26 октября 1941 года не стало писателя Аркадия Гайдара. Он погиб у железнодорожной насыпи вблизи станции у села Лепляво Черкасской области. Гайдару было всего 37 лет.
Судьба Аркадия Петровича, настоящая фамилия которого — Голиков, просто поразительна. В 1914 году его отца, Петра Исидоровича, забрали на фронт. Десятилетний мальчик так тосковал по родителю, что попытался убежать к нему на войну, через два дня был пойман и возвращен домой. В 13 лет Аркадий уже выполнял разные поручения большевиков, участвовал в столкновениях с кадетами. Как только подростку исполнилось 14, он купил на толкучке трофейный браунинг (по другой версии, его ему подарил отец). Вызвался патрулировать улицы Арзамаса, где Аркадий в то время проживал с матерью и сестрами. Мальчишке даже выдали винтовку, номер которой он тут же записал в школьный дневник. Через месяц, в феврале 1918-го, подростка в одном из переулков ударили ножом в грудь. Но это пыл мальчика, желающего сражаться с врагами революции, вовсе не охладило. Он просился в Красную армию, но 14-летнего школьника, несмотря на его настырство, не брали. Зато летом Аркадия устроили секретарем в редакцию арзамасских большевиков «Молот», а с сентября он уже трудился делопроизводителем в партийной организации.
Тем же летом 1918-го, в августе, Голикова приняли в партию, правда, пока «с правом совещательного голоса по молодости и впредь до законченности партийного воспитания». Однако уже в декабре Аркадий стал полноправным членом РКП(б). В анкете коммуниста пришлось приврать: вместо 14 мальчик указал, что ему 16 лет.
В начале зимы Голиков-пятиклассник бросает реальное училище и поступает добровольцем в Красную армию. Он участвует в боях, учится на курсах подготовки командного состава. В декабре 1919-го 15-летнего мальчишку ранили в ногу, он был контужен. В феврале следующего года после лечения приехал ненадолго к матери и сестрам в Арзамас. Чтобы не пугать их, костыли оставил в сенях, старался, чтобы родные не заметили, что он хромает. Переболев в Арзамасе сыпным тифом, уже в марте 1920-го он командует одной из рот Кубанской дивизии на Кавказском фронте.
Осенью и зимой 1920 года Аркадий вновь учится на курсах командного состава и уже в марте 1921 года — в 17 лет! – командует полком. Причем под его командованием было порядка 4-5 тысяч человек возрастом от 20 до 42 лет. Правда, статус полка был тыловым: там готовили маршевые роты и батальоны, направлявшиеся в действующую армию на фронт.
Успевал Аркадий Голиков налаживать и свою личную жизнь. В те же 17 лет, находясь на лечении в госпитале, он познакомился там с выхаживающей его медсестрой годом младше — Марией Плаксиной. Они поженились, вскоре на свет появился их сын Женя. К несчастью, ребенок прожил недолго. Маруся в большой семье Голиковых всем пришлась по сердцу. Она очень хорошо умела ладить с людьми. Через два года, возможно, обидевшись на молодого мужа из-за его постоянных отъездов-разъездов, Маруся уехала к своим родителям. Брак распался. Эту личную драму Аркадий переживал много лет. В 1935-м, сочиняя «Голубую чашку», он, вспомнив Марусю, решил как бы переписать эту страницу своей биографии заново. Напомню строчки из рассказа «Голубая чашка»:
«Маруся подошла, села рядом и положила руку на мою совсем горячую голову и говорит:
«Я тебя весь день после боя искала. Больно тебе, милый?». А я говорю: «Наплевать, что больно, Маруся. Отчего ты такая бледная?». «Ты спи,— ответила Маруся.— Спи крепко. Я около тебя все дни буду». (…) и с тех пор уж всегда жили вместе».
А жизнь шла своим чередом. Летом 1921 года Аркадий Голиков становится командиром полка по борьбе с бандитизмом. И опять — бои, стрельба, ранение. На этот раз осколки бомбы попали в руку, Голикова снова контузило. Осенью того же года он уже служит в Башкирии, возглавляет оперативный батальон ЧОН (части особого назначения), участвовавший в боях с врагами советской власти в Тамьян-Катайском кантоне.
С февраля по сентябрь 1922 года Аркадий сражается с повстанческими бандами в Хакасии. Об этом периоде его жизни писали много и по-разному. Например, писатель Владимир Солоухин утверждал, что Голиков вел себя там крайне жестоко. В книге «Соленое озеро» Солоухин рассказывает, как Голиков, пытаясь узнать у хакасов, где засел враг, запугивал их, косил пулеметной очередью всех подряд, включая старух и детей, топил в озере, запихивая под лед еще почти живых людей… В общем, был юный красный командир сущим дьяволом.
Публицист и биограф Гайдара Борис Камов видит ситуацию по-другому. Перед отправлением в Хакасию Аркадий Голиков находился в Москве. 17-летнего парня с боевым опытом, двумя ранениями и к тому времени двумя военными образованиями направили учиться в Академию Генерального штаба. Но тут сложилась тяжелая обстановка в Хакасии, где с 1920 года действовал отряд под командой казака Ивана Соловьева, неуловимый и пользующийся поддержкой хакасов. Туда было решено отправить Голикова, как «умеющего договариваться с местным населением». Сибирское начальство тем, что для урегулирования проблем из Москвы прислали 17-летнего юнца, было, мягко говоря, недовольно. По словам Бориса Камова, начальник Аркадия Голикова Кудрявцев регулярно писал на него доносы в ГПУ. В итоге Голикова отозвали в Красноярск, где ЧОН, ГПУ, прокуратура 5-й армии и контрольная комиссия при Енисейском губернском комитете партии завели на него уголовные дела.
«Обсуждались вопросы: почему он «не заплатил за шесть овец, взятых у жителей?». Еще его подозревали в сотрудничестве с Соловьевым, – рассказывает биограф Гайдара. – Тем не менее злодейские, людоедские факты, приведенные Солоухиным, подтвердились. Были и массовые расстрелы, и групповые утопления в озерах (по 100 человек!), но преступления эти были совершены другими должностными лицами причем за 1,5-2 года до появления Голикова в Хакасии».
Аркадий Голиков доказал свою полную невиновность и был оправдан всеми четырьмя инстанциями. Вернулся в Москву, чтобы снова поступать в Академию Генерального штаба, но вдруг обнаружилось, что он серьезно болен. Дала знать о себе контузия 1919 года. У Аркадия обнаружили травматический невроз – периодическое нарушение кровоснабжения клеток головного мозга. Он и сам еще в Хакасии заметил, что с ним что-то происходит.
«Тут я начал заболевать (не сразу, а рывками, периодами), – так описывал позже свое состояние сам Аркадий Гайдар. – Все что-то шумело в висках, гудело и губы неприятно дергались».
Его долго лечили. Сначала в Красноярске, потом в Томске, Москве. Приступы травматического невроза накатывали реже, были не так остры. И все же военная карьера Голикова оборвалась, заключение врачей перечеркивало мечту об учебе в Академии. А ведь Аркадию было всего лишь 18 лет!
Реввоенсовет предоставил ему 6-месячный отпуск. У Голикова были резкие перепады настроения. Во время приступов состояние было невыносимое. Он даже резал себя бритвой для того чтобы так отвлечься от сильнейшей головной боли. Ряд исследователей жизни и творчества Гайдара, объясняют его срывы, то, что он резал себя, страшные головные боли и запои посттравматическим симптомом.
В 1923 году Голиков пишет автобиографическую повесть «В дни поражений и побед». Зимой 1924 года он побывал в Ленинграде, Арзамасе, летом проведал болевшую туберкулезом мать в Крыму. В этом же году Наталья Аркадьевна умерла. Известие о смерти матери привело Аркадия в ужасное нервное состояние. А в ноябре он был уволен из РККА по болезни, теперь его отпуск стал бессрочным…
Голиков переезжает из города в город, работает в газетах, пишет повести, рассказы, фельетоны. Кстати, псевдоним Гайдар впервые появляется в 1925 году: им подписан рассказ «Угловой дом». Есть разные версии происхождения этого псевдонима. Сам писатель никогда не рассказывал о том, откуда взялось это слово, отшучивался. Тимур Гайдар, сын писателя, – за такую расшифровку: «Г» — первая буква фамилии Голиков, «ай» — первая и последняя буквы имени, «д» — по-французски — «из» (Голиков изучал французский), «ар» — первые буквы названия родного города. Вот и выходит: Гайдар – Голиков Аркадий из Арзамаса. Владимир Солоухин утверждает, что так Гайдара прозвали жители Хакасии, мол, он у всех спрашивал: «Хайдар?» – «Куда?», «Куда ехать?». Вот кличка и привязалась и переросла в псевдоним.
В ноябре 1925 года Аркадий, приехавший в Пермь работать журналистом, женился на Лии Соломянской. Тогда 18-летняя Лия была комсомолкой, журналисткой, а позже стала членом партии, работником «Мосфильма», а позднее «Детфильма». Уже через 5 месяцев, в конце марта 1926 года, Гайдар, получив гонорар, отправился с приятелем в путешествие по Средней Азии и Кавказу. Лия, ожидавшая ребенка, уехала к родным в Архангельск, где у нее в декабре появился сын Тимур. Кстати, имя выбрал отец. Аркадий прислал Лие телеграмму: «Сына назовите Тимуром», и супруга возражать не стала.
Вернувшись в Пермь, Аркадий вновь начал странствие по городам. Из Перми — в Свердловск, оттуда — в Москву. Сына увидел в Архангельске, только когда Тимуру уже исполнилось 2 годика.
«До последних лет, будучи знаменитым, он оставался натуральным бомжем, не имея своего угла и рабочего стола, – рассказывает Борис Камов. – Жил и работал в домах творчества, пионерском лагере «Артек», уезжал на родину в Арзамас, ютился у друзей, снимал дачу в поселке Кунцево. Только в 1938 году Союз писателей выделил Аркадию Петровичу комнату в коммуналке в Большом Казенном переулке (в Москве — С.И.)».
Лия ушла от Гайдара в 1931-м, но официально они развелись только в 1937-м. Третья жена Аркадия Гайдара — Анна Трофимова, поэтесса — была «гражданской». Их совместное проживание приходится на 1932-37 годы. У нее было две дочки, к которым Гайдар очень привязался. Давал им разные забавные прозвища, сочинял специально для девочек стихи.
В 1937 году Гайдар пишет повесть «Бумбараш», в следующем 1938-м – «Судьбу барабанщика».
Летом 1938 года Аркадий Петрович снимал дачу в подмосковном Клину. Хозяином жилища был бывший владелец сапожной мастерской, отец Доры Матвеевны Чернышевой, которая квартиранту приглянулась. Женившись на ней, Гайдар удочерил ее 5-летнюю Женю.
В январе 1939 года Аркадия Гайдара награждают за литературную деятельность орденом «Знак почета». По словам Бориса Камова, когда Аркадий Петрович должен был получать орден, Дора Матвеевна весь вечер штопала его единственную гимнастерку. Идти в Кремль больше было не в чем.
«Печатался он много, но тогда существовала регрессивная система оплаты. Чем чаще выходило произведение, тем меньше был гонорар. Оплата могла опуститься до 5% от первоначальной», – поясняет биограф Гайдара.
Начиная с 1935 года, за исключением рассказа «Чук и Гек», у Аркадия Гайдара не вышло в свет ни одного произведения, которое бы не раскритиковали. После публикации повести «Военная тайна» писателя обвинили в «идейных шатаниях», «Голубую чашку» тоже встретили в штыки, нарком просвещения Надежда Крупская запретила ее печатать. После появления первых глав «Судьбы барабанщика» в «Пионерской правде» повесть была запрещена. По словам Бориса Камова, все книги писателя в школах и библиотеках были собраны, вывезены и сожжены. Гайдар уже ожидал ареста, как тут подоспел орден, а список награждаемых визировал сам Сталин. Все обвинения Гайдара тут же отпали, а его книги вновь напечатали, причем — очень большими тиражами.
После выхода в свет первых глав «Тимура и его команды» история повторилась. Кто-то написал донос, повесть запретили, а писателя обвинили в попытке подменить деятельность пионерской организации, носящей имя Ленина, подпольным детским движением. Все улеглось, когда произведение Гайдара показали Сталину, и тот в нем никакого криминала не нашел. Наоборот — история про Тимура с командой вождю понравилась.
После начала Великой Отечественной войны Гайдар 23 июня 1941 года пишет заявление с просьбой отправить его на фронт. Но ему, как инвалиду Гражданской войны, отказывают. В район боевых действий Гайдар в итоге попал как корреспондент «Комсомольской правды». Но когда писатель оказался на передовой, под Киевом, всем стало понятно, что он приехал воевать.
«Вместе с бойцами комбата И.Н. Прудникова он ходил в немецкий тыл за «языками», подымался в атаку и в одном бою вынес из-под огня самого Прудникова, который потерял сознание от контузии, – рассказывает Борис Камов. – Перед падением Киева Гайдару предложили место в самолете, который улетал в Москву. Аркадий Петрович отказался. «Почему?» «Стыдно!» Сталин и Буденный бросили под Киевом лучшую тогда 600-тысячную армию. Но это были его читатели. Гайдар не нашел для себя возможным тоже их кинуть».
26 октября 1941 года Аркадий Гайдар с 4 товарищами возвращался с продуктовой базы во временный лагерь. По пути сделали привал. Гайдар вызвался зайти к знакомому путевому обходчику попросить хлеба или картошки. Для этого он поднялся на высокую железнодорожную насыпь и увидел засаду. Он мог спастись, но предпочел предупредить товарищей о грозящей им опасности. Как только Гайдар крикнул: «Ребята, немцы!», раздалась пулеметная очередь. Аркадий Петрович погиб. Его сослуживцы остались в живых.
Тело Гайдара, захороненное в 5 метрах от железнодорожного полотна, летом 1947 года эксгумировали и перезахоронили в той же области, в городе Каневе. Интересно, что сначала тела писателя не нашли. Оказалось, что местные жители, чтобы гитлеровцы не надругались над покойным, соорудили ложный могильный холм. Из-за этого одно время ходили слухи о том, что Гайдар вовсе не погиб, что ему удалось спрятаться в деревне.
Видимо, из-за того, что в 1922 году Гайдара исключили из партии (во время разбирательства событий в Хакасии), героизм писателя долго не был никак отмечен. Только 1 января 1965 года был опубликован Указ о его посмертном награждении орденом Отечественной войны I степени «За отвагу и мужество, проявленные в борьбе против немецко-фашистских захватчиков». Говорят, ему даже звание Героя Советского Союза хотели присвоить.
«Страницы честных, чистых книг
Стране оставил в дар —
Боец, Писатель, Большевик
И Гражданин — Гайдар» — такие стихотворные строки посвятил писателю Сергей Михалков.
Книги Аркадия Гайдара издавались огромными тиражами, на 85 языках мира, почти все они экранизированы. Однако сегодня выросло уже не одно поколение, которое ни Гайдара не знает, ни книг его не читало. Этим подросткам не известно, кто такой Мальчиш-Кибальчиш, в чем заключается военная тайна и кто такие тимуровцы. Значит, время Гайдара ушло и его книги больше не интересны, не нужны? Но ведь в них много и о любви, добре, смелости, совестливости, взаимопомощи. Не рано ли сбрасывать Гайдара с корабля современности?
Сергей Ишков.
Фото с сайтов histrf.ru и culture.ru
