О судьбе Кента – военного разведчика Анатолия Марковича Гуревича (1913 – 2009) “МП” рассказала 25 января, 1, 8 и 15 февраля в очерке Владимира Шляхтермана “К наградам представлялся, но не получил их” и 13 марта в моем очерке “Страницы жизни нелегала”.
Напомним: радиостанция работавшей в Бельгии разведсети была запеленгована фашистами. 9 ноября 1942 года Кента арестовало гестапо. Его вынудили принять участие в дезинформационной радиоигре “функшпиль”, но он сумел переиграть фашистов, изменив направление радиоигры.
В 1944-м фашисты озаботились своей судьбой после поражения. Это обстоятельство помогло Кенту выполнить новое задание Центра. Ему удалось завербовать троих гестаповцев, получить от них секретные документы зондеркоманды СС, а по окончании войны привезти в Москву и завербованных гестаповцев, и документы. Вместо обещанной за это награды Кента прямо на аэродроме арестовали органы НКВД. По статье 58-1 (“Измена Родине”) он получил 20-летний срок в ГУЛАГе, и это уже говорит о многом: ведь статья 58-1 – расстрельная!
Отклики читателей на наши публикации способствовали решению обратиться в соответствующие органы с запросом о награждении А. М. Гуревича.
Из Минобороны пришел ответ, аналогичный полученным ранее В. Шляхтерманом и доктором исторических наук С. Н. Полтораком: “…Новых данных для представления к награждению Гуревича А. М., как и сведений о якобы не врученных ему ранее государственных наградах, не имеется”.
Ответ показался нам отпиской.
Полная реабилитация Гуревича свидетельствует о неправедности приговора. Доступа к архивным документам по его делу мы не имеем. Однако время изменилось, в открытой печати теперь можно найти доказательства, противоположные представленной в ответе “МП” версии.
Такие доказательства, по нашему мнению, следует искать в книгах, написанных лицами наиболее информированными и точными, каковыми являются сами разведчики.
Возьмем книгу “Трагедии советской разведки”. Ее автор Виталий Павлов прослужил во внешней разведке полвека – такой человек не станет пользоваться сведениями, которые в народе называются ОБС (“одна баба сказала”).
Известно, что А. М. Гуревич как переводчик был советским добровольцем – участником Гражданской войны 1936 – 1939 годов в Испании. Там Гуревич совершил переход через Гибралтар на подводной лодке С-4 под командованием И. А. Бурмистрова. За этот поход И. А. Бурмистрову было присвоено звание Героя Советского Союза.
Виталий Павлов пишет о Гуревиче: “В 1938 году он спас жизнь командира подлодки, и за это ему была обещана правительственная награда. Награду он так и не получил”.
Когда Гуревича условно-досрочно освободили, не реабилитировав, восстановились его связи с ленинградцами, воевавшими в Испании. В третьем выпуске сборника мемуаров “Ленинградцы в Испании”, вышедшем в 1989 году, помещена фотография 1968 года, на которой запечатлены восемь увешанных орденами и медалями советских моряков, воевавших в Испании. Девятый, крайний справа в верхнем ряду на этом фото – Гуревич. Разве это не подтверждение того, что моряки знали о несостоявшемся награждении Гуревича, о вынесенном ему приговоре, но продолжали уважать, ценить его и дарить своей дружбой?
По возвращении из Испании Гуревич окончил разведшколу и был направлен нелегалом в Бельгию – сначала сотрудником, потом стал помощником резидента Леопольда Треппера, а в 1941-м – резидентом.
Павлов пишет: “Еще в мае 1940 года по указанию Центра Кент выезжал в Швейцарию для передачи шифра нелегалу Радо и инструктажа его. В октябре 1941 года Кент выполнил поручение Центра по встрече в Берлине с разведчиком Харнаком, доставив весьма ценную для командования Красной Армии информацию. За это его представили к награде. Представили и не дали”.
