11 ноября 1949 года не стало выдающегося спелеолога, исследователя московских подземелий Игнатия Стеллецкого.
Что такое Либерея? Так называют библиотеку Ивана Грозного, легендарное собрание книг и документов, которое вывезла из павшего Константинополя в Рим византийская царевна Софья Палеолог. Игнатий Стеллецкий всю свою жизнь посвятил поискам Либереи, она стала для него идеей фикс.
В 1472 году Софья Палеолог вышла замуж за великого князя Московского Ивана III. Библиотеку в качестве приданого перевезли в Москву. Когда Софья увидела, к каким последствиям приводят городские пожары, она, желая сохранить и обезопасить уникальную библиотеку, приказала спрятать ее в подвалах некоего каменного здания. Позже библиотека перешла во владение Василию III, а затем досталась Ивану IV Грозному.
Библиотека не просто хранилась, а постоянно пополнялась ценными экземплярами. Иностранные ученые специально приезжали в Москву, чтобы ознакомиться с тем или иным документом или книгой из уникального собрания.
Иван Грозный считается последним владельцем библиотеки. После его смерти следы Либереи затерялись. Искать ее начали еще в 1601 году, однако это предприятие успеха не имело. Впрочем, как и все последующие.
Игнатий Стеллецкий, появившийся на свет в селе Григорьевка Екатеринославской губернии, увлекся археологией в юности. Окончив Киевскую духовную академию, он часто посещал Киево-Печерскую лавру, известную своим комплексом подземных пещер. Его заинтересовала легенда, что где-то в катакомбах спрятаны доспехи воинов, оборонявших город от войска Батыя. Так начались первые исследования подземелий Стеллецким.
После окончания академии будущего спелеолога отправили в Палестину для преподавания в русско-арабской семинарии и организации православного паломничества. О Палестине он писал следующее:
«В мире не найдется уголка, столь богатого пустотами, как искусственными, так и природными, как Палестина. Палестинские пещеры уже с отдаленных времен троглодитов служили местом обитания человека. Позднее, с развитием культуры, для той же цели человеком высекались в скалистой почве Палестины искусственные гроты, подземные ходы, целые удивительные города, как знаменитая Петра Аравийская».
Серьезно увлекшись археологией, Стеллецкий побывал в Сирии, Турции, Египте. За два года ему удалось познакомиться с библейскими пещерами Заиорданья, тоннелями и каменоломнями Иерусалима, подземельями Константинополя, Александрии, Испира и других городов Востока.
В 1907 году Игнатий Стеллецкий поступил в Московский археологический институт. Параллельно он работал в московском архиве министерства юстиции, в церковно-археологическом отделе при обществе любителей духовного просвещения, в комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины Москвы и Московской епархии.
Через три года Игнатий Яковлевич защитил диссертацию и получил звание археолога. В 1910 году он участвовал в раскопках в Крыму. Тогда же Стеллецкий стал одним из учредителей комиссии по изучению старой Москвы. Научное общество получило право на проведение исследований. Однако спустя два года общество «Старая Москва» раскололось. Большинство археологов хотели изучать наземные объекты, тогда как Стеллецкий настаивал на том, что нужно исследовать те, что находятся под землей. Не найдя поддержки своим убеждениям, ученый основал комиссию по изучению подземной старины.
В феврале 1912 года многие российские газеты опубликовали такое сообщение:
«В Москве организовалось новое общество по исследованию памятников древности, ставящее своей задачей изучение подземной Москвы. В первую очередь обществом будут продолжены уже начатые раскопки в Кремле, на Девичьем поле, а затем начнется исследование Китай-города. По имеющимся у учредителей общества сведениям, сохранились подземные ходы в Богословском переулке, на Большой Дмитровке и под домом князей Юсуповых у Красных ворот. Последние годы вряд ли будут доступны для исследования ввиду отрицательного отношения домовладельцев к раскопкам…
Комиссия по исследованиям подземных сооружений при Московском обществе по исследованию древностей разрабатывает план так называемой «подземной Москвы». Древние подземные ходы в Москве образуют сеть, мало еще исследованную. Пока обнаружены подземные ходы между Новодевичьим монастырем и мануфактурой Гюбнера, под Донским монастырем, Голицынской больницей и Нескучным садом… Обнаружены еще и другие подземные ходы, по-видимому, стоящие отдельно от общей сети».
