Предновогодняя законодательная штурмовщина – традиция, отступать нельзя. Последние три заседания осенней сессии аномального 2022 года отмечены перенасыщенной повесткой и двумя правительственными часами – «О ходе цифровой трансформации и обеспечения информационной безопасности Российской Федерации» Министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации Максута Шадаева с участием непарламентских партий и «О мерах по обеспечению ускоренного социально-экономического развития Дальнего Востока». Информация Министра Российской Федерации по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексея Чекункова.
Обе темы хронически пребывают в провале, запланированном много лет назад, задолго до появления на политической арене нынешних участников дискуссии.
Чтобы контрастно акцентировать выдающуюся роль Думы, на цифровую трансформацию пригласили представителей непарламентских партий. Они обычно безнадежно отстают от текущей повестки. Для существа дискуссии в этом смысла мало, в действующем восьмом созыве есть фракция-транслятор позиции свободы рынка, открытости страны, минимизации государства и критики Госплана, также долгоиграющая консервация мусорной реформы. Аномальный 2022 год, казалось бы, должен освободить руководство страны от всех внешних обязательств и, по крайней мере, изменить риторику колониальной зависимости. Этого не произошло. Есть только отдельные частичные подвижки.
Таких провальных вопросов, как две заявленные темы правительственных часов, в стране несколько. Некоторые из них вывел на публичную арену председатель Думы Вячеслав Володин. Например, о городском наземном электрическом транспорте. Тут же вылез вопрос несуразной цены на троллейбусы и особенно трамваи. Ценообразование на базе зарубежных сфабрикованных показателей – проблема не самая главная, но эффективно тормозит развитие страны. Депутаты к ней даже и подступать не собирались.
Эльвира Набиуллина продолжает маниакальную политику борьбы с немонетарной инфляцией монетарными методами, обескровливающими экономику. Анна Попова забыла про контроль качества продукции. Стандартизации нет и не предвидится, хотя Минпромторг Денис Мантуров сказал депутатам, что это лучший способ нетарифной защиты. Иностранные компании шумно хлопнули дверью, оставив за спиной свои интересы в виде быстрого оборота товаров запланированно низкого качества. Соответственно, поток продукции на свалку растет, как и в девяностых, когда из-за искусственной нищеты никто ничего не мог купить.
Дискуссии вокруг мусорной реформы зашли в густонаселенные экологами и прочими экспертами дебри. Ну и показали, каких высот может достигнуть Россия, если решение проблемы прямыми естественными методами запрещено. Одну из главных проблем сформулировал председатель комитета по труду и социальной политике Ярослав Нилов: труд в России обесценен, унижен и обесчещен. Недостаточная оплата труда и растущий разрыв с розничными ценами тянет множество вторичных тормозов развития. Низкий потребительский спрос не позволяет освоить все, что добывается и производится. Россия остается зависимой от экспорта. Отсюда вынужденное сохранение заниженного курса рубля и навес экспорта над импортом. Распихивая продукции по странам мира, никто не считается со степенью их враждебности и способом оплаты. Соответственно, освоить поступающую валюту не так уж просто в условиях санкций.
Традиционно низкая оплата труда искажает всю систему социально-экономических отношений в стране. Бедность семей с детьми и работающими родителями наиболее заметная, но далеко не единственная проблема. Агрессивное массовое мошенничество развивается как самостоятельный тренд, но при этом удивительным образом коплементарно бедности. Преследуют наиболее уязвимых.
Мужественная борьба парламентариев с иностранными агентами по принципу зарубежного финансирования не ликвидировала в России оружейные проекты в культуре. Тут проявляется вопиющая дикость в типе снятия НДС для зарубежной продукции, чтобы отечественная не была конкурентной. Направленные на сокращение рождаемости иностранные проекты, в том числе с продукцией, подпадающей под законодательные запреты, находятся на стопроцентном субсидировании. В то же время декларативно сходные отечественные проекты противоположной позитивной направленности в обязательном порядке требуют самоокупаемости при запрете перекрестного субсидирования.
