Перед началом отпуска, который наметил провести в Крыму, в районе Судака, решил испытать свой новый, более тонкий гидрокостюм на плавучесть.
Для меня Строгинская пойма традиционно на протяжении 30 лет является своеобразной тренировочной акваторией перед серьезными погружениями на глубину 10 – 15 метров на морях.
В этот раз собирался определить количество свинцовых грузов, необходимых для гидрокостюма толщиной в три миллиметра. Не хочется переплачивать за лишний груз в аэропорту.
Часто знакомые и друзья спрашивают, зачем я беру на море теплый гидрокостюм, ведь в начале сентября морская вода теплая, можно плавать в одних плавках.
Но это только на поверхности она 24 – 26 градусов тепла, а на глубине более 10 метров всего 10 – 12 градусов, и, ныряя в одних плавках, можно получить переохлаждение со всеми вытекающими последствиями.
Приехал на место. Облачился в гидрокостюм, на пояс повесил 10 килограммов свинца – пять грузов по два килограмма каждый. Зашел по пояс и лег на воду. Сразу ушел на дно, что называется, без всплеска. Снял четыре килограмма. Теперь оказалось мало. Добавил один килограмм – и получилось в самый раз.
Надо заметить, что все эти испытания на плавучесть своего «гидрика» я проводил у берега, под кроной раскидистой ивы, на которой обычно после «нырялки» сушу гидрокостюм, неопреновые носки и перчатки.
Вдруг слышу, прямо над головой вроде как детский голосок: «Приветик-тик-тик, приветик-тик-тик». Что за чудо такое?!». Снимаю маску с трубкой, поднимаю голову и вижу маленькую «райскую птичку», словно прилетевшую к нам в гости из тропических лесов Амазонии.
Такой яркой и разнообразной палитры цветов у маленьких птичек размером с воробушка в нашей среднерусской полосе никогда раньше не видел.
Грудка ярко-лазоревая, с рыжим пятнышком посередине. Спинка светло-коричневая, с серыми вкраплениями, хвост – наполовину оранжевый, наполовину черный. Но не только необычная яркая раскраска вызвала приятное удивление и почти детский восторг, а то, что незнакомая мне птичка поздоровалась со мной практически по-человечески.
– Ну, приветик, – ответил в ответ и пожалел, что нет под рукой фотоаппарата в подводном боксе. Так всегда бывает: когда да зарезу надо, никогда под рукой его нет.
«Райская птичка», так про себя ее окрестил, свистнула еще что-то, совершенно не поддающееся воспроизведению, и полетела вдоль берегового уреза воды в сторону протоки, выходящей в Серебряный бор, к пляжу №4.
Дома рассказал Алине, профессиональному орнитологу, о встрече в Строгинском затоне с необычной птичкой, внешне очень похожей на соловья, только очень пестрой, как колибри, которая, когда мы отдыхали на Карибах, прилетала каждый вечер к нам пить нектар из цветов, которые росли в горшках возле нашего отеля и на веранде.
Алина на минуту оторвалась от работы за компьютером и набрала в поисковой системе всего пару слов: «Варакушка. Фото».
– Точно, она самая! Надо же, какой красавец! Да еще говорить умеет по-нашему, – воскликнул радостно и стал листать на «компе» фотографии варакушки, удивляясь, что ранее никогда не видел такой птицы, а может быть, просто не замечал.
– Ничего удивительного, что птичка чирикнула тебе по-человечески – «приветик». Варакушка, из отряда воробьинообразных, получила у нас на Руси свое название от древнеславянского «варакать» – то есть нести чепуху, ерунду, передразнивать. Эта красивая птаха обладает удивительным природным талантом передразнивать многих других птиц, в том числе и непревзойденного певца соловья, которому является самым близким родственником. По-человечески они как бы двоюродные братья. Конечно, по пению с соловушкой его не сравнить, но некоторые колена самец копирует очень даже неплохо. Оказывается, и человеческие слова ему под силу воспроизвести. Так и запишем.
– Но тогда он должен был жить с людьми и перенять некоторые слова, как это делает попугай.
– Совершенно необязательно. Варакушка, которую ты видел, живет, скорее всего, в Строгинском парке. В нем ежедневно бывает много людей. Встречаются молодые люди, приветствуют друг друга: «Салют, привет, здорово» – этой варакушке понравился «приветик». Такие звуки самцу было легче воспроизвести.
Варакушка любит гнездиться у водоемов: в поймах рек, озер, в густых зарослях ручьев и заросших прудов. Гнездо вьет, как и соловей, – на земле или в кустах, не более метра от земли.
Пока самка сидит на яйцах, самец на разные голоса отгоняет от своего гнезда конкурентов. Показывает, что он тут вроде как не один, а есть еще разные птицы, одним словом, «нас тут «народу» много, самим тесно, ищите себе другое место жительства».
За способность варакушек петь на разные голоса их, как кенаров, щеглов, чечеток и других певчих птичек, содержали дома в клетках. Не знаю, может быть, и сейчас есть такие, любители, но лучше все-таки, пусть они живут на воле.
К слову сказать, варакушки, так же как соловьи и кукушки, покидают Подмосковье одними из первых, в середине августа – начале сентября. Летят не стаями, как многие перелетные птицы, а каждый сам по себе, преодолевая за сутки до 100 километров.
Алина достала из своего рабочего стола «Зеленую карту Москвы».
– Где именно видел сегодня варакушку?
Показал берег Строгинского затона в районе Таллинской улицы, в 300 метрах от ПСС (поисково-спасательной станции) «Строгино».
Алина, сев на своего любимого «конька» о птицах, еще долго с него «не слезала», рассказывая все новые подробности об этой «райской птичке».
Так узнал, что варакушку в Европе называют шведским соловьем. Оказалось, первым, кто описал и классифицировал эту птичку в 1758 году, был известный шведский естествоиспытатель Карл Линней, он и дал ей это название.
Однако на Руси эта красивая певчая птичка была известна с незапамятных времен, поэтому мы называем ее так, как звали наши предки, просто и ласково – варакушка.
Андрей ФЕДОРОВ.
Фото из открытых источников
