Борис Машковцев: Российская анимация, благодаря санкциям, переживает интересный период

Сегодняшняя политическая и экономическая ситуация не могли не сказаться на самом миролюбивом и радостном из всех искусств – анимации.  О том, как отрасль собирается использовать сложившиеся экономические обстоятельства, какие перспективы открывает перед отечественными студиями введенные против России санкции,  о новых мировых рынках сбыта, о подготовке кадров и многом другом  наш кинообозреватель побеседовал  с генеральным директором Киностудии «Союзмультфильм» Борисом Машковцевым.

– Борис Александрович, Walt Disney Company, в которые входят так же Pixar, Marvel Studios, стриминговый сервис Netflix, приостановили работу и поставку своих фильмов в российские кинотеатры. Что теперь будут смотреть наши дети и мы сами?

– Получается, что сейчас для российского кино открываются новые перспективы. Как вы понимаете, анимация – вид искусства очень медленный. И это не значит, что если сегодня на экранах образовался вакуум, то завтра мы сможем его заполнить. Конечно, так не будет. Но нас радует то, что те фильмы, которые уже были к готовы к прокату, теперь смогут держаться на большом экране не две недели, как это происходило в последние годы из-за большого количества релизов, а около месяца. Что это в итоге даст, как это скажется на сборах, мы уже сегодня можем наблюдать по тем анимационным релизам, которые вышли чуть раньше. То есть прямо сейчас, в текущих условиях можно посмотреть на какую-то альтернативную схему работы со зрителем: сколько времени фильм может пребывать в контакте с аудиторией при условии, что его не «подпирают» следующие релизы.

– Можете примеры какие-то привести?

– Ну, как раз сейчас мы начали анализировать данные по прокату нашего полнометражного фильма «Суворов. Великое путешествие», смотрим на то, что с ним происходит. И первое что увидели: фильм расписан большим тиражом, чем мы прогнозировали в прошлом году.

– Что из себя представляет мультипликация сегодня, и как она чувствует себя в современной России?

– На самом деле, последние 15 лет мы переживаем рождение новой индустриальной модели в российской анимации. Ее авторский сегмент существовал непрерывно. А вот индустриальная анимация после распада советской модели экономики на какое-то время прекратила свое существование. «Союзмультфильм» многие годы был попросту не способен производить фильмы потоково. Однако сегодня, по данным Ассоциации анимационного кино, в России действуют более семидесяти студий, и из них, наверное,  где-то с десяток – компании которые работают уже как настоящие фабрики мультфильмов.

– И «Союзмультфильм» стал одной из таких фабрик?

– Совершенно верно.  Конечно, с одной стороны, это продолжает традиции отечественной анимации, которые были заложены в двадцатом веке. А с другой – мы все живем в ином времени, где зрители смотрят уже не короткометражные фильмы, а сериалы и полнометражное кино. Мы существуем в другой конкурентной среде, потому что стало больше студий, не только зарубежных, которые показывают кино у нас, но и собственных, российских. Это уже другой цикл производства, который связан с компьютерной спецификой.

– Что остается неизменным? 

– Остается неизменной в целом ориентация российской анимации на детско-юношескую аудиторию, и, естественно, никуда не девается творческий процесс: никакой инструмент его не заменит.

– Что же изменится в ближайшее время в анимации в связи с ограничением западного контента?

– Мы никогда не сталкивались с подобной ситуацией, поэтому для нас это период эксперимента, наблюдения за зрителем. Естественно (мы это хорошо понимаем), внимание аудитории к российскому кино увеличится. Так что теперь наша главная задача – не разочаровать зрителя, и дать ему то кино, которое он полюбит, которое его заинтересует.

Индустрия сейчас переживает период, когда у нас меняется конкурентная среда: снижается доля зарубежного контента, и одновременно вырастает конкуренция между российскими производителями.

– Как и какие скрытые санкции повлияют на анимацию в стране?