В свете комплекса причин самой провальной стала тема демографии. Используя ситуацию, зарубежная пропаганда распространяет в России слухи о фактическом сокращении населения до 80 млн человек. Удивительно то, что и в числе парламентских журналистов есть люди, кто в это верит. Дискуссия по теме детства развивается практически в том же русле, что и по мусору. Очевидно, для авторов транснациональных постмодернистских программ дети и мусор одно и то же. Впрочем, в этом нет ничего нового уже сотню лет.
Председатель думского комитета по вопросам семьи, женщин и детей Нина Останина провела в понедельник заседание рабочей группы экспертного совета комитета для обсуждения законопроекта о многодетных семьях с целью подготовки к Госсовету в январе, посвященному стимулированию рождаемости. Останина начала с того, что единое пособие на детей теперь есть, да и то не для всех, а единой политики детства в России нет. Поставила двойку аппарату комитета за проект рекомендаций, усмотрев в них налог на бездетность.
Останина настаивала на разделении борьбы с бедностью и поддержки многодетных. В дискуссии прозвучали упреки в адрес Минтруда, где стимулирование рождаемости скатывается до поддержки малоимущих.
Выяснилось, что доабортная работа не ведется, в итоге абортов 47%. Очень много, практически половина. Осталось непонятно, речь идет о добровольном прерывании беременности или выкидышах. Предложений накидали много. Например, придать особый статус беременным. Заключать государственный трудовой контракт с матерями четырех детей или трех, если один ребенок инвалид. Снижать возраст выхода на пенсию по году на ребенка.
Установить единый по стране критерий многодетности и единое удостоверение при наличии троих и более детей, включая усыновленных пасынков и падчериц, пока младший не достигнет совершеннолетия. При обучении по государственным аккредитованным программам возраст продлевается.
Один раз прозвучало указание на репродуктивное здоровье мужчин. У нас нет специальности андролог-уролог, особенно среди детских врачей. Среди прочего сделали открытие – без мужчин нельзя. Ключевая тема осталась нераскрытой. Об инверсии половых ролей и растущей женской безответственности вообще не говорили.
На пленарном заседании во вторник, 20 декабря, споры вызвал закон о рыболовстве.
Правительственный документ «О внесении изменений в Федеральный закон «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» принят сразу во втором и третьем чтении. Дискуссия была долгой и безнадежной. Сначала казалось, депутаты объединились против правительства в лице блока Минпромторговли и Минсельхоза. Министерства представляли замы Виктор Евтухов и Иван Лебедев, а это совсем иной тип ответственности. Скорее, безответственности.
Предметом разногласия стал год введения в действие. Правительство настаивало на 2023-м – и победило. Депутаты считают, что рыбо- крабопромысловая отрасль не успеет построить суда и получить квоты по новому принципу распределения водных ресурсов. Что не успеют, с этим и не особо спорили. В пролете окажутся те, кто взял кредиты и окажется без квот, чтоб их вернуть.
В результате депутаты рассорились друг другом. Зампред Думы Ирина Яровая в мучительной работе с правительством добилась вывода из-под будущего закона малого и среднего бизнеса.
Кроме того, за пределы нового законы вывели беспозвоночных, от кальмаров до ракообразных. Крабов, видимо, сочли позвоночными, то есть за них кто-то в Думу позвонил.
Гордая победой Яровая обиделась на тех коллег по палате, кто не поверил правительству. Договорились до того, что решили мониторить, как идет строительство судов. Зампред Думы Алексей Гордеев обещал, что в случае задержки строительства судов можно приостановить действие закона. Прозвучало не слишком убедительно. От дискуссии по законопроекту у меня осталось впечатление, что правительство хочет продать наловленную рыбу и краба как минимум дважды. Нам в Москве с этого никак, потому что дальневосточная рыба, икра и тем более краб по любому в европейскую часть России не попадает. Это отдельная задача, которую никто не решает.
Еще один спорный законопроект о едином центре биометрических данных лиц и голоса.
Принятый во втором чтении законопроект «Об осуществлении идентификации и (или) аутентификации физических лиц с использованием биометрических персональных данных, о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации» формально внес депутат ЕР Антон Горелкин. Понятно, что ему дали подписать то, что готовило Минцифры.
Речь идет о создании единой биометрической системы.