В «Положении о Комиссии…» говорилось, что она «ставит своей задачей выявление и изучение памятников подземной старины, то есть предметов первобытной и бытовой археологии, скрытых в недрах земли временем или волей человека. Но особенно комиссию интересуют всякого рода подземные сооружения, бытовые и военные, сохранившиеся в недрах территории России. В этом отношении во главу изучения ставятся комиссией связанные с подземными замковые и крепостные сооружения, валы, городища, курганы, всякого рода пещеры, погреба, ямины, оседания и провалы почвы, клады».
Не обошлось без проблем: как получить доступ к архивам? Законодательство не подразумевало доступ ученых к казенным бумагам, а военные и гражданские тайники являлись государственной либо фамильной тайной, и сведения о них никуда не заносились. Стеллецкий начал использовать нарративные источники – предания, слухи, легенды, – и вести исследования, опираясь на них. Такой подход себя оправдал. Археологи обнаружили подземные ходы из Круглой (Многогранной) башни китайгородской стены, из Тайницкой башни Симонова монастыря, из бывшего дома князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Были обследованы подвалы зданий XVI–XVIII веков, где обнаружились замурованные арки. Две из них, в церкви Гребневской Божией Матери и в доме Консистории, вскрыли. Там оказались ходы, забитые окаменевшей глиной и землей. Обследовать их можно было только после расчистки, для чего требовались немалые деньги, которых у энтузиастов не было. И все же они не остановились: археологи пробивались в подземелья, имея лишь заступы да свечи. И подземная Москва раскрывала им свои тайны.
Одни подземелья представляли собой хранилища ценностей, церковных реликвий и товаров, другие были некрополями. Тайные подземелья выполняли роль арсеналов и служили для заточения узников. Встречались исследователям и старинные погреба, в которых хозяева прятали от пожара свои пожитки и хранили запасы продовольствия. Московские алхимики и фальшивомонетчики устраивали в катакомбах свои лаборатории.
В башнях Китай-города были найдены подземные ходы для тайных вылазок. Подземные галереи Новодевичьего и Симонова монастырей, ведшие к прудам, предназначались для скрытого забора воды в случае осады.
Подземные ходы, обнаруженные археологами, датировались XVI–XVIII веками. Эти тайники были обшиты тесом или массивными бревнами, иногда стены подземелий были выложены из белого камня или красного кирпича. В одни тайные ходы можно было попасть из подвалов, в другие – по лестницам, устроенным в стенах палат и башен. Многие катакомбы были затоплены или же их заполнял удушливый газ, в других было доверху песка и ила, третьи были завалены, четвертые – перерезаны фундаментами зданий.
Игнатия Стеллецкого нередко упрекали в невысоком профессионализме, в том, что начатые работы он не всегда доводил до конца. Иногда говорили, что его «раскопочная» деятельность не всегда преследовала научные цели. Но Стеллецкий упорно продолжал свое дело.
В последующие годы поиски тайников в Москве продолжались. Но Игнатий Яковлевич Москвой не ограничивался, выезжал для осмотра подземных сооружений древности и в другие города: обследовал подземелья Псковского кремля, ход из замка Плеттенберга в Риге, загадочные подземные палаты со множеством человеческих черепов в Торжке и др.
Что касается поисков библиотеки Ивана Грозного, то, несмотря на сомнения авторитетных историков в самом существовании Либерии, Стеллецкий был убежден – она есть, просто библиотеку пока не удается отыскать. Ученый изучал архивы, обследовал подземелья в Донском и Новодевичьем монастырях, а также в зданиях XVI—XVII веков. Его попытки получить разрешение на проведение раскопок в московском Кремле завершились неудачей.
В 1914 году, исследуя архивы эстонского города Пярну, Игнатий Стеллецкий обнаружил оригинал так называемого «Дабеловского списка» библиотеки Ивана Грозного. Однако дальнейшие исследования Стеллецкого прекратились из-за начавшейся Первой мировой войны.
В 1916 году с отъездом Игнатия Яковлевича Стеллецкого на Кавказский фронт комиссия по изучению подземной старины прекратила свое существование.
После Октябрьской революции, когда Стеллецкий находился на Украине, его квартира в Хамовниках была реквизирована, а архив с документами комиссии вывезен неизвестно куда. Вернувшись в Москву в конце 1923 года, ученый, попытавшись восстановить хотя бы часть пропавших документов, обратился в ГПУ с просьбой разрешить ему продолжать изучение тайников. Ответ он получил такой: «В Кремль мы вас не пустим, а вся Москва – ваша». Но на самом деле здания, в которых находились правительственные учреждения, банки, военные организации, и даже ряд жилых домов для археолога оказались недоступны. И все же Стеллецкому, несмотря на препоны, удалось найти подземные галереи под Сухаревой башней, домом Брюса, во дворе дома Юсупова.
В 1933 году при Московском отделении Государственной академии истории материальной культуры имени Н. Я. Марра была создана комиссия по строительству метрополитена. Одной из ее задач было изучение памятников подземной старины, встреченных на пути трасс метро. Стеллецкий получил пропуск, дававший ему право посещения тех шахт метро, где велись земляные работы. С горечью он отмечал, что «стремительные темпы ведения работ метро устраняют возможность тщательного и кропотливого исследования встреченных сооружений древности». Рабочие с этими сооружениями не церемонились, научной ценности и значимости в них не видели.
«На территории грандиозного Дома Совнаркома проходил подземный ход, начало которого было открыто мною в доме В. В. Голицына, – писал Игнатий Стеллецкий. – При работах по закладке шахты были обнаружены две параллельные стены какого-то тоннеля из массивных дубовых бревен. Управление метро охотно выделило рабсилу для раскопок. На пути, однако, встали выемки строительства. Интересы последнего, конечно, были превыше всего, и работы по раскопкам были прекращены».
Стеллецкий подготовил инструкцию для рабочих и план создания музея «Подземная Москва». Так как Метрострой не имел лишних помещений, все экспонаты музея разместились в небольшой квартире Игнатия Яковлевича на улице Герцена. После смерти Стеллецкого в 1949 году его вдова бережно хранила эту коллекцию, а в начале 1960-х годов передала ее в один из павильонов ВДНХ. Дальнейшая судьба экспонатов неизвестна.
Неоднократно ученый обращался в разные организации, ставя вопрос об использовании подземных сооружений древности и ссылаясь при этом на опыт Парижа, Рима, Лондона: «Везде и всюду подземелья временем и людьми приведены в состояние если не полного, то очень большого разрушения. Общей участи не избежал и Кремль, и потому нельзя обольщать себя мыслью, что достаточно открыть один ход и по нему уже легко пройти подо всем Кремлем, если не подо всей Москвой. В действительности, путешествие по подземной Москве – скачка с препятствиями, притом весьма существенными, устранение которых потребует больших усилий, времени и средств. Но все это ничто в сравнении с возможным идеальным результатом: очищенная, реставрированная и освещенная дуговыми фонарями подземная Москва явила бы из себя подземный музей научного и любого интереса…»
Обращения Стеллецкого, как, в общем-то и следовало ожидать, ответа и поддержки не получили.
Всю свою жизнь Игнатий Стеллецкий пытался привлечь внимание власть имущих к подземной Москве. Хотел, чтобы археологи смогли, наконец, без препятствий осуществить раскопки тайников. И тайными ходами однажды наверху заинтересовались. Сотрудники НКВД попросили Игнатия Яковлевича составить план подземной Москвы. Завладев схемой, товарищи из НКВД распорядились замуровывать и засыпать подозрительные подземные галереи и палаты. На публикацию же материалов Стеллецкого (в частности, о раскопках в подземелье Угловой Арсенальной башни) был наложен запрет.
Игнатию Стеллецкому оставалось лишь надеяться на то, что собранные им сведения пригодятся кому-либо в будущем. Из докладной записки археолога в НКВД известно, что к началу 1940-х годов он имел описательный и иллюстративный материал на 200 подземных точек столицы! Еще 150 объектов Игнатий Яковлевич предполагал обследовать.
Сейчас в фонде И. Я. Стеллецкого. хранящемся в Российском государственном архиве литературы и искусства, имеется лишь незначительная часть указанных выше материалов. Но это лишь коротенькие записи. Подробные описания, фотографии и планы подземных сооружений в РГАЛИ не поступали. Они исчезли так же бесследно, как и архив комиссии по изучению подземной старины в 1919 году…
Много лет Стеллецкий мечтал написать и издать книгу о подземной Москве. Но это осталось лишь мечтой.
…Игнатий Яковлевич был уверен, что к 1947 году в честь 800-летия Москвы раскопки в Кремле разрешат. Он даже написал письмо Сталину в 1946 году. Но в том же 1947 году Стеллецкого хватил удар. С последствиями инсульта быстро справились, но о работе вне кабинета уже не могло быть и речи. Удар следовал за ударом, и 11 ноября 1949 года археолога не стало.
Его похоронили на Ваганьковском кладбище. С течением времени могила Игнатия Стеллецкого затерялась. Только в 2010 году члены московского «Общества некрополистов» отыскали захоронение. В 2011 году на могиле Игнатия Яковлевича Стеллецкого, которого исследователи подземелий не без основания считают первым русским диггером, состоялась торжественная церемония открытия памятника.
Сергей Ишков.
Фото ru.wikipedia.org; cyrillitsa.ru
