16 сентября 1945 года в Харбине состоялся парад Победы, посвященный окончанию Второй мировой войны и победе Красной армии над японскими милитаристами.
Незадолго до этого, вечером 18 августа 1945 года, в Харбине высадился советский воздушный десант. На следующий день город был освобожден от японских захватчиков и войск марионеточного государства Маньчжоу-Го, образованного японской военной администрацией на оккупированной Японией территории Маньчжурии.
3 сентября советские газеты опубликовали обращение Иосифа Сталина к народу. В документе говорилось об окончании войны с Японией. В тот же день вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, которым 3 сентября объявлялось днем всенародного торжества – праздником Победы над Японией и нерабочим днем. А 2 сентября состоялось подписание акта о капитуляции Японии. Церемония произошла на борту американского линкора «Миссури». Советский представитель, генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко, поставил свою подпись четвертым, вслед за американским, китайским и английским представителями. В этот день в Харбин прибыло высшее советское военное командование. Спецкор ТАСС сообщал:
«2 сентября сюда прибыли главнокомандующий советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке Маршал Советского Союза Василевский, командующий первым Дальневосточным фронтом Маршал Советского Союза Мерецков и главный маршал авиации Новиков. На аэродроме прибывших встретили представители советского военного командования во главе с начальником харбинского гарнизона дважды Героем Советского Союза генерал-полковником Белобородовым… Жители Харбина горячо приветствовали славных полководцев Красной армии».
Советские военачальники осмотрели захваченную японскую технику, которую позже для всеобщего обозрения выставили на набережной Москвы-реки.
Неизвестно, почему парад в честь победы над Японией не стали проводить на территории Советского Союза. Руководство страны решило ограничиться парадом на территории Китая. Генерал Афанасий Белобородов вспоминал:
«Василевский сказал мне, что по распоряжению Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина парад в честь Дня Победы над Японией будет проведен только в Харбине. Принимать парад товарищ Сталин поручил ему… Поскольку Маршал Советского Союза А. М. Василевский был срочно вызван в Москву, принимать парад войск поручили мне, а командовать парадом – генерал-лейтенанту артиллерии К. П. Казакову.
«Если назначим парад на воскресенье, на 16 сентября, хватит вам времени на подготовку?» — спросил Василевский. «Вполне хватит, товарищ маршал». <…> Мы начали усиленно готовиться к параду. Решили вывести на него почти весь гарнизон — 59-ю и 300-ю стрелковые дивизии, танковые бригады и самоходно-артиллерийский полк, тяжелую и противотанковую артиллерию, гвардейские минометы. Хлопот было много…»
О том, как встретили харбинцы наши войска в 20-х числах августа, можно узнать из воспоминаний командующего 1-м Дальневосточным фронтом маршала К. А. Мерецкова:
«Каковы были настроения местного населения, я убедился лично вскоре после освобождения Харбина. Харбинская молодежь активно помогала советским войскам. Вооружившись, она взяла под охрану к нашему прибытию средства связи и другие государственные учреждения. <…> Когда позднее, сев в самолет, я часа через два приземлился на харбинском аэродроме, то узнал, что командный пункт уже оборудован в городской гостинице. Пока мы ехали к ней, встречавшиеся на улицах патрули вооруженных гимназистов-старшеклассников отдавали нам честь. Такой же патруль стоял и возле гостиницы. Оставив машину возле одной из гимназических групп, я стал расспрашивать о том, как она вооружилась. Оказалось, что русская молодежь разоружила воинские части Маньчжоу-Го (марионеточное государство, созданное японцами в северо-восточной части Китая. — С. И.) и поставила перед собой задачу сохранить в неприкосновенности все городские жизненные коммуникации и сооружения, пока их не займет наша армия».
Весть о предстоящем параде быстро распространилась по Харбину. К этому дню готовились все горожане и жители окрестных китайских деревень. Все предприятия и общественные организации города выразили желание участвовать в праздничной демонстрации.
Афанасий Белобородов вспоминал:
«Красная материя исчезла с прилавков магазинов. Харбинские улицы украсились флагами, транспарантами и электрической иллюминацией…»
Внешний вид воинов, которым предстояло участвовать в параде, к сожалению, был далек от образцового: гимнастерки и галифе пообтрепались в недавних боях. И тут помогли местные жители: портные из множества имевшихся в городе мастерских быстро скооперировались и, распределив между собой заказы, в считаные дни пошили для бойцов новые комплекты формы. О придании презентабельного вида технике наши бойцы позаботились сами: исцарапанные при долгих маршах по бездорожью борта танков и грузовиков покрасили заново, а колеса машин даже украсили белой окантовкой.
