15 мая 1935 года в Ленинграде не стало русского художника-авангардиста Казимира Малевича, которому на тот момент было 56 лет. Как завещал основоположник абстракционизма, его похороны были наполнены супрематической символикой.
Казимир Северинович Малевич – художник, график, педагог, теоретик искусства, философ. Его творчество занимает особое место в истории мирового искусства. Созданный им супрематизм – не просто геометрически абстрактный вариант беспредметности, но и суперстиль, оказавший мощное воздействие на современные искусство, архитектуру и дизайн, и самобытная философия, своего рода «религия без культа».
Малевич разработал собственный уникальный метод преподавания искусства и оставил после себя учеников. Он не служил никакому государственному строю и никакой идее, кроме творчества, и потому закончил жизнь в бедности и невостребованности.
«Я – идеалист, и совершенно напрасно раскритиковали лозунг «искусство для искусства»», – заявлял Малевич.
«Обряды занимали в жизни Малевича довольно-таки большое место, при том что он о них почти до конца жизни не рассуждал, – пишет в книге «Малевич» петербургский поэт, писатель и переводчик Ксения Букша («ЖЗЛ – Малая серия», издательство «Молодая гвардия», 2013 г.). – Известно, что у него была религиозная семья, он был крещён, венчан, крещены были дети (хотя и не при рождении). «А может, я буду патриарх какой-нибудь новой религии?» — говорил он Клюну (Иван Клюн, художник. – С. И.) в молодости.
Авангард был склонен выдумывать свои обряды: на обитой железными листами машине хоронили Маяковского, сопроводив его конструктивистским венком с болтами и гайками; за гробом Ольги Розановой (Ольга Розанова – живописец, график, одна из крупнейших представительниц русского авангарда. – С. И.) Малевич нёс чёрное «анархическое» знамя; в 1924-м он размышлял о похоронах Ленина в Мавзолее, осмысливая новую обрядность и не вполне принимая её. Наконец, в 1929 году ранняя смерть Ильи Чашника (советский художник, дизайнер; один из двух, с Николаем Суетиным, ближайших учеников Казимира Малевича; последовательный супрематист. – С. И.) вызвала к жизни первый супрематический похоронный обряд с белым кубом, утверждающим спокойное таинство смерти в противовес житейскому чувству скорби и тоски».
В последние годы Казимир Северинович много размышлял о смерти и обрядах. Еще до болезни говорил жене и Ивану Клюну, что хочет быть похоронен между Барвихой и Немчиновкой (у тестя Казимира Малевича, Михаила Рафаловича, в Немчиновке была дача), и Клюна приглашал после смерти тоже лечь рядом с ним.
«Клюн вспоминает элегический разговор между ними в 1933 году, когда Малевич сказал ему, что они в последний раз гуляют здесь вместе (он ещё болен не был), – пишет Ксения Букша. – Клюн возразил, что Барвиха и весь берег реки объявлены закрытой зоной, там строится санаторий Совмина. Тогда Малевич точно указал на тот самый дуб, под которым он хотел бы лежать».
В декабре 1933 года уже больной Казимир Малевич пишет завещание:
«Прошу предать кремации моё тело в Москве, не откажите мне в этом. А урну хоронить на Барвихе по указанию места Ив. Вас. Клюном и моим братом и художником Суетиным, по его модели соорудите колонку, в которой будет стоять пустая урна».
