Наш первый университет, лицо и душа страны

Московский университет давно стал для нас главным университетом мира. Мы гордимся тем, что учились здесь и получили дипломы МГУ.

фото Отдела информационных ресурсов МГУ
Фото отдела информационных ресурсов МГУ

Здесь традиционно много делается для независимого от школы образования подростков. Реализована мечта беспартийного ректора Ивана Петровского об активном поиске в стране талантливых детей. Благодаря этому математическое образование в России никогда не прерывалось, и в значительной степени оно обеспечивает развитие страны в условиях общей дискриминации естественных наук в пользу гуманитарных.

Царицу наук не заменишь программированием или тем более менеджеризацией. Искусственный интеллект оказывается несамостоятельным и неоднородным рекламным трюком. Математика сама кого хочешь заменит.

Реализована идея ректора Виктора Садовничего о ежегодном вычислении рейтингов «Три миссии университетов». Этот масштабный проект производит лучший в мире рейтинг, и он может служить моделью для любых подобных работ ключевого значения.

Старое здание университета

К 270-летию Московский университет отремонтировали на уровне реставрации. Как всегда, не обошлось без потерь.

В последние годы появилось много неожиданной информации о том, что мы, казалось, хорошо знали. Народ явно умнеет, и происходит переоценка ценностей. Отремонтированная история Московского университета обсуждалась на биофаке и затем на тематическом заседании Московского общества испытателей природы при университете. Феномен погрома генетики в 1948 году, незавершенного разгрома физики, обнуления советской кибернетики 1967 года оказался иной в отличие от популярного отражения соответствующих событий.

Фасад первого здания университета на Красной площади

В 1755 – 1917 годах Университет назывался Императорский Московский университет. После революции его официальное название многократно менялось. С 1932 по 1937 год МГУ носил имя историка-марксиста Михаила Николаевича Покровского.

Имя основателя Михаила Васильевича Ломоносова было присвоено МГУ в 1940 году.

«Новое» здание Московского университета

При открытии Университета имя Ломоносова не упоминалось.

В 2008 году МГУ получил приставку «Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования (ФГОУ ВПО). Затем добавилось слово «бюджетное».

Согласно Википедии, Указ о создании университета был подписан императрицей Елизаветой Петровной 24 января (4 февраля) 1755 года. Ранее, 12 (25) января, в день святой Татьяны, Елизавета Петровна утвердила проект об учреждении Московского университета. Татьянин день (12 января (25 января) отмечается как дата основания Московского университета и День российского студенчества. Первые лекции в университете были прочитаны 26 апреля (7 мая) 1755 года.

По указу Елизаветы Петровны Университету передали здание бывшей Главной аптеки недалеко от Куретных (Воскресенских) ворот на Красной площади в здании Главной аптеки (бывший Земский приказ) на месте Государственного исторического музея.

Первоначально Университет состоял из трех факультетов – философии, медицины и права.

В XIX веке Университет был разделен на четыре отделения (факультета): нравственных и политических наук, физико-математических наук, словесных наук, врачебных и медицинских наук.

Университет подчинялся непосредственно Правительствующему сенату. Профессура не подлежала никакому суду, кроме университетского – с санкции куратора и директора. Главой Университета являлся куратор. Он назначал преподавателей и утверждал курсы лекций. Непосредственное управление осуществлял директор, назначавшийся из посторонних чиновников.

Поступить в Университет могли представители любых сословий и разночинцы, кроме крепостных крестьян.

Ломоносов писал: «В университете тот студент почтеннее, кто больше научился; а чей он сын, в том нет нужды». Всех учащихся разделили на своекоштных и казеннокоштных. Первые платили за обучение сами, вторые – студенты из бедных семей – содержались за счет государства.

В 1791 году при Московском университете был создан Зоологический музей, в котором хранилось более 15 тысяч предметов – старинные книги, коллекции монет, ископаемые.

Занятия в здании рядом с Куретными воротами проходили два года. Вскоре помещений стало не хватать. В 1757 году по указу Елизаветы Петровны Университет переехал в усадьбу князя Петра Репнина на Моховой улице. Недалеко от него в 1780-х архитектор Матвей Казаков построил новый университетский квартал.

В 1791 году Университет получил право присуждать ученые степени.

По новому Уставу императорского Московского университета от 5 ноября 1804 года управлять Университетом должен был Совет университета, состоящий из профессоров во главе с ректором. Состав Совета утверждал император. Ректор ежегодно избирался профессорским собранием закрытым голосованием с помощью белых и черных шаров. Избранию подлежали и деканы факультетов.