В сообщении спецкора ТАСС от 18 сентября 1945 года из хабаровской газеты «Тихоокеанская звезда» говорилось:
«Харбин проснулся необычайно рано, возбужденный предстоящим парадом советских войск в честь победы над Японией. Сотни тысяч людей вышли на улицы. Главные магистрали города – Китайская и Диагональная улицы – и вокзал заполнены. Одетые в лучшее платье, люди стояли шпалерами вдоль тротуаров. Каждый держал в руках два флажка – советский и китайский. Море цветов, тысячи лозунгов на русском, китайском и корейском языках, прославлявших величие и доблесть воинов Красной армии и ее полководца Генералиссимуса Советского Союза И. В. Сталина. Такого огромного скопления народа, такого торжества никогда не видел и не знал Харбин.
Задолго до начала парада вокзальная площадь и примыкающие к ней улицы были заполнены гостями. Площадь разукрашена красными полотнищами, лозунгами, транспарантами, портретами. Места на главной трибуне заняли представители военного командования Красной армии, Советского правительства, Китайской Республики, духовенства и общественности города…»
Накануне 16 сентября 1945 года – пятницы, объявленной в Харбине днем праздника и парада советских войск по случаю победы над Японией, на прием к советскому командующему 1-м Дальневосточным фронтом Герою Советского Союза маршалу Кириллу Мерецкову пришла группа представителей ветеранов Белого движения. Они попросили у маршала, всего лишь две недели назад награжденного в Кремле орденом «Победа» за разгром японской императорской Квантунской армии и победу над Японией, разрешения пройти вместе с советскими войсками торжественным маршем на Параде победителей в своей прежней, белогвардейской форме и при своих прежних наградах, а затем в дальнейшем присутствовать в таком виде на всех торжествах и приемах в честь победы СССР над Японией. Такое разрешение было получено. Любопытно, что Иосиф Виссарионович сразу же поддержал Кирилла Мерецкова, высоко оценив при этом его чисто человеческий и дипломатический поступок. Этим Сталин немало удивил многих окружавших его в этот момент видных военных и членов правительства.
Знаменитый парад Победы в Харбине начался 16 сентября в 9 часов 45 минут. При большом скоплении народа сначала прошли колонны белой армии: таким образом бывшие противники отдали честь новому поколению русских солдат, достойно поддержавших ратную славу отцов и дедов. Ветераны Русско-японской войны 1904 – 1905 годов, ветераны Белого движения, бывшие каппелевцы и семёновцы, участники Великого Сибирского Ледяного похода 1920 года армии адмирала Колчака, с Георгиевскими крестами и медалями прошли мимо трибун торжественным маршем. Они по-офицерски отдавали честь командующему парадом Победы. Колонны белой армии замыкали седовласые старики-золотопогонники, многие из которых уже не могли обходиться без трости и костылей. Следом за ними маршировали русские гражданские люди Харбина, в свое время покинувшие Родину, предпочтя ей чужие края: они также были построены на военный лад и шли колоннами. Отмечали, что среди гражданских было довольно-таки много молодежи. Прибывший в Харбин в апреле 1946 года маршал Родион Малиновский поддержал начатую его предшественником Мерецковым традицию во многом бережного отношения советского командования к белой эмиграции Харбина. Маршал Кирилл Мерецков, когда-то сам сражавшийся в составе экспедиционного русского корпуса во Франции, по случаю первой годовщины Победы над Германией даже пригласил представителей Белого Харбина на торжественное собрание и специальный прием 19 апреля 1946 года.
Свое выступление он начал такими словами:
«Товарищи! Мы и вы дожили до того дня, когда вы получили право, а мы возможность называть Вас товарищами».
На параде 1945 года в Харбине следом за коробками Белой гвардии промаршировали солдаты и офицеры 59-й и 300-й стрелковых дивизий, танковые бригады и самоходно-артиллерийский полк.
