественные работы».

Обучение в Литинституте не давало права на отсрочку, и 26 февраля 1944 года Георгия Эфрона мобилизовали в армию. После обучения в запасном полку в подмосковном Алабине он в конце мая 1944 года в составе маршевой роты отбыл на Западный фронт. А 7 июля того же года был смертельно ранен… Как пророчески записала Марина Цветаева, когда Муру было всего два месяца, «мальчиков нужно баловать, — им может быть на войну придется [идти]»…

Сергей Ишков.

На снимке: Георгий Эфрон с матерью Мариной Цветаевой.

Фото с сайта Культурология.РФ