16 января в Театре Вахтангова прошел замечательный вечер «Певцу любви, дубрав и мира…», посвященный 90-летию со дня рождения легенды, народного артиста СССР Василия Ланового.
…Звездная метель на экране сменяется снежной вьюгой на сцене. Из этой вьюги проступают фигуры тех, кого Василий Семенович любил, кто был его партнером, кто считает его своим учителем.
Торжественных речей нет, так и задумывалось. Образ Ланового таким, каким его знали вахтанговцы, складывается для зрителей неспешно – через любимые стихи юбиляра, через песни, через отрывки ролей.
Закадровый голос Василия Семёновича плывет над сценой словно руководя процессом, направляя его. Он подбадривает коллег, вступает с ними в спор, делает замечания, делится наблюдениями, философствует. И у нас создается полное ощущение, что Лановой незримо присутствует на вечере с микрофоном, спрятавшись где-то в глубине ложи или за кулисами.
Он сам рассказывает историю собственной жизни, артисты лишь помогают Мастеру. Рассказывает о том, как в первый день войны увидел над головой самолеты, летевшие бомбить Одессу. О том, как был принят в труппу Вахтанговского театра в 1957 году после окончания Щукинского театрального училища, где его педагогом была сама Цецилия Мансурова, ученица Вахтангова. О том, как долго бегал в массовке, пока однажды не пришел к художественному руководителю Рубену Симонову с заявлением об уходе. И как Симонов сразу же утвердил артиста на роль Калафа в «Принцессе Турандот», не захотев отпускать в «Современник» молодого талантливого красавца (ну иначе это был бы не Симонов).
Для кого-то Лановой так и остался лучшим Калафом всех времен и народов. Кто-то запомнил его романтичным Греем. А кто-то скажет, что он был лучшим Павлом Корчагиным. Найдутся и те, кто назовет недосягаемой высоту, заданную Мастером в картине «Офицеры». И все будут правы.
На Вахтанговской сцене Василий Лановой сыграл более полусотни ролей: Дон Гуан («Маленькие трагедии»), Виктор («Иркутская история»), Маркиз Падетруа («Золушка»), Маяковский («Конармия»), Протасов («Дети солнца»), Цезарь («Антоний и Клеопатра»), Зильбербрант («Господа Глембаи»), Огнев («Фронт»), Сагадеев («Тринадцатый председатель»), Троцкий («Брестский мир»), Бернард Шоу («Милый лжец»), Генри II («Лев зимой»), Фредерик («Фредерик, или Бульвар преступлений»), Абель Знорко («Посвящение Еве»), Отец («Последние луны»), Поэт («Пристань»)…
Во всех этих без исключения ролях проявлялась природная харизма Ланового, его безупречный литературный вкус и виртуозное владение актерским мастерством.
«Есть у меня страстишка, – признается за кадром Василий Семенович, – художественное слово… Могу до десяти часов вечера читать Пушкина или Баратынского… Когда в России все хорошо, Александр Сергеевич – наш флаг, а когда начинаются беды, Пушкин превращается в фундамент и якорь государства».
Плывут над сценой сокровенные размышления артиста о природе творчества: «Кино для меня – это сладкая, очаровательная любовница, а театр – дом родной». Звучит его искренняя благодарность мастерам, с которыми свела судьба: «Очень хочу, чтобы память о них сохранилась в новой вахтанговской молодежи». Узнаем мы, как трепетно заботился он о молодых артистах: «Актер вахтанговского театра должен уметь играть все – от высокой трагедии до водевиля». И как он точен и снисходителен в своих оценках учеников: «То, что они мало понимают – это факт, но ведь и мы мало понимали на третьем курсе!»
Василий Семёнович неоднократно говорил: «Поэзия – это самый краткий путь к сердцу человека!»
Стихи читают в ходе вечера ученики Ланового, они же поют любимые им песни: спектакль-посвящение задуман режиссером Эльдаром Трамовым как диалог артиста с коллегами на сцене. В вечере приняли участие Ирина Купченко, Евгений Князев, Ольга Тумайкина, Марина Есипенко, Олег Макаров, Александр Олешко, Леонид Бичевин, в зале присутствовали Людмила Максакова, директор театра Кирилл Крок и многие-многие другие.
В итоге встреча прошла «в мажоре» с легкой романтической грустинкой – совсем в духе Маэстро.
Елена Булова.
Фото автора