Афанасий Белобородов вспоминал:
«Я выехал на площадь. Отлично выезженная лошадь чутко слушалась повода, тысячи глаз устремились на меня, и хотя не впервой было выступать перед войсками, все-таки волновался. Ведь это — парад Победы! <…> А навстречу уже скакал на гнедом, с белыми чулочками на ногах, коне генерал К. П. Казаков. Четко отдал он рапорт, я принял, и мы объехали выстроившиеся войска. Мощное русское «ура» гремело в ответ на приветствия, его подхватывали харбинцы. <…> Дружно ударил по брусчатке парадный пехотный шаг, батальоны 300-й Харбинской дивизии открыли прохождение. Следом пошла 59-я Краснознаменная дивизия, <…> показались машины с гвардейскими минометами, и площадь буквально ахнула: «Катюши»! «Катюши»!» Оказывается, и сюда, сквозь японские пограничные кордоны и жесточайшую цензуру, докатилась боевая слава нашей реактивной артиллерии…»
Вот как описывал происходившее в Харбине спецкор ТАСС:
«На площадь, где ровными прямоугольниками выстроились для парада войска Харбинского гарнизона, прибыл дважды Герой Советского Союза генерал-полковник Белобородов. Приняв рапорт о готовности Харбинского гарнизона к параду, генерал-полковник Белобородов в сопровождении командующего парадом генерал-лейтенанта Казакова объезжает войска. Гремит «ура», затем генерал-полковник Белобородов поднимается на трибуну и обращается к войскам с речью. Торжественные звуки фанфар возвещают о начале парада. На площадь первыми вступают подразделения, которыми командует Герой Советского Союза генерал-майор Черепанов. Твердым чеканным шагом идут полки. В монолитном строю движутся воины – герои маньчжурских сражений. Вслед за ними мимо трибун проходят колонны бойцов, первыми протаранивших оборону у пограничного хребта. Во главе их – Герой Советского Союза генерал-майор Батраков. Громом аплодисментов встречают присутствующие на площади прославленного генерала и его воинов.
Парад длится уже час, а через площадь непрерывными колоннами идут войска-победители. Пехотинцев сменяют связисты, саперы, минометчики.
Криками «Ура!», восторженными возгласами в честь великого Сталина встречают собравшиеся вступление на площадь гвардейских минометов. Малые и большие «катюши» движутся двумя лентами. Гром оваций не стихает ни на минуту.
Вслед за гвардейскими минометами через площадь проходит мотопехота. На огромных машинах воины – участники боев за крупнейшие узлы сопротивления японцев. За мотопехотой выступает артиллерия – зенитки, противотанковая артиллерия различных калибров, гаубицы, тяжелая артиллерия. Дальнобойные пушки с поднятыми кверху жерлами вызывают всеобщее восхищение.
На мгновение вокзальная площадь опустела. Цветные ракеты возвестили о выходе на парад танкистов. На полном ходу проносится танк «Т-34» под командованием прославленного командира танковых подразделений Онищика. Это его бронированные машины первыми проложили дорогу через непроходимую маньчжурскую тайгу, настигали японские колонны и давили их. Эти танки Онищика взяли город Муданьцзян. И отрезали пути отхода главным японским силам. Двумя колоннами проходят мимо трибун легкие и тяжелые танки. Экипажи ведут свои машины в четком строю. Вот проносятся танки имени Суворова, Кутузова, Минина, Дмитрия Донского. Вот машина с лозунгом: «За нашу Советскую Родину!». В открытом люке ее – капитан Новинский. Во время одного из последних боев танк Новинского разгромил вражеский воинский эшелон и уничтожил больше ста японских солдат. Затем следуют машины младших лейтенантов Павловского и Смирнова. Их экипажи при взятии одного из опорных пунктов противника уничтожили по семь тяжелых японских орудий и расстреляли множество вражеских пехотинцев.
Парад несокрушимой мощи советских военных сил закончен. Покидая площадь, войска идут в таком же безупречном строю через весь город. Вокзальный проспект, Диагональная, Китайская улицы сплошь усыпаны живыми цветами.
Стих гул танковых моторов, и на площадь хлынули колонны демонстрантов.
Демонстрация длилась около двух часов».
После парада состоялась демонстрация горожан в честь этого события. Харбин — город многонациональный. Помимо китайцев и русских, в нем жили своими общинами корейцы, поляки, татары и другие народности. Все они вышли на демонстрацию в национальных одеждах, с детьми, у каждого в руках были красный флажок или алая гвоздика. По некоторым оценкам, в этом праздничном шествии приняли участие до 300 тысяч человек, почти половина населения Харбина.
На Соборной площади чуть позже был установлен памятник советским воинам, павшим при освобождении города, причем, как говорят, исключительно за счет средств белой эмиграции.
В 1945 году практически всему русскому населению Харбина, как и советским военнослужащим, находившимся там, казалось, что на харбинской земле белая и красная Россия встретились, чтобы после долгих лет противостояния дружески пожать друг другу руки.
Однако в марте 1946 года советским руководством было принято решение о выводе советских войск из Маньчжурии. Их провожали торжественным колокольным звоном всех храмов Харбина. При этом толпы провожавших военных горожан выкрикивали уходящим принятое когда-то на Руси так называемое многолетие – то