– На нас влияют санкции, связанные с ограничением использования программного обеспечения.  Когда мы говорим про сложный анимационный конвейер, то речь и о том, что он включает в себя зарубежные программные продукты. Сами по себе российские специалисты опытные, компетентные, талантливые и хорошо технически подкованные, однако инструментарий для создания графики отчасти – зарубежный. Так что перед нами сейчас в полный рост стоит вопрос импортозамещения или перехода с программных пакетов, которые попали в санкционное ограничение, на альтернативное программное обеспечение. То есть, по половине технологий нам сейчас предстоит серьезное испытание и эксперимент. Почти вся анимация в современном мире делается с использованием тех или иных компьютерных технологий.  Так что санкции нас в некотором смысле лишили части привычных инструментов.

– Ощущаете ли вы заинтересованность государства в развитии мультипликации в России?

– Мы видим, что в принципе интерес государства к поддержке российской анимации растет. И благодаря плотному диалогу между профсообществом и госструктурами мы получаем важные для нас преференции – налоговые льготы, субсидии, гранты, недавно у отрасли появился свой ОКВЭД.

Анимация не может быть в чистом виде прагматичным бизнесом – это сфера творчества, которая несет мощную гуманитарную функцию. Через анимацию происходит контакт ребенка не просто с культурой, а в принципе с окружающим миром, особенно в младшем возрасте. И государство, конечно, оказывает нам поддержку.

В текущих условиях, когда во многом перестраивается экономическая модель, меняются взаимосвязи российской анимации с международным рынком, мы также надеемся, что государство подставит отрасли плечо. Для того, чтобы индустрия продолжала наращивать свои масштабы.

– Давайте поговорим о востребованности профессии аниматора-мультипликатора в условиях ухода иностранных компаний с кинорынка. Что будет с кадрами? Что будет с зарплатами?

– От нас ушли иностранные дистрибьютеры, но сам зарубежный контент – он ведь не производился в России, поэтому в этом смысле ситуация не изменилась. Что касается нас, то мы как испытывали недостаток в кадрах, так его и испытываем. Российская анимационная индустрия, как я уже сказал, растет, и это значит, что в первую очередь, не считая финансовых ресурсов, для нас важен человеческий ресурс. Кино делается людьми. И даже будь у тебя мешок денег, в отсутствии талантливых и опытных специалистов, хороший фильм не сделаешь. Кадровый голод есть, этот вопрос мы решаем уже несколько лет.

– Каким образом?

– Ну, например, университет «Синергия» совместно с «Союзмультфильмом» открыл факультет анимации для того, чтобы масштабировать обучение. Здесь мы учим профессии на нескольких уровнях: колледж, бакалавриат, магистратура. Многие из преподавателей – действующие специалисты киностудии, которые делятся актуальными практическими навыками.

Нам видится важным, чтобы учебные программы в области анимации появлялись бы и в регионах, что могло бы стать социальным лифтом для молодежи на местах. При этом современный технологический уклад, онлайн-технологии позволяют нам сотрудничать со специалистами в других городах: им не нужно физически находиться на нашей опорной площадке в Москве.

В то же время мы видим большой интерес к профессиям анимационной отрасли со стороны современной молодежи: наблюдается рождение нового креативного класса как именно большой общности людей. Я вот читаю статистику, которую собирают ведомства по теме образования: всё, что связано с дизайном, изображением – в ТОПе предпочтений у абитуриентов. В этом смысле анимация является одной из квинтэссенций работ с изображением: целый веер профессий, несколько десятков, заняты в анимации только вопросами создания изображения.

Так что эта профессия востребована и среди работодателей, и среди потенциальных специалистов.

– А какие специалисты сейчас наиболее востребованы в анимации?

– Больше всего востребованы художники-аниматоры, кроме того, в дефиците специалисты по компьютерному моделированию, спецэффектам, вплоть до технических директоров, которые формируют новые технологические цепочки под запросы авторов и их творческие амбиции. То есть, анимация сегодня это – технологичный вид творчества, где творцы идут рука об руку с инженерами.

– Куда пойти учиться, чтобы попасть в эту сферу?

– Существует несколько ступеней обучения – колледжи, где учат специалистов исполнительских профессий. Есть ВУЗы, которые воспитывают художников-постановщиков – сценаристов, режиссеров. Есть онлайн-курсы, где можно прокачать отдельные навыки, если ты уже понимаешь что-то в профессии и тебе не хватает определенных знаний. Мы активно работаем над тем, чтобы развивалось движение анимационных центров для школьников, где дети могли бы попробовать свои силы. Существует просто-таки гигантское количество детских любительских студий – тоже большое и важное движение.