Докладчик, председатель комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Александр Хинштейн, ко второму чтению сменил пластинку. Оказывается, закон нужен не столько для сбора биометрии, сколько для защиты того, что уже собрано банками и мобильными операторами. Продавать и передавать данные за рубеж нельзя.
На мой взгляд, законопроект смешной, а спорили всерьез, и все не о том. Мошенничество остановить пока невозможно.
Дискуссию пришлось выслушать Минцифры Максуту Шадаеву. Правительственный час с его участием прошел содержательно. Министром в общем худо-бедно депутаты довольны, они спорили больше друг с другом. Оксана Дмитриева и сам министр считают нецелесообразным вводить ограничения для программистов, которые уехали, но при этом продолжают работать на российские компании. По данным Шадаева, уехало около сотни тысяч программистов, это примерно десятая доля от общего объема. Из них 80% продолжают работать на российские компании.
Отвечая на вопрос депутата Андрея Свинцова о самопроизвольной концентрации программистов в Сочи, Шадаев ухитрился сказать сразу обо всем по кадровой теме: «Действительно, у нас, если брать две волны отъезда IТ-специалистов, то до 10 процентов сотрудников IТ-компаний уехали из страны и не вернулись. Многие вернулись, но вот если в сумме брать, значит, порядка 100 тысяч IТ-специалистов находятся сейчас у нас за пределами нашей страны, при этом действительно 80 процентов из них продолжают работать на российские компании, находясь в дружественных странах.
Здесь ключевая мера, которую мы сейчас предлагаем все-таки обсудить, – это, в общем, не вводить жесткое ограничение на возможность удаленной работы для таких сотрудников, потому что это конечно подтолкнет их к тому, чтобы они уже трудоустраивались на работу в зарубежных компаниях, и снизит вероятность их возврата в нашу страну.
При этом понятно, что есть отдельные категории сотрудников, которые занимаются вопросами администрирования систем, имеют доступ ко всей начинке соответствующих платформ цифровых. Здесь мы просим IТ-компании на это очень внимательно посмотреть, где такие риски есть, в общем, принимать решение самостоятельно.
Но естественно мы конечно считаем, что нужно ограничить работу уехавших специалистов над разработкой государственных информационных систем, тех систем, которые относятся к объектам КИИ, но сделать это можно за счет включения этих обязательных требований в соответствующие контракты.
Все-таки нам кажется, сейчас преждевременно ставить вопрос о полном запрете удаленной работы для уехавших IT-специалистов, потому что это в том числе может повлиять на скорость и темпы развития соответствующих наших решений и продуктов, сервисов. Нам кажется, что есть время еще когда, в общем, мы можем с таким решением потянуть и дождаться, как и в первой волне, когда у нас, в общем, 70 процентов уехавших специалистов вернулись.
Ну и конечно, воспроизводство кадров. В любом случае мы должны готовить больше и больше кадров для того, чтобы, в общем, все равно в среднесрочной перспективе компенсировать образовавшиеся пробелы здесь. И об этом я вот подробно в выступлении доложил».
Конец цитаты.
С противоположной позицией выступил председатель Думы Вячеслав Володин. Он предложил министру не заботиться о тех, кто уехал, они свой выбор сделали, а готовить новые кадры. Володин заверил министра: «Вернутся все обратно, вернутся. Вы поэтому меньше переживайте об этом. Нам надо готовить свои кадры, которые никогда не променяют свою Родину ни на какие коврижки. Вот это должно быть приоритетом. И здесь депутаты вас поддержат однозначно. (Аплодисменты).
Давайте создавать условия, давайте делать все, чтобы на предприятиях они получили возможность реализации. А те, кто уехал, вот знаете, многие как говорят? Не думали, с чем столкнутся на чужбине.
И сейчас пришло осознание, что у нас в России, и что там, не говоря уже о быте, но и самореализация другая. Поэтому, знаете, здесь разные есть подходы. Но тот, кто поехал искать лучшую жизнь за пределы своей Родины, однозначно ее там не найдет. Счастливых людей там не будет. А несчастливый человек, который несчастлив, он никогда не сможет себя реализовать на 100 процентов. Поэтому давайте приоритетом все-таки думать о том, как нам создать условия в России. И эту тему хватит уже обсуждать, потому что вот все начинают в переживаниях, вот уехали, а вот не приедут. Те, кто уехал – уехали. Всё. Они для себя свой выбор сделали. А мы должны думать о стране, о своих семьях, о близких, и делать все для того, чтобы повышать благосостояние и решать вопросы безопасности своего государства. Вас в этом будем поддерживать. Поэтому у вас должна быть такая наступательная позиция. И создавать надо условия для тех, кто здесь».
