В этом году один из самых выдающихся хореографов современности Юрий Николаевич Григорович отметил свое 95-летие. А в скором времени нас ждет молодой праздник, посвященный не только российской, но и мировой культурной традиции – Международный день балета, добавляющий яркости к грядущему октябрю и без того радующему своей огненной палитрой. О Григоровиче и многом другом наше интервью с прима-балериной, и не только, Анастасией Волочковой.
– Анастасия, как вы познакомились с Юрием Николаевичем Григоровичем?
– Вы знаете, в моей жизни особую роль играет его Величество случай. Именно случай столкнул меня с ректором Академии русского балета имени Вагановой, Константином Михайловичем Сергеевым в коридоре академии, случай познакомил меня с Олегом Михайловичем Виноградовым, в то время художественным руководителем Мариинского театра, случай столкнул с руководителем английского национального балета Дереком Дином. Опять же, знакомство Юрием Николаевичем Григоровичем тоже своего рода его Величество случай. На международном конкурсе артистов балета имени Сержа Лифаря он вручал мне золотую медаль. Потом мы встретились в Австрии на премии «Золотой лев», тогда же я познакомилась с Натальей Игоревной Бессмертновой, его супругой, и после этого мы как-то сдружились. Ему уже девяносто пять лет, и мы продолжаем дружить.
– Случай вас привел в Большой театр, в Лондон и снова вернул в большой театр?
– Можно сказать и так. Я все-таки не на печке лежала! Если первый раз в Большой театр меня пригласил Владимир Викторович Васильев в свою интерпретацию Лебединого озера, то второй раз – заслуга Юрия Николаевича Григоровича, именно он вернул меня в Россию. Вообще, балет «Лебединое озеро» стал для меня знаковым.
– В чем основа вашей дружбы с Григоровичем?
– Уважение, любовь и верность. Будучи беременной Ариадной, я танцевала до пятого месяца. Когда скрывать беременность было уже невозможно, Юрий Николаевич несмотря ни на что, поддержал меня. А когда я родила Ариадну, он мне позвонил и тактично, но весьма настойчиво спросил, смогу ли я через месяц танцевать балет «Баядерка» – а это индийский балет, нужно быть в стройнейшей форме: индийские костюмы, открытый животик! На третий день я уже репетировала.
– Как в первый, так и второй раз, Большой театр вас пустил, но ненадолго.
– Да, все вышло не так гладко. Но все вышло не менее удачно. Юрий Николаевич создал свой Театр Балета в Краснодаре и пригласил меня примой-балериной. Мы продолжали наше творчество.
– Мир балета так жесток?
– Мир вообще жесток. И мир балета – не меньше. При этом встречается очень много хороших и добрых людей. Я, вообще, счастливая балерина, у меня было столько педагогов! Они столько добра мне сделали! И я нашла свое предназначение – совершать добро. Я знаю, что сейчас очень многие танцуют во много раз лучше меня. Но вот вопрос: назовите с ходу имя хоть одной балерины, которая сегодня танцует в Большом театре? Не назовете! Значит я на правильном пути, и ангелы хранители меня оберегают.
– Уверен, это смогут сделать лишь очень увлеченные балетом люди. Как проходила подготовка к спектаклям Григоровича, репетиции?
– Юрий Николаевич бесконечно болеет балетом. В постановках, репетициях, в создании костюмов, декораций, постановки света всегда участвовал лично. Был забавный случай на балете «Раймонда». Коля Цискаридзе потихонечку срезал стразы и камни с моих пачек. И вот Юрий Николаевич внезапно заходит в зал и застает Николая Максимовича, ректора Академии русского балета имени Вагановой, за этим занятием! Конечно, Коля сразу признался, что балетная пачка балерины не должна была быть ярче, чем его колет. Мы все, в общем, посмеялись от души.
Еще Юрия Николаевича раздражали яркие цвета на репетициях. Сам спектакль – другое дело. Я как-то надела на репетицию пачку ярко-зелёного цвета, и Григорович строго говорит: «мне глаза слепит, уберите эту зелёную пачку!». Пачку я снимаю, но вдруг слышу: «срочно наденьте!». Потом он сказал, что без пачки я выгляжу интересней, чем в ней.
– Какие качества еще отметите в Юрии Николаевиче?
– Благородство и храбрость. Когда мне запрещали даже входить в здание Большого театра, даже в день прощания с Натальей Игоревной Бессмертновой. Юрий Николаевич вышел к охране и убедил ее впустить меня.
Похожая ситуация вышла и с Владимиром Васильевым, когда Екатерина Сергеевна Максимова, мой педагог, умерла, и меня также не пускали на панихиду в этот Большой театр.
– Что сейчас думаете о Большом театре?
– Жаль, что он настолько коммерциализировался, со всеми последствиями – экономией на всем подряд и т.д. Отсюда прямым следствием – качество постановок если и держится на должном уровне, то, как у нас любят говорить, не благодаря, а вопреки.
А в целом, несмотря ни на что с Большим театром у меня связаны прекрасные воспоминания! Здесь я успела поработать со многими людьми, станцевала чудесные спектакли – и это самое главное. С Колей Цискаридзе мы потанцевали, он тоже вошел в историю русского балета – много мужчин в балете вы вспомните с ходу? У меня столько партнёров было, учителей, сколько ни у кого не было! Мир у нас сегодня катится непонятно куда, и просто необходимо оставаться добрыми и искренними людьми. Вот к этому я и хочу призывать.
