В водоемах Москвы водится 11 видов амфибий, из них 5 — это лягушки. Две из них относятся к так называемым бурым лягушкам — травяная и остромордая. Другие две — к зеленым: прудовая и озерная. Еще один вид, лягушка съедобная, — это на самом деле гибрид озерной и прудовой, который возник не менее 5 тысяч лет назад. Название говорит само за себя: популярное французское блюдо — это лапки именно этого гибрида.
По весне, уже в начале мая, лягушки начинают свои брачные песни. У зеленых лягушек для этого есть два боковых резонатора. У бурых — мешок под горлом. Звуки лягушачьего концерта далеко разносятся от пруда.
Брачный период у лягушек — дело серьезное. Дело в том, что самцов, как правило, больше, чем самок. К тому же они неразборчивы: бросаются и на половозрелых, и на юных, не готовых к спариванию. И порой на одну даму пытаются вскарабкаться сразу несколько кавалеров. Бывает даже, что под тяжестью этого брачного клубка бедная самка задыхается и погибает.
Однако женщины-лягушки изобрели несколько способов уйти от назойливого внимания. Например, они могут перевернуться на спину — а поскольку дело происходит в воде, то самец, скорее всего, будет немало ошарашен. Травяные лягушки нередко издают хрюкающие звуки — точно такие же, какие издают самцы. Но самая частая стратегия — это притвориться мертвой. Так что поведение «не сейчас, милый, у меня голова болит» уходит корнями аж в мезозойскую эру.
Однако главное после всех этих концертов, трагедий, борьбы и притворства — чтобы в теплой воде водоемов оказалась черная оплодотворенная икра. Ее наружные оболочки в воде разбухают в слизистую массу, которая защищает и от хищников, и от высыхания.
Самки лягушек быстро выбираются на берег и идут отдыхать от потрясений. А самцы остаются в воде и продолжают искать объекты для спаривания. У некоторых видов они еще и охраняют икру: набрасываются на все, что мимо проплывает.
Через какое-то время — оно зависит от температуры воды — из икры вылупляются головастики. По сути это крошечные рыбки с жабрами и хвостом. Какое-то время они активно плавают в воде, поедая всякую органическую мелочь. А потом у них начинается метаморфоз, причем довольно быстрый. Буквально в течение полутора-двух дней исчезают жабры, формируются легкие, из тканей хвоста получаются задние лапки, в коже развиваются железы, двухкамерное рыбье сердце становится трехкамерным, а глаза смещаются с боков на вершину головы. Коренным образом перестраивается и череп: теперь лягушка будет захватывать ртом воздух и потом проглатывать его, а для этого необходим большой широкий рот. У лягушек нет ни диафрагмы, ни межреберной мускулатуры, поэтому по-иному дышать она, увы, не может.
Если в пруду много лягушек — значит, с прудом все в порядке. Есть много пищи для головастиков. А сами они, да и взрослые особи, в свою очередь служат пищей для рыб, птиц и рептилий.
Впрочем, иная лягушка может закусить и рептилией. Молодой уж или медянка, решившись пообедать лягушкой, вполне могут сами стать ее обедом. Это заметили еще в Древнем Риме. Известное латинское выражение bufo rapto vipero дословно переводится как «схватила жаба гадюку». И смысл его в том, что непонятно, кто у кого в итоге окажется в желудке.
Майя ПЧЁЛКИНА.
Видео Мой Дом Москва
Фото ДПиООС
По материалам «Мой Дом Москва»