Конец цитаты.
Как всегда в своем жанре резкой и креативной критики выступил Михаил Делягин, причем начал с исторической ретроспективы: «За последнюю треть века мы пережили две смены базовых технологий, которые меняли всё. В 1991 году в Штатах продажи информационных ресурсов превысили продажи ресурсов материальных. На наших костях мир тогда перешел из индустриальной эпохи в информационную.
Ключевой структурой стал не завод, а биржа, главным идеалом человека стало не изменение окружающего мира, а формирование собственного сознания.
Не успели осмыслить этот переход, как в 2020 году, отродясь такого не было, и вот опять – из мира бирж мы перешли в мир социальных платформ. Или, если угодно, цифровых экосистем, то есть социальных систем, вбирающих в себя всю жизнь человека и обеспечивающих управление человеком через контроль за его мыслями и эмоциями. Это то, что есть сейчас. Мы в этом живем уже давно.
Мы привыкли жить в природе и в техносфере, то есть среди вещей, созданных технологиями, но на деле мы давно уже живем и в третьей среде – в социальных сетях. И Минцифры должно руководить созиданием этой среды. Но этой его главной функции мы до сих пор не осознаем.
А ведь главным делом человека в мире социальных платформ становится производство цифровых следов для обучения искусственного интеллекта. А главным обменом не труда на благо, а внимание на эмоции.
Это объективно грозит уже не рынку и демократии, но и самому разуму.
И с этой угрозой надо бороться на уровне структуры создаваемого нового мира.
Кстати, и суверенитет – это не только способность производить свои товары из своих комплектующих на своем оборудовании и по своим технологиям, потому что в новом мире у вас нет того, что вы не производите сами. Суверенитет теперь – это обладание своим искусственным интеллектом, который учится на своих и проникает в чужие социальные платформы.
Контроль за рынками и ресурсами ничто на фоне контроля за сознанием, который дает использование соцсетей для массового управления. Пока только США и Китай обладают подобным суверенитетом. У нас есть предпосылки для него – свои соцсети, но только предпосылки, потому что мы не используем их для управления и для экспансии.
Нынешнее Минцифры не задумывается об этом. Оно просто развивает цифровую инфраструктуру, замечательно, хорошо это делая. Спасибо большое. Но оно минимально интересуется характером ее использования, а ведь именно это – ключевой вопрос нашего будущего.
Но и в сфере прямой ответственности Минцифры новое по-прежнему убивается имитационным бюрократизмом. Вот мыкаются с начала СВО программисты, которые 15 лет назад по качеству своих решений опережали YouTube и все это время успешно развивались. Тогда они были отданы ему на растерзание. Сейчас они говорят: за полгода развернем видеохостинг со всем функционалом YouTube и возможностью дальнейшего развития, с рекламой монетизации живущим там миллионам живых пользователей и выходом на текущую окупаемость. Цена вопроса даже с учетом роста цен копеечная для такого проекта – до 150 миллионов рублей.
Но это никому не нужно. Для воровства проект дешев, олигархи бегут в политики, а Минцифры отвечает: а у нас RUTUBE развивают. А его нельзя развить. Его можно только гальванизировать, потому что, как говорят специалисты, его основа так стара, что не поддается улучшению, ее придется переделывать полностью.
При этом RUTUBE иногда преследуют за патриотизм хуже вражеского YouTube, а с нового года запрещают монетизацию физлицам. Только самозанятым или ИП. RUTUBE хочет, чтобы я платил государству налог в два раза меньше. А завтра он меня в офшор перейти попросит. Правильно я понимаю этот турбопатриотизм?
В угаре бюрократии не стоит удивляться пренебрежению людьми. Вот мы сейчас упорядочиваем ситуацию с биометрией, пытаясь прекратить тотальный разлад, который там, в этой сфере, царит, хотя может и не очень хорошо выходит. А общество не верит, что мы даем ему право защищать себя от биометрии, избегать ее.