– Призыв очень нужный. Вы же еще и благотворительностью занимаетесь?
– Благотворительность моя заключается не в сборе средств, а в том, что зрителей, в большинстве своем детей, на свои концертные программы, спектакли, творческие вечера я приглашаю совершенно бесплатно. К сожалению, не прощают в жизни добра, как не прощают в наши времена успешности, красоты, свободы, независимости. Делаю это потому, что хочу оставаться человеком.
– Что скажете о краткости века балерины?
– Я всегда говорила, что из мира классического балета нужно уходить в молодом возрасте, чтобы зритель запомнил балерину молодой, красивой, яркой, статной и во всем фаворе. На пенсию артисты балета уходят в 38 лет, я ушла в 33, но продолжаю танцевать, у меня своя концертная деятельность, фактически я работающий пенсионер. Хотя, всем бы быть такими пенсионерами, как Анастасия Волочкова!
Еще ушла и потому, что устала танцевать этих белых и чёрных лебедей, добрых фей и т.д. Создала свою программу, где я женщина красивая, яркая, интересная, сексуальная. Сегодня я везде в топе: любое событие в моей жизни становится событием страны. А у меня каждый день что-нибудь, да происходит. Я мечта любого пиар директора! Просто расскажите, что в моей жизни происходит и этого будет достаточно. Но, к сожалению, часто выходит боком, Впрочем, я считаю, что имею право вести любой образ жизни.
– Вашей дочери Ариадне в этом году исполняется семнадцать лет. Вот уже четыре года она живет с отцом. Как вы воспитывали Ариадну и что же стало причиной переезда?
– Воспитывала с размахом! С полутора лет она занималась в школах раннего развития, в театре «Домисолька», у Аллы Духовой в Тодосе, бальными танцами, большим теннисом, спортивной и художественной гимнастикой, училась в музыкальной школе, фотографии и изобразительному искусству – я показала ей все спектры развития искусства и культуры. Конечно, были трудности, как у всех мам и детей. А ее переезд – это абсолютно прагматичное решение, которое я поддержала. Я живу в двадцати километрах от МКАД, хоть и в роскошном особняке, но почти в двух часах езды до ее гимназии.
И вот однажды Ариша говорит, что хочет жить в центре Москвы. Вариант жить в квартире одной в тринадцать лет отпал сам собой, и я предложила жить у папы. Позвонила ему, сказала, что Ариша хочет жить в центре, пожалуйста, организуй. Кстати, из всех женщин в жизни отца моей дочери я единственная, кто не поставил штамп в паспорте, тем не менее, его всегда называют бывшим мужем Анастасии Волочковой. Он, естественно, организовал, так она и переехала. Мы часто видимся, она приезжает ко мне.
– Роскошный особняк не сравнится даже с квартирой в центре, не то что с коммуналкой. У вас ведь и коммунальный опыт есть?
– Что тут расскажешь! Родители решили продать квартиру, но их обманули и мы все остались на улице. Я отлично знаю, что такое спать на полу с бабушкой инвалидом, подносить ей судно и убирать за ней. Многие люди этого обо мне не знают, большинство видят или хотят видеть меня избалованной жизнью и удачей. А я остаюсь той, кем являюсь. Люди быстро забывают – чтобы достичь чего-то большого и великого, надо пройти семь кругов ада.
– Вы говорили, что балет «Лебединой озеро» для вас знаковый. А есть еще какие-нибудь любопытные случаи или совпадения?
– Куда же без них! Я родилась на улице Чайковского. Первый балет, который я посетила в Мариинском театре – это балет на музыку Чайковского «Щелкунчик». Первый балет, в котором я впервые в жизни выступила в тринадцать лет – «Щелкунчик», тот самый, на музыку Чайковского. В нем же впервые исполнила главную партию. Сейчас в моем новом доме стоит деревянный Щелкунчик, как символ.
– Чем увлекаетесь еще? Хобби, коллекционирование?
– Я коллекционирую хороших людей, приятные и позитивные эмоции. Занимаюсь конным спортом, мне очень нравятся лошади. Как хобби я воспринимаю свои песни.
– Как относитесь к общественному мнению?
– Судить меня и оценивать имеет право только мой зритель. Если вы меня не видели на сцене, то мне все равно, что вы обо мне думаете. Я человек очень позитивный, чувство юмора и самоирония родились раньше, чем я сама. Для меня в жизни важно не что и где, а с кем и как. Очень редко встречаешь настоящего человека, с которым можно испытать широкий спектр эмоций. Нужны близкие люди, а близких людей жизнь дарит не часто. А вообще, я в жизни сделала столько, что могу сидеть курить кальян, пить просекко со свежей клубникой и ничего не делать, но это не мой путь. Все остальные могут думать себе все, что их душе угодно, им всем могу ответить словами Фаины Раневской: слушайте, добрые люди, лучше быть предметом зависти, чем сострадания.
Беседовал Кирилл Балашов.
Фото из личного архива Анастасии Волочковой
Ох Ё. Вернул, Но зачем? Она уже давно не балерина. Сплошные скандалы и вечные посиделки на различных ток-шоу для развлечения не слишком требовательной публики.
Я так давно слышу об Анастасии Волочкой, что думала что балерины так долго не выступают. Мне кажется, что для примы она несколько не дотягивает. Но пусть старается – удачи.