24 августа 1927 года Совет народных комиссаров РСФСР принял постановление о лишении оперного певца Фёдора Шаляпина звания народного артиста Республики и права возвращаться в страну.
После Октябрьской революции Фёдор Шаляпин занимался переустройством бывших императорских театров, был выборным членом дирекций Большого и Мариинского театров, а также руководил художественной частью Мариинского театра. В 1918 году певец стал первым из деятелей искусств, который был удостоен звания народного артиста Республики.
Комментируя постановление Совнаркома, нарком просвещения Анатолий Луначарский, решительно отметая политическую подоплеку, утверждал, что «единственным мотивом лишения Шаляпина звания явилось упорное нежелание его приехать хотя бы ненадолго на родину и художественно обслужить тот самый народ, чьим артистом он был провозглашен…».
Причиной для таких обвинений стало то, что, уехав 29 июня 1922 года на гастроли за границу, знаменитый русский певец больше в Россию так и не вернулся. До весны 1927 года советская власть смотрела на эти затянувшиеся гастроли «сквозь пальцы», так как, согласно договору, 50% получаемых в твердой валюте гонораров Шаляпин перечислял на нужды молодой Республики. Но к весне 1927 года «чаша терпения» советского правительства переполнилась. «Последней каплей» стало то, что Шаляпин в качестве пожертвования передал 5 тысяч франков священнику парижского собора Александра Невского Георгию Спасскому, а тот, на свое усмотрение, распределил эти деньги между бедствующими семьями русских эмигрантов. А началось все с того, что певец решил освятить свой новый дом на улице д’Эйло.
«По старинному моему воспитанию, я пожелал отнестись к этому приятному событию религиозно и устроить в моей квартире молебен. Я не настолько религиозный человек, чтобы верить, что за отслуженный молебен Господь Бог укрепит крышу моего дома и пошлет мне в новом жилище благодатную жизнь. Но я, во всяком случае, чувствовал потребность отблагодарить привычное нашему сознанию высшее существо, которое мы называем Богом, а в сущности, даже не знаем, существует ли оно или нет. Есть какое-то наслаждение в чувстве благодарности. С этими мыслями пошел я за попом. Пошел со мною приятель мой один. Было это летом. Прошли мы на церковный двор, на rue Daru, зашли к милейшему, образованнейшему и трогательнейшему священнику отцу Георгию Спасскому. Я пригласил его пожаловать ко мне в дом на молебен… Когда я выходил от отца Спасского, у самого крыльца его дома ко мне подошли какие-то женщины, оборванные, обтрепанные, с такими же оборванными и растрепанными детьми. Дети эти стояли на кривых ногах и были покрыты коростой. Женщины просили дать им что-нибудь на хлеб. Но вышел такой несчастный случай, что ни у меня, ни у моего приятеля не оказалось никаких денег. Так было неудобно сказать этим несчастным, что у меня нет денег. Это нарушило то радостное настроение, с которым я вышел от священника. В эту ночь я чувствовал себя отвратительно», – так эти события описывал сам Шаляпин.
На следующее утро он и передал 5 тысяч франков отцу Георгию Спасскому. Информация об этом попала в СМИ. Как сообщала парижская газета «Последние новости», «Шаляпин пожертвовал священнику Георгию Спасскому на русских безработных в Париже 5000 франков. 1000 отдана бывшему морскому агенту, капитану 1-го ранга Дмитриеву, 1000 роздана Спасским лицам, ему знакомым, по его усмотрению, и 3000 – владыке митрополиту Евлогию (митрополит Евлогий (Георгиевский) был одним из духовных «лидеров» русской православной церкви за рубежом – С.И.)».
31 мая 1927 года московский журнал «Рабис» (печатный орган ЦК Всероссийского профсоюза работников искусств) напечатал «Письмо из Берлина», в котором некий С. Г. Симон (профсоюзный чиновник, вскоре, кстати, сбежавший за границу – С.И.) гневно обличал Шаляпина:
«Сидит «народный» за границей годы и годы, оброс ею и вот в один прекрасный момент оглянулся и видит – нуждаются русские люди. И какие люди! Князья, графы, бароны, тайные и всяческие советники, митрополиты, протоиереи, флигель-адъютанты, генералы свиты его величества. Ну как не защемить сердцу, не Народного артиста Республики, нет, а заслуженного артиста императорских театров, солиста его величества?!! Ну и посылает солист его величества тысяч этак пять франков для раздачи этим безработным. Почему мы молчим? Почему не положить предел издевательству и наглости над всем СССР этого СВИТЫ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА НАРОДНОГО АРТИСТА РЕСПУБЛИКИ»?
Через день, 2 июня 1927 года, «Комсомольская правда» опубликовала большое стихотворение Владимира Маяковского «Господин «народный артист». Вот лишь несколько строк из него:
«Говорят, артист – большой ребенок.
Не знаю, есть ли у Шаляпина бонна.
Но если бонны нету с ним,
мы вместо бонны ему объясним.
Есть класс пролетариев миллионногорбый
и те, кто покорен фаустовскому тельцу.
На бой последний класса оба
Сегодня сошлись лицом к лицу.
И песня, и стих – это бомба и знамя,
и голос певца подымает класс,
и тот, кто сегодня поет не с нами,
тот – против нас».
Завершая стихотворение, Владимир Маяковский призывал: «с белого барина сорвите, наркомпросцы, народного артиста красный венок!».
Вскоре после того, как Совнарком лишил Шаляпина звания народного артиста Республики, его вызвали на улицу Гранель, в советское посольство в Париже. Там посол Xристиан Раковский объявил артисту о лишении советского гражданства, при этом, как позже вспоминал сам Раковский, Федор Иванович неподдельно рыдал.
Через 10 лет после всех этих трагических событий, в мае 1937 года, у Шаляпина была диагностирована лейкемия. 12 апреля 1938 года в Париже великий певец скончался. До конца своей жизни Шаляпин оставался русским гражданином — он не принял иностранного подданства, мечтал быть похороненным на родине. Его желание исполнил писатель Юлиан Семёнов, прах певца был перевезен в Москву и 29 октября 1984 года захоронен на Новодевичьем кладбище.
Сергей Ишков.
Фото ruskino.ru
Похоже, что история повторяется. И сейчас снова слышны требования: лишить, запретить… Считаю, что это перегибы, если артисты не ведут антироссийскую деятельность, пусть приезжают или возвращаются без опасений, что их будут преследовать за их убеждения.