Геннадий Краковский – звезда «Театра Терезы Дуровой», глава актерской династии, прекрасный муж, заботливый отец и добрый дедушка. Беседуем с уникальным артистом после его очередной премьеры в театре.
– «Оскар за роль Ишака» – такие предложения последовали от представителей СМИ после просмотра премьеры музыкального спектакля «Далеко-далеко на Востоке», в котором вы как раз и играете Ишака – верного спутника главного героя Ходжи Насреддина. Как вам давалась эта роль и довольны ли вы результатом?
– Роль Ишака не очень простая. Главная проблема – это сложность в эмоциональном и пластическом выражении. Ишак не говорит, на голове маска, то есть отсутствует мимика. И пластически костюм тоже не слишком выразителен. Приходится так строить мизансцену, чтоб не пропасть на фоне остальных героев спектакля. Главное – быть рядом с Ходжой, быть его другом, помощником, но иметь свой характер. И все-таки стараться по повадкам походить на Ишака. Доволен ли я результатом, говорить рано, мной было сыграно всего 3 спектакля.
– Вы в «Театре Терезы Дуровой» (прежде Московский театр клоунады) с 1994 года. Каков был ваш путь в этот храм Мельпомены?
– Вы верно заметили, что я пришел в Театр клоунады. Мое детство и юношество прошло в цирковой студии, поэтому мне был ближе цирк. Я был жонглером, клоуном, немного фокусником, немного акробатом. Было время, я выступал как уличный артист – в Вильнюсе и в Харькове. В театр меня привел друг, с которым мы вместе занимались в студии. Он уже работал в театре, был в очень знаменитой клоунской группе «Микос». Он меня и позвал в театр, когда в 1994 году Тереза Дурова делала набор актеров-стажеров.
– Ваш послужной список насчитывает более 20 наименований спектаклей (плюс более 30 архивных) в театре. Это вы такой многостаночник или режиссеры вас любят?
– Хочу сказать, что и Тереза Ганнибаловна меня любит, и мои навыки, которые у меня остались после цирковой студии, мне очень помогали и помогают. Если надо лезть по стульям под софиты — это я, крутить китайские тарелочки — тоже я. А благодаря постоянным тренингам, занятиям по речи, пластике, степу, актерской игре появилась некая универсальность. Единственное, я не пою, так как это делают профессионалы. Но мне хватает работы и без вокала.
– Играть для детей и для взрослых – это два разных амплуа или я не прав?
– Даже не знаю, как ответить на ваш вопрос о разных амплуа. Я видел актеров, которые прекрасно понимают взрослую публику и не могут работать для детей и наоборот. Я люблю любого зрителя. И со всеми нахожу общий язык. Мне кажется, что все взрослые иногда очень хотят побыть детьми. Богатый опыт за 30 лет – трудно испугать «тяжелым залом».
– Вы исполнитель трюковых номеров в театре – этому учат или это «полет фантазии»?
– Это цирковое прошлое, которое приучило пахать, особенно если это касается трюка. Это надо много репетировать. Это цирковая закалка, как говорят про меня некоторые актеры театра.
– Спектакль «Московский дворик», где рассказывают истории, делятся воспоминаниями, поют, танцуют, играют, ссорятся, мирятся, влюбляются, – это дань памяти героям Великой Отечественной войны. А что это лично для вас?
– Спектакль «Московский дворик» для меня – это «Чтобы не было войны». Я помню с детства ветеранов войны, без рук, без ног. Мой дедушка воевал. Очень хочется мира!
– Вы играете у Ирины Пахомовой в спектакле «Дубровский». У нее просто потрясающие постановки – как вам с ней работалось?
– С Ириной Пахомовой очень интересно работать. Сейчас мы репетируем новую постановку. Здорово, что она очень скрупулезно погружается в материал, с которым работает. Узнает исторические факты, особенности того времени, куда затаскивает и нас.
– Роль отца мальчишек в фильме «Вратарь Галактики» – вы любите фантастику или это просто работа?
– Я больше люблю фэнтези – Толкина, Стругацких, Воннегута. Хотя фантастика – это тоже здорово. Особенно когда ты в детстве думаешь, как здорово было бы звонить по телефону и видеть, с кем разговариваешь. И вот оно сейчас есть. Круто!
– Работа в спектакле «Принц и нищий» по мотивам исторического романа Марка Твена с Терезой Дуровой – возвращение к корням или новый этап в карьере, учитывая молодежный состав постановки?
– Спектаклю «Принц и нищий» уже много лет, кажется 11. Принца в первом составе играл мой сын Арсений, еще когда учился в школе. Это очень хорошая и одна из сильнейших постановок в нашем театре, по моему мнению. И у меня там роль, в которой можно подурачиться, импровизировать. И партнеры тебя обязательно поддержат. Нас там трое поваров, и все разные.
– Ваша супруга Мария Морозова и дети (Арсений, Софья и Серафима) – все играют в «Театре Терезы Дуровой». Не сложно ли это, когда вы и на работе, и дома все вместе?
– Да у нас актерская семья. Нам не сложно! Конечно, много разговоров о работе, но мы пока от нее не устали. К тому же, помимо театра, есть много разных интересов. Дети все учились в музыкальной школе, занимались спортом, танцами. У нас есть дача, на которой мы выращиваем много всего. Очень отвлекает работа на земле, голова вообще отключается от повседневной жизни.
– Расскажите про знаменитый коронный номер с жонгляжем, с которым вы вместе с женой выходили на сцену.
– Знаменитый жонглерский номер возник как семейный дуэт. Я хотел научить Машу жонглировать. У нас в театре была прекрасная режиссер цирковых номеров Мая Костюк. Она и предложила сделать номер. Там было много юмора, и необычные жонглерские перекидки, и, конечно, актерские взаимоотношения.
– Если возможно – историю вашего знакомства с очаровательной Марией Морозовой?
– С Машей мы одновременно пришли в театр в 1994 году. Нас тогда пришло 8 человек. Шесть осталось, и до сих пор мы служим в театре. Появилось три семьи из этих 6 человек. Все наши дети работали или работают в театре. У нас хороший, дружный коллектив.
– Ваши дети профессионально играют в театре, даже иногда главные роли – помогаете ли вы им в освоении премудростей профессии и как?
– Конечно, помогаем! Они молоды и энергичны, но у нас есть опыт. Подсказывали и с этюдами в институте, и что лучше почитать или рассказать. Помогаем с трюками, разными навыками.
– Ваш сын Арсений женат на актрисе театра Дарье Коршуновой, у которой просто потрясающий вокал. Когда ждать в театре новых Краковских – уже третье поколение?
– Да у нас есть внук Платон, ему скоро будет четыре года. Арсений вышел на сцену, когда ему еще не было трех лет. Я даже не знаю, пока Платон занят игрой в машинки. Это надо спросить у родителей, они пока не проявляют активности. У нас с Арсением просто не было выбора, он с нами был в театре. Бабушки были далеко, и приходилось брать его с собой.
– Актерство, отцовство – что в этих понятиях общего и чем разнятся?
– Актеры, мне кажется, хорошие родители. Мы же не очень серьезные люди и поэтому легко относимся к воспитанию. Легко, но ответственно. Главное – найти детям хороших учителей.
– Дети и правда «цветы жизни» или это просто красивая фраза?
– Дети, конечно, – цветы жизни! Если их правильно поливать, удобрять почву, подрезать, опылять вовремя, пересаживать, наконец.
Владимир Сабадаш.
Фото из личного архива Геннадия Краковского