История Московского университета, к ней мы немного причастны достижениями и потерями собственной жизни, никогда не была безоблачной. Она представляется более богатой относительно истории всей России, которую, естественно, отражает. А написанного о нашем Университете еще больше, чем произошло.

Соперничал внутри себя постоянно действующий циклон страстей: жажда обогнать Европу с использованием ее моделей и кадров, надежда унизить и превысить ее собственными силами, реформаторский зуд на пустом месте, коррупция и мечты о науке, диктат или университетское самоуправление.

Справедливости ради следует признать, подлости в науке мы видели больше воспетой журналистами коррупции. Стремление к научной истине было, но намного меньше описанного в литературе. И все как-то бесславно.

Когда мы сами учились в Московском университете, каждый из нас воспринимал его по-своему. Было трудно понять, откуда на идеологически зарегулированном журфаке столько случайных людей? Почему в образовании на естественных факультетах присутствуют такие зияющие дыры в научной картине мира? Что случилось с физфаком, почему кадры такие слабые? Была та же кафедра биофизики Льва Блюменфельда, образованная по инициативе ректора Ивана Петровского, луч света в темном царстве. На кафедре генетики биофака мы узнавали о гениях русской науки Николае Вавилове и Сергее Четверикове сторонними путями. Студентам нашего времени повезло, у нас недолго читали лекции Тимофеев-Ресовский, Прокофьева-Бельговская, Владимир Эфроимсон. И даже Виген Геодакян выступал перед нами со своими простыми идеями, остро необходимыми любому образованному человеку. До нас за такое вольнодумство можно было вылететь из Университета.

Естественно, всех нас мучили историей партии, научным коммунизмом и марксистско-ленинской философией. Вот эта сторона может быть наиболее поучительна. В ней не было ничего научного, чтобы что-то объяснить. Соответствующая сфера сменила риторику с лексикой и стала еще более запутанной в отрыве от науки.

Когда советский идеологический диктат красиво растоптали, из щелей сознания вылезло множество сторонников ошеломительных самопальных теорий, одна чудней другой.

История помимо Университета показала, у Ленина и Сталина вышло понятней относительно того, чем их заменили.

Построили базу для борьбы с лженаукой, демонстрации пещерной отсталости русской науки и трансформации идеологической базы на основе англосаксонского формата.

Русские должны были выучить, никакой другой науки нет.

Произошел процесс, обратный событиям пролетарского периода Университета, когда юридическое и экономическое образование закрыли.

Считалось, что юридическое, экономическое, философское, богословское и историческое образование пропитано ядом враждебной пролетариату идеологии.

Было бы интересно посмотреть на человека, кто сегодня осмелится доказывать обратное.

Первые наши открытия на тернистом пути к вершинам знаний позже оказались банальностью. Получение пятерок обязательное, и оно никак не коррелирует с получением знаний. А это в свою очередь не коррелирует с должностями и степенями лектора.

Поскольку платят в науке мало, невозможно осмыслить мотивации людей, все свои силы кладущих на достижения непотопляемости в научной среде. Такое положение требует общепринятого вранья, что науку исключает.

В журналистике те же парадоксы.

Люди гонятся, как правило, за тем, чего не понимают и от чего демонстративно дистанцируются с целью защиты от испепеляющей профессиональной ревности коллег.

Третий момент мало кому очевиден до сих пор. И в наше время были люди в МГУ, отказывающиеся читать научные материалы на английском, и выглядели они не слишком нормальными. Однако и понять прочитанное в западных журналах иначе как чьи-то фантазии без связи с истиной не было возможности. Впрочем, это отдельная история, если не от Адама, то от Петра точно.

На наш взгляд, первые признаки сдачи страны пришли через лекции по философии. Сначала выглядело как случайность. Вот тут нагрянула очередная волна перемен. И началось сразу все, что случилось раньше. Обсуждая такие вещи с неукротимой страстью к диссидентской честности, мы не имеем права забывать о русской национальной особенности. Мазохистское пристрастие к собственным недостаткам, неспособность вести дискуссию в формате взаимного уважения позволяет перепахивать недостатки и упущения, но видеть картину в целом трудно, и это отдельная работа.

Превалирующая англосаксонская наука лишена сомнений, и самим ученым сравнивать трудно. А катастрофы показывают преимущество русской науки.

Приходится устраивать катастрофы в Университетах, на его факультетах и кафедрах.

