На святогорскую биостанцию с очередного обхода Алина, общественный охотинспектор Ассоциации «Росохотрыболовсоюз», вернулась поздно вечером, еле-еле сдерживая смех. Давно ее в таком приподнятом состоянии духа не видел.
В рюкзаке поверх мокрого гидрокостюма, маски с трубкой и ластами, лежит комок наспех скрученной китайской рыболовной сетки вперемешку с речными водорослями.
Сейчас рыба идет на нерест с Волги, через реку Дубна, в лесную речку Веля, преодолевая сотни километров против течения, чтобы отнереститься и вернуться в «большую воду». А тут – на тебе, местные браконьеры самые глубокие омуты и протоки сетями перегородили.
Рыбу сетями, «телевизорами» и прочими запрещенными орудиями ловят не от того, что есть нечего, как в лихие 90-е годы, а так ради развлечения, не понимая, что наносят непоправимый вред рыбным запасам.
Однако, в браконьерских сетях, а особенно в вершах (плетеная из ивы или проволоки ловушка) погибают и околоводные животные: ондатра, выдра и выхухоль, которые запутываются в сетях или заплывают в подводные ловушки из любопытства. Не находят выхода и через 2-3 минуты задыхаются…
С середины мая и до конца лета каждого года корреспондент «Мосправды» Алина Федорова, как общественный охотинспектор делает обходы вдоль речки Веля. Когда пешком, когда на каноэ. Вытаскивает и режет браконьерские сети. Работа у нее такая – природу от несознательных жителей охранять.
…Сидим, пьем на веранде чай из самовара.
Алина только было начнет рассказывать о сегодняшнем обходе, так сразу в смех.
Тут уж я не выдержал.
– Ты либо рассказывай, что случилась, либо иди спать ложись.
– Ладно-ладно, слушай. Дело было так. Завелась в одном омутучке здоровенная рыбина. Не щука и не судак… Честно признаюсь, никогда такой большой не видала. Как только к этому омуту подойду – она бах хвостом по воде, и тишина. Однажды видела только спину. Вот, такая! – и Алина, как заправский фантазер показала сколько хватило расстояния между большим и указательным пальцем.
– Наверное, это «мега-щука», оставшаяся со времен последнего ледникового периода, – стал подначивать Алину.
Но она, пропустив мимо ушей мое ехидство, продолжала.
– Взяла я сегодня полный комплект снаряжения для подводной охоты и фотокамеру. Сам знаешь, рыба под водой, если тихо на дне лежишь, подойдет сама к тебе и чуть ли не в твою маску своей мордой начинает «стучать». Мол, ты кто такой? Проваливай от сюда.
Прихожу на омут. Переодеваюсь. Захожу в воду, погружаюсь и тут же упираюсь маской в браконьерскую сетку.
Причем грамотно, злыдни, поставили. С берега не видно. Сразу видно бывалые «бреки» (браконьеры) сработали.
Про себя подумала: «Не спроста они тут сетку поставили. Видно, тоже эту рыбину слышали, а может быть и видели. Ладно. Залягу под корнями ветлы с дыхательной трубкой на воздух. Полежу минут сорок до темноты. Потом сетку сниму и домой».
Скуки ради на фотокамеру стайку плотвичек сфотографировала, и уже было вылезать собралась. Вдруг слышу: идут к реке двое. Тихо так, крадучись. Подошли к омуту, закурили. Озираются опасливо.
Стали сетку выбирать. Вздохнула я на полную мощность и ушла без всплеска под воду, ухватившись за край сетки. Пусть теперь тянут.
– Есть!!! – орет один на берегу, забыв всякую осторожность. – Еле тяну! Давай помогай!!!
А ты же знаешь, под водой все, что происходит на берегу, великолепно слышно даже на большом удалении.
Держусь рукой за фал, к которому привязан булыжник – типа груза. Эти балбесы тянут меня на берег что есть дури, предвкушая невиданный улов. И тут упираюсь головой в какую-то подводную корягу. Ни туда, ни сюда. Да еще веревка от нижней кромки перехлестнула кисть руки. Благо в печатках была.
Делать нечего – вытаскиваю нож, пристегнутый к провой голени ноги, и обрезаю держащий меня фал.
– Сошла… блин…сволочь! – слышу вопли на берегу.
Медленно вытаскиваю голову из под коряги и иду на всплытие.
А теперь представь себе «картину маслом».
В наступающих сумерках перед двумя мужиками, которые и так в лесу каждого шороха пугаются, потому как понимают, что закон нарушают, всплывает черное человекообразное существо. На шлеме «гидрика» пучок водорослей повис, в руках подводный нож, котором можно выпустить кишки любой рифовой акуле. Выплевывает изо рта трубку и не нормативной лексике выкладывает «бракушам» все, что о них думает!
Не успела я маску снять, слышу – только треск по кустам пошел, словно испуганное стадо лосей через чащу ломится. Это мои «клиенты» такого деру дали, что только их и видели.
Вылезла. Посмеялась. Переоделась. Забрала «трофей» и пошла домой чай пить.
От смеха я чуть кружку с горячим чаем себе на колени не уронил. Только успокоюсь – и снова смех до коликов пробирает, как представлю себе вынырнувшую из глубокого омута «черную бабу» с тиной на голове и подводным ножом-пилой. Можно только догадываться, какие они байки про чертей и водяных будут завтра по всей округе рассказывать.
– Звали тебя в здешних местах Акилиной – Лесной Кикиморой, теперь будут величать Водяной Бестией. Теперь эти ребята к речке на пушечный выстрел не подойдут, – сказал Алине, отсмеявшись.
– Да, ладно. С удочкой, пожалуйста. Милости просим. А если с сеткой – изыму и порежу на мелкие кусочки.
Андрей ФЕДОРОВ.
Фото автора