Конечно, после монетизации льгот, уничтожения образования, оптимизации здравоохранения, повышения пенсионного возраста, коронабесия на фоне поощрения рейдерства и мошенничества, после частичной мобилизации, когда мне стратегическое командование отвечает в том смысле, что человек без указательного правого… без указательного пальца правой руки будет чудесным пулемётчиком».
Конец цитаты.
Самую острую часть пламенной речи депутата Делягина приводить не рискую.
Делягин считает, что «Оборотные штрафы как борьба с утечками данных – это шаг вперед, но это не замена необходимости технических стандартов. Уже что, школы тоже будем банкротить оборотными штрафами? «Почту России» тоже будем банкротить по итогам известных событий и заводить в страну почту Бурунди? Вот я на прошлой неделе получил с портала госуслуг письмо о разводе двух неизвестных мне людей, это утечка личной информации. Что, накажем из-за него штрафом портал госуслуг, в конечном итоге, из наших же карманов?»
В заготовленном докладе Шадаев сообщил: «К 2030 году возможность скоростного доступа к Интернету должна быть у 97 процентов домохозяйств. 95 процентов массовых социально-значимых услуг можно будет получить, как мы говорим, не выходя из дома, без необходимости обращения в МФЦ или органы власти.
При этом в четыре раза должен вырасти спрос на отечественные IT-продукты и IT-решения. Ну и самое главное, что ключевой отрасли российской экономики по уровню своей цифровой зрелости должны соответствовать лучшие международные практики.
В своем выступлении я сегодня постараюсь привести оценку прогресса движения по этим указанным направлениям за период работы в министерстве.
Начну, наверное, с доступа в Интернет. По данным Росстата всего за два года (с 2019 по 2021) у нас количество домохозяйств, которые используют скоростной доступ в Интернет, увеличилось на 9 процентов. Это, в общем, большая цифра. Фактически 5 миллионов домохозяйств получили скоростной доступ в Интернет. А техническую возможность доступа в Интернет имеют еще большее количество домохозяйств, это 86 процентов всех домохозяйств в нашей стране».
Конец цитаты.
Правительственный час не показал системного подхода. Отсутствие стандартов стало больным местом. Шадаев мне обещал стандартные шаблоны сайтов госорганов и учебных заведений, и сделать не смог. Не приводит к успеху титаническая борьба с фишингом, рекламными обзвонами и звонками с подменных номеров. Тут титанические скорее слова, чем дела.
Коммунист Александр Ющенко указал на типичные нестыковки. С 2020 года Минцифры проводит эксперимент по созданию единой цифровой платформы «ГсТех», разработчик проекта Минцифры. Мы имеем с одной стороны зависимость платформы от Сбербанка, наряду с отсутствием у государства права дорабатывать компоненты платформы, а с другой стороны – намерение Минцифры перетащить в эту платформу вообще все госсистемы, и неясно, почему такие привилегии отданы платформе Сбербанка и где здесь место для конкуренции, и почему все яйца в одной корзине.
Никто ничего не собирается делать с возрождением информатики. Учить сотни тысяч старшеклассников программированию, это, наверно, хорошо. Но не все же будут программистами, а уметь работать с информацией надо всем.
Меня особенно напрягают споры вокруг Википедии. Если Роскомнадзор не может закрыть вредные страницы, зачем надо замахиваться на всю Википедию? В создание альтернативы в виде портала «Знание» не очень верится. Работа идет медленно, и пока там всего лишь сто тысяч статей. А Википедия стала для меня основным источником информации. Что там верно и что вранье, я без Роскомнадзора разберусь. А вредная информация идет даже через Думу и с парламентскими, и с непарламентскими партиями.
Короче, нужна информатика, которую мне выпало счастье некоторое время преподавать в конце девяностых.
В Думе идет обычная для конца сессиями предновогодняя штурмовщина. Заседание во вторник продолжалось семь с половиной часов. Приняли 63 документа, в том числе постановление с расписанием правительственных часов на весеннюю сессию. Среди принятых – три десятка законов, из них больше половины сразу во втором и третьем чтении. Большинство принятых документов не обсуждалось.
Сессия завершается в четверг.
Лев МОСКОВКИН.