Факультет анимации «Союзмультфильма» и университета «Синергия» готовит специалистов так называемого среднего звена. Это те люди, которые составляют ядро конвейера.

– Как выпускник потом может попасть к вам на студию?

– Как и любая студия, мы просим от соискателя две вещи. Первое – это портфолио работ, второе – тестовое задание по конкретному проекту, чтобы посмотреть, насколько кандидат способен вливаться в уже существующую команду, набираемую на проект. Если на уровне теста становится понятно, что мы с этим человеком сможем сработаться, то ему делается предложение.

–  Какие главные шаги должно выполнить анимационное сообщество для преодоления кризиса?

– На самом деле, множество параллельных шагов. Кризис – это   большое эмоциональное испытание для творческих людей. Для любой студии это и экономическое испытание: приходится перестраивать отлаженные годами цепочки. Меняется система доходов, партнеров, с которыми мы можем работать. В то же время это и возможность воспользоваться уходом наших зарубежных конкурентов для того, чтобы занять больший сектор внутреннего рынка собственным контентом. Мы должны также продумывать, как повысить темпы производства, как его профинансировать. Вложенные средства потом нужно вернуть, в связи с чем необходимо усиливать компетенции в области маркетинга.

Одновременно нужно произвести замещение тех технологий, которые перестали быть доступными, стимулировать развитие собственных разработок. Также мы думаем об изменении направлений экспорта. В целом российская анимация в последние годы тратила большие усилия на то, чтобы наш контент приняли зрители за рубежом, и здесь были достигнуты определенные успехи. Это было частью бизнес-модели для многих студий в стране, и сейчас эти модели будут пересматриваться. При этом все студии нацеливаются на то, что российский контент за рубежом должен присутствовать, поскольку культура –  это одна из основных формул коммуникации между людьми.

– Думаю, что речь не только в коммуникации. Когда вы делали «Фиксиков», то в какой-то момент поняли, что если хотите сохранить качество, то просто доходами от российской площадки не обойтись, и переориентировались на мировую аудиторию. Если сейчас нет выхода на мировой рынок, то при сохранении качества, будут ли эти новые фильмы внутри России «отбиваться»? Или всё же это пойдет за счет снижения качества?

– Вот,  вы как раз и обозначили один из тех вызовов, которые нам подкидывает время. Как сохранить баланс между качеством, которое мы считаем необходимым поддерживать, и тем, чтобы проекты находились в экономическом плюсе.  Поверьте, мы этим вопросом вынуждены заниматься каждый день. И когда мы говорим о мировом рынке, то должны понимать, что он не ограничивается теми государствами, с которыми у нашей страны сейчас введены санкционные режимы. На деле для нас это означает переориентацию зарубежных продаж с одних рынков на другие.

Вопрос того, что российский рынок конечен – он ведь никуда не девается. И анимация очень сильно зависит о того, насколько сохранится платежеспособность населения и наших партнеров. А ведь многие финансовые модели построены на партнерствах. Нам важно, чтобы партнеры из других сфер экономики тоже чувствовали себя стабильно и уверенно. Но если мы замкнемся только внутри российского рынка, то это, конечно, сильно сократит наши возможности и скажется либо на объемах производства, либо на качестве проектов. Поэтому стратегически важно продавать фильмы за рубеж.

– А кто может стать в ближайшее время нашими новыми партнерами?

– Абстрактно – это все страны, кроме тех, которые ввели против нас экономические санкции. А вот с кем реально мы сможем работать – этот вопрос открыт. На его решение сейчас направлены усилия, в том числе, и тех российских организаций, которые поддерживают экспорт российского контента. Наша студия сейчас, собственно и находится в процессе поиска новых рынков. Мы понимаем, что это нужно делать, но пока не знаем, кто конкретно станет нашими новыми партнерами, и какие страны увидят российское анимационное кино.

Елена Булова.

Иллюстрации предоставлены Борисом Машковцевым