В. Павлов в своем рассказе о Кенте сослался на книгу Д. Костелло и О. Царева “Роковые иллюзии”. Эта книга написана по документам КГБ, ФБР, ЦРУ и других архивов.
Несомненно, что интересующие нас документы изучал Олег Иванович Царев (1947 – 2012) – ветеран Службы внешней разведки с 20-летним сроком загранслужбы.
В “Роковых иллюзиях”, в частности, рассказывается о берлинской подпольной сети НКВД, которую создал упомянутый В. Павловым немецкий антифашист, доктор философии Арвид Харнак, правительственный советник министерства экономики Германии. Это обеспечивало ему доступ ко всей документации, относящейся к внешней торговле третьего рейха. Харнак (псевдоним Корсиканец) с 1935 года работал на советскую разведку.
Корсиканец привлек к работе в разведсети Харро Шульце-Бойзена (псевдоним Старшина). Шульце-Бойзен сделал карьеру в контрразведке третьего рейха, был источником бесценной военной информации.
В 1938 году (трагическое время репрессий в разведке) связь Харнака с московским Центром прервалась. В 1940-м ее восстановил опытный и авторитетный сотрудник внешней разведки Александр Коротков.
Однако вскоре связь Центра с берлинской сетью вновь прервалась – вышли из строя оба имевшихся у них радиопередатчика. Теперь возобновить связь было поручено Кенту.
Царев и Костелло сообщают: “Адресованный Гуревичу документ с указанием вступить в контакт с бездействующими агентами НКВД в Берлине был подписан генералом Панфиловым, начальником Разведывательного управления Красной Армии, и его комиссаром Ильичевым с одобрения начальника (внешней. – И. К.) разведки Павла Фитина”.
Техническую помощь радистам берлинской сети Кент оказать не смог, но передал в Центр подробные разведывательные данные, полученные от Корсиканца и Старшины. Эти шифрограммы хранятся в деле Корсиканца №34118, т. 2, в архиве Службы внешней разведки РФ. В этом же архиве находится под разными номерами несколько дел “Красной капеллы” – то есть дела разведчиков и сети, называемых военной разведкой исключительно своими.
И В. Г. Павлов, и О. И. Царев отмечают ценность вербовки Кентом главы зондеркоманды СС Хайнца Паннвица и двух его сотрудников, получение и вывоз им в СССР гестаповских документов. Возможно, что в архиве внешней разведки сохранились следы шифрограммы Центра с обещанием за это правительственной награды Гуревичу.
Анализ архивных документов показывает, что провал резидентуры Кента произошел из-за чрезмерного использования радиопередатчиков. Им приходилось обслуживать связью и другие сети, в том числе берлинские группы НКВД. Последние недели перед налетом гестапо радиостанция Кента работала на передачу по пять часов в сутки, становясь добычей радиопеленгаторов.
Радиоигра “функшпиль” велась при непосредственном участии Треппера – он был арестован 12 декабря 1942 года. “Большой шеф” (так себя называл Треппер), как замечают Царев и Костелло, предал членов своей сети, как он уверял – будто бы по приказу Москвы.
После войны контрразведка вывезла Треппера в Москву. Оказавшись на Лубянке, Треппер свои ошибки и просчеты свалил на Кента, а удачи Кента приписал себе.
После смерти Сталина Треппера освободили, и как иностранный гражданин он уехал на родину, в Польшу, а оттуда – в Париж, где издал книгу “Разведка – это игра”, в которой повторил и расширил сделанные на Лубянке лживые доносы и оговоры. Книга “Большого шефа” понравилась западным спецслужбам. Недаром А. М. Гуревич свою книгу назвал “Разведка – это не игра”!
Итак, какой вывод можно сделать, опираясь на полученные из книг опытных разведчиков сведения? Несомненно, что дело о восстановлении справедливости по отношению к военному разведчику-нелегалу Анатолию Марковичу Гуревичу и получении им наград, к которым он представлялся, но не получил их, по-прежнему требует внимательного и добросовестного расследования.