В университете это началось до университета. Первая попытка организовать в России высшее универсальное образование оказалась абортивной, как и положено Макроэволюции. Роковым фактором стала навязчивая идея царя – плотника и реформатора – привлечь профессоров из Германии и использовать западный формат образования.

Такая база исключала возможность научного образования в России. Немцы были убеждены, некого и нечему учить в этой темной варварской стране.

Ломоносов не имел достаточного политического веса для организации университета, а у графа Шувалова были свои виды на университет.

Со второй попытки удалось организовать Университет в Москве. Идея Ломоносова состояла в том, что по транспортной доступности Москва выигрывает в сравнении с Петербургом и обучение независимо от достатка разных сословий, кроме крепостных.

Университет безнадежно уступал в привлекательности для студентов в сравнении с профессиональным военным образованием, так как его окончание не давало права на чины и привилегии по службе.

Единого определения для понятия «университет» не существует, соответственно, это слово не является термином. Бесконечные искания в части программ и форм обучения, организации и терминологии возобновляются в мире после каждого общественного потрясения в результате ротации элит. Планка высшего образования неуклонно повышалась по мере развития начального и среднего образования. До сих пор сохраняются расхождения в части свободы университетского образования от богословия и по языку преподавания. Долгое время в истории человечества языком науки был латинский. Развитие естественных наук отдало преимущества более точному языку – немецкому. После революции в науке под влиянием русских ученых Тимофеева-Ресовского, Николая Вавилова и многих других наиболее удобным языком науки оказался русский. США настаивают на всеобщем применении английского и вносят свой управляемый хаос во все, до чего могут дотянуться. Это легко удается потому, что традиционно не так уж много ученых действительно стремится к познанию истины.

Для нас искусственное лидерство англосаксонской науки недопустимо из-за ее размытости, политической ангажированности и уничтожения любой другой национальной науки, по сравнению с которой она проигрывает.

В нашем понимании университет призван быть свободным от всего, что должно приниматься на веру, универсальным высшим учебным заведением с возможностью получения базового образования по математике, физике, химии и биологии при обязательном наличии самоуправления. Нашему определению сегодня не соответствует ни один вуз мира, но традиции русского образования не позволяют МГУ отклоняться далеко от идеала, какие бы лунатические факультеты для него ни придумывали, типа глобалистики или биоинформатики.

Удивительно то, что наибольшее позитивное развитие МГУ получил после попытки его ликвидации и далее во время Великой Отечественной войны.

Будущие ведущие вузы МФТИ, МГИМО, Первый мед, ИСАА образовались в недрах МГУ.

Выпускник ИСАА МГУ Владимир Жириновский часто ругался на профессоров, выдумывающих спецкурсы из своей докторской диссертации для мучения студентов. Его собственный докторский доклад сначала казался нелепым, потом стремительно набрал актуальность. Автор предвидел развитие событий вокруг России и обладал чувством естественного.

Такие харизматичные защитники образования и науки редки, и сегодня их вовсе нет. Сдался даже бывший председатель думского комитета по образованию и науке Вячеслав Никонов.

Один из наиболее мощных ударов Университет принял изнутри во время студенческих волнений 1910 – 1911 годов. Хотя историография говорит об обратном, волнения спровоцировала московская полиция, войдя на территорию Университета.

«Ребята, учитесь!» – в дверях на пути студентов встал ректор, князь Трубецкой. Об этом рассказал ректор Виктор Садовничий в ответ на провокационный вопрос молодой журналистки о возможности участия студентов в протестах.

Через несколько дней ректор Трубецкой скончался. Человеческая история подтверждает правоту обоих ректоров.

Ход протестов в Университете подробно описал на страницах журнала «Природа» будущий известный генетик Сергей Четвериков, организатор семинара «СООР» и автор эволюционного фактора «волны жизни».

Университет на шесть лет лишился 130 преподавателей, в том числе около 30 профессоров. Многие в знак протеста ушли в частный университет Шанявского. Были и гастарбайтеры, заменившие ушедших профессоров.

Документы о тех событиях представлены в небольшом музее на Звенигородской биостанции МГУ.

Каждый рассказывает свою историю. Мы видим то репрессии против студентов, то типичную для молодежи безрассудность, беспросветную коррупцию, саботаж и неестественный отбор, воровство и просто грабеж научных достижений, блокирующие путь к познанию истины войной за лидерство.

Все это, безусловно, было, есть и будет. Ученые любят рассказывать с гордостью, сколько статей или книг им удалось издать, и с ненавистью – как некий мерзавец им мешал. Каждый из них хоть по разу выступил и открывателем и закрывателем, но помнит только то, что удобно.

А для кого-то то же время дает повод для описания достижений в науке и ее организации.

Например, оригинальный биофизик Симон Шноль описал проект идеальной лаборатории и отразил момент возникновения идеи матричного копирования профессором Московского университета Александром Колли. Так была предсказана редупликация ДНК. Мыслительное открытие произошло в зале при большом количестве народу, чье внимание отвлекло появление Льва Толстого, и единственным свидетелем остался студент Николай Кольцов, будущий директор Института экспериментальной биологии.

После окончания Гражданской войны в МГУ хлынул огромный поток молодежи, стремившейся получить образование. Если летом 1918 года обучались 8682 студента, в 1922 году их стало 21 279. Сегодня – 38 150.

Принятый курс на демократизацию и пролетаризацию высшей школы был оформлен декретом о допуске в вузы и без экзаменов всех старше 16 лет. Произошло резкое увеличение числа студентов и снижение уровня преподавания.

Отменялись ученые степени, и право на занятие кафедр предоставлялось всем известным своими трудами или научно-педагогической деятельностью.

Драматические события захлестнули Университет в двадцатых годах по инициативе ректора Ивана Удальцова. Целью этого оригинального ректора была ликвидация Университета.

В журнале «Красное студенчество» вышла статья Удальцова «175-летний старец» Университет оценивался как «форма, связанная с русским средневековьем», которая «отжила свой век» и «вступает в конфликт с жизнью».

Получилось наоборот.

30 июня 1930 года ректором МГУ был назначен Василий Касаткин, при котором процесс ускоренной ликвидации университета был приостановлен. Университет с огромным количеством мелких кафедр был реорганизован в компактную систему факультетов с новой кафедрой генетики под руководством Александра Серебровского.

Эту историю подробно расследовала доцент кафедры альгологии и микологии Галина Белякова, и частично она описана на странице Википедии, посвященной истории Университета.

То есть автор Википедии постарался дать подробное описание без детализации событий в биологии.

Накануне Великой Отечественной войны МГУ имел семь факультетов: химический, физический, механико-математический, биологический, геолого-почвенный, географический и исторический. 75 кафедр, 11 НИИ (математики, механики, физики, химии, географии, почвоведения, зоологии, ботаники, антропологии, морфогенеза, астрономии), 66 исследовательских и учебных лабораторий, две обсерватории, Ботанический сад, четыре музея, две биологические станции в Звенигороде и на Белом море.

Тщательно описанная, в том числе и в зарубежной литературе, революция в биологии соответствовала идеологическим установкам сессии ВАСХНИЛ 1948 года. Она была продолжением хронических событий в науке с тем отличием, что сессия была направлена на устранение ставленника Сталина, куратора отдела науки ЦК КПСС Андрея Жданова.

Его действительно убили врачи фальсифицированным диагнозом, скрыв инфаркт. По свидетельствам историка науки Сергея Багоцкого, подобный случай был не один. Глава отдела функциональной диагностики в лечебно-санитарном управлении Кремля Лидия Тимашук была права. Но пострадали, как всегда, невиновные и непричастные.

В результате многолетней борьбы генетика потеряла практически всю свою адекватность.

Восстановление генетики после кампании Трофима Лысенко к ожидаемому результату не привело. Получилось из одной крайности в другую.

Науке и образованию остро нужны такие кадры, как профессор кафедры генетики Марлен Асланян, способные разрешать человеческие конфликты. Он обнаружил на хорах Большой зоологической аудитории библиотеку кафедры генетики, кем-то заботливо спрятанную до наступления мичуринской биологии.

В 1949 – 1953 годах был проведен первый этап строительства нового комплекса университетских зданий на Ленинских (Воробьёвых) горах. МГУ получил значительное финансирование как на строительство, так и на оборудование. Было создано несколько новых факультетов, включая журфак.

На строительстве применялся труд заключенных и студентов.

Естественные и гуманитарные факультеты окончательно разделились со своим отдельными центральными приемными комиссиями. Это два разных мира. События в них идут со сдвигами примерно одинаковые.

Возможно, наиболее сильный удар Университет получил в связи с распадом СССР, но на двадцать лет раньше. В итоге смерти ректора Петровского под разными предлогами сменили деканов всех естественных факультетов. Возникли непреодолимые проблемы с трудоустройством выпускников кафедры генетики. Они распространились на всех биологов, затем химиков, физиков и так далее. В стране через искусственно нагнетаемые проблемы в лабораториях и на кафедрах были разрушены научные школы. Наступило время политической цензуры и вместе с тем искажение базы ряда наук.

Мы не заметили, как советская цензура была замещена на антисоветскую и антирусскую, затем на антинаучную. Много вреда принес новый закон об образовании, в частности, по уничтожению диссертационных советов и полноценной аспирантуры. Налицо попытки уничтожения таких специальностей, которые больше всего на слуху, генетики и журналистики.

Совершенно непонятна роль министерства.

Почему-то в процессах распада первая идет на костер амбиций генетика, и при этом никогда не сгорает дотла.

Очень много для сохранения и развития Университета делает ректор Садовничий. К сожалению, новомодная структура международного формата вуза низкоэффективна. А в условиях запрета на упоминания вклада русских ученых объем науки в образовании исчезает.

В смазанной форме повторилось то, что уже было раньше. Ученые пытаются приспособиться и только больше запутываются. Тонут в конфликтах и диссонансах.

От постоянного идеолого-психологического давления у ученых и преподавателей деформируется сознание, они теряют чувство реальности и способность к содержательному диалогу.

Была у нас война с фальшивыми космополитами, теперь с нами воюют настоящие космополиты-коллаборационисты, и результат тот же. Была мичуринская биология, теперь радикальный редукционизм, и опять результат тот же.

Совершенно непонятно, почему мы релокантов в культуре осуждаем, а в науке, наоборот, даем по полтора миллиона, чтоб вернулись носителями ненависти к стране и ее науке.

Биостанции в Звенигороде и на Белом море удалось сохранить. С кадрами получилось хуже. Старая профессура классического толка была выдавлена с биофака к началу семидесятых по тем моделям, которые отработал Николай Дубинин на коллективе Института генетики.

Новая подобная волна накрыла факультет в конце десятых годов.

На журфаке контрреволюцию удалось предотвратить благодаря вмешательству зампреда Думы Петра Толстого. В результате не победила ни одна сторона.

Защитить руководство биофака никто даже и не пытался.

Процессы распада и синтеза идут одновременно.

Сегодня факультеты опять распылены согласно временной конъюнктурной релевантности. По выражению одного из организаторов публичных мероприятий МГУ, науку превратили в погремушку.

Если бы не ректор, деканы, директора биостанции всё могло бы быть намного хуже.

В статье использованы материалы историка науки Сергея Багоцкого, доцента биофака Галины Беляковой, профессора кафедры генетики Марлена Асланяна, биофизика Симона Шноля, портала Культура.РФ «История Московского университета», статьи из Википедии «Московский государственный университет» и официального сайта msu.ru

Приложение. Факультеты МГУ

Механико-математический факультет
Факультет вычислительной математики и кибернетики
Физический факультет
Химический факультет
Биологический факультет
Факультет наук о материалах
Факультет почвоведения
Геологический факультет
Географический факультет
Факультет биоинженерии и биоинформатики
Факультет фундаментальной медицины
Факультет фундаментальной физико-химической инженерии
Биотехнологический факультет
Факультет космических исследований
Исторический факультет
Филологический факультет
Философский факультет
Экономический факультет
Юридический факультет
Социологический факультет
Факультет журналистики
Факультет психологии
Институт стран Азии и Африки
Факультет политологии
Факультет иностранных языков и регионоведения
Факультет государственного управления
Факультет мировой политики
Факультет глобальных процессов
Факультет искусств
Высшая школа бизнеса (факультет)
Московская школа экономики (факультет)
Высшая школа перевода (факультет)
Высшая школа государственного администрирования (факультет)
Высшая школа государственного аудита
Высшая школа управления и инноваций
Высшая школа инновационного бизнеса (факультет)
Высшая школа телевидения (факультет)
Высшая школа современных социальных наук
Высшая школа культурной политики и управления в гуманитарной сфере (факультет)
Факультет педагогического образования
Специализированный учебно–научный центр (факультет) – школа–интернат
Университетская гимназия (школа-интернат)
Первый университетский лицей имени Н. И. Лобачевского – филиал МГУ в г. Усть-Лабинске.
Филиалы / МГУ–ППИ
Филиал МГУ в г. Севастополе
Филиал МГУ в г. Сарове
Филиал МГУ в г. Дубне
Филиал МГУ в г. Грозном
Казахстанский филиал МГУ
Филиал МГУ в г. Ташкенте
Филиал МГУ в г. Баку
Филиал МГУ в г. Душанбе
Филиал МГУ в г. Ереване
Совместный университет МГУ

Лев Московкин, Наталья Вакурова.

 

фото Отдела информационных ресурсов МГУ

Добавить комментарий