«Колонка — это вертикальный архитектон, пустая урна — значит без пепла, без предмета, без него самого. В сущности, это не могила, а мемориал, памятник духу, – поясняет в своей книге «Малевич» Ксения Букша. – Других завещаний и указаний Малевича на сценарий похорон и форму гроба не было. Рождественский говорил, что у Казимира Севериновича как-то, ещё задолго до болезни, был с ним разговор о смерти, но не о его смерти, а о смерти вообще. «Как следует хоронить?» — задался вопросом Казимир. И с карандашом в руках, иллюстрируя свою мысль быстрыми пометками, как он обычно это делал, разъяснил: всё живое поднимается вверх, растёт, а умирая — падает. Значит, мёртвый человек должен лежать на земле раскинув руки, лицом вверх, к небу. Он как будто обнимает Вселенную, обнимает весь мир, и одновременно — принимает форму креста. Вот так и надо хоронить, и желательно сделать крестообразный гроб. Объясняя это, Малевич сделал маленький рисунок. Но во время болезни он о смерти с учениками не говорил и никаких проектов собственных похорон не строил. Так что формально никакого завещания не было».
Когда Казимир Малевич умер, а Иван Клюн утверждал, что еще накануне его смерти Николай Суетин и Константин Рождественский (советский и российский художник-супрематист, график) нарисовали проект гроба и отнесли его в столярную мастерскую. Столяр упростил проект, так как не мог сделать все сложные супрематические профили.
«Гроб представлял собою «поваленный набок» архитектон, ровный со всех сторон, – говорится в книге «Малевич». – Каждая сторона гроба имела шесть уступов: три уступа на крышке и три на гробе. Суетин с Рождественским расписали этот гроб: боковая сторона гроба и крышки, примыкающие к боковым сторонам, были зелёные, верхние стороны второго уступа крышки — чёрные, а остальное всё белое; на верхней белой стороне, в головах, был нарисован чёрный квадрат, а в ногах — красный круг. Креста рисовать не стали, чтобы не являть однозначно религиозных символов. Мерку для гроба снимали с Клюна: он с покойным был примерно одного роста… Так начались похороны супрематиста — не последний, посмертный шедевр Малевича, как многие думают, а подвиг его верных учеников, которые понимали, как важна была для Малевича новая супрематическая обрядность, о которой он много думал в последние годы. На похороны Ленинградским союзом художников было выдано две с половиной тысячи рублей, одну тысячу — семье покойного. Дали и вагон для перевозки тела в Москву».
Гражданская панихида прошла в квартире. Тело забальзамировали и сняли маску, затем перенесли в большую комнату, где висели картины. Гроб поставили головою к «Чёрному квадрату», рядом с гробом были неоконченная картина, палитра с кистями и красками, к раме прикололи фотографию покойного. Играла музыка, концерт длился больше часа. На следующий день гроб понесли в Союз художников.
«Когда выносили по узкой лесенке, пришлось вынуть тело, потому что гроб было негде развернуть и пришлось ставить его вертикально, – рассказывает Ксения Сергеевна Букша в своей книге. – В Союзе художников гроб простоял, по обычаю, три дня. Венков было много, некоторые — анонимные. Произносили речи, всё справедливые — что был покойный хорошим художником, исключительно талантливым и работоспособным, что имел он огромное значение не только для советского, но и для мирового искусства, что был недооценён и вследствие того ему приходилось бедствовать. <…> Хармс прочитал стихи, посвящённые покойному, и затем положил их в гроб».
18 мая тело Малевича вынесли для отъезда в Москву. Процессия медленно прошла по Невскому к Московскому вокзалу. Укрепленный гроб стоял на грузовике, обтянутом красной тканью, борта были откинуты, закрытый гроб со всех сторон виден. Хоронили без оркестра. Машину в супрематическом стиле расписал Суетин — красный, черный, зеленый цвета. К бамперу спереди была прикреплена картина «Чёрный квадрат». Перед машиной несли множество венков, за гробом шла толпа народу. Многие присоединялись к процессии, поражались, спрашивали, что это такое, кого хоронят. На вокзале гроб сняли с машины и поместили в товарный вагон, чтобы везти в Москву. На вагоне был также нарисован черный квадрат. Родственники ехали отдельно, в мягком вагоне.
Малевич завещал сжечь его в недавно построенном крематории, находившемся возле Донского монастыря. Урну с пеплом 21 мая захоронили в Немчиновке. Из художников на церемонии присутствовали Иван Клюн, Вера Мухина, Надежда Удальцова и Александр Древин, Борис и Мария Эндеры, Владимир Татлин и другие. Выкопали неглубокую, меньше метра, яму, зацементировали, залив несколькими ведрами раствора, и засыпали землей. Над ней установили деревянный куб, сделанный Суетиным. На одной из сторон изобразили черный квадрат, а на дубе прибили доску со словами: «Здесь погребен прах великого художника К.С. Малевича (1878—1935)». На ветвях дуба развесили венки.
Вскоре куб стал разрушаться. Планировалось поставить памятник по проекту Суетина (колонну-архитектон), но этого сделать так и не удалось. Потом началась война. На дубе располагался пункт оповещения о налетах на Москву немецкой авиации. Однажды, играя под дубом, деревенские дети откопали урну с прахом Малевича и разорили ее, но ничего ценного не нашли. В 1942 году в дуб попала молния, и он сгорел, но остатки его простояли до 1960-х годов.
В 1944 году, приехав в Немчиновку, Уна (дочь Казимира Малевича) нашла на могиле отца только пень. Она взяла немного земли и закопала на могиле матери, Софьи Михайловны, на кладбище в Ромашкове. Позже, в 1980-х годах, Уна вместе с племянницей Софьи Михайловны Галиной Жарковой установили на погосте плиту с именем.
В конце 1950-х годах площадь полей была расширена, дуб окончательно выкорчевали, и все, что осталось от могилы, тоже выбрали из земли. Теперь на месте могилы были поля, которые распахивались и засеивались.
В 1988 году Дмитрий Лихачёв и Константин Рождественский установили примерно в двух километрах от места захоронения, уже на территории поселка, белый бетонный куб с красным квадратом на одной из сторон.
«В 2000-х годах члены некоммерческого партнёрства «Немчиновка и Малевич», которое объединяет родственников художника, а также почитателей его творчества, российских и иностранных, занялись розыском точки, в которой находилась могила художника, – пишет Ксения Букша.- Карты Генштаба и оставшиеся в живых свидетели указывали на одно и то же место. Там с помощью георадара «Лоза» была определена неоднородность в земле, оставшаяся после выкорчеванного дуба. Отправив пробы земли на анализ, установили, что там действительно находилось корневище. Так было найдено место захоронения Малевича, на котором к тому времени уже не было ни Малевича, ни урны, ни знака, ни дуба… Александр Матвеев, генеральный директор НП «Немчиновка и Малевич», планировал разбить вокруг места захоронения дубовую рощу диаметром сто метров, а на самом этом месте создать клумбу в виде чёрного квадрата, на которой высадить несколько кустов флоксов — любимых цветов Казимира Севериновича».
Однако события развивались иначе: рядом с могилой Малевича вырос поселок из жилых домов. После серии публикаций и долгой борьбы внимание к проблеме было привлечено.
Пока мечты о достойном Малевича мемориале остаются мечтами. В НП «Немчиновка и Малевич» хотят воплотить в жизнь не только масштабный проект мемориала, но и культурно-туристический центр.
«Из самых оптимистичных, благостных мечтаний: сделать могилу чуть в стороне, а рядом возвести высокий, выше зданий посёлка, архитектон, а в нём — Музей авангарда, – делится своими мыслями Ксения Сергеевна. – Конечно, настоящих картин Малевича для этого музея никто не даст, но можно крутить на специальных экранах клипы в «3D», сопровождая их лекциями о каждом периоде творчества Казимира и других художников его круга, а также выставлять картины художников-наследников Малевича. <…> Наверху поставить телескоп, чтобы в духе Малевича посмотреть на Юпитер и вообще космос. Мечта хорошая, беспредметная, дай-то Бог…»
Уже есть несколько эскизов и архитектона, и обустройства мемориала.
Сергей Ишков.
Источники фото ru.wikipedia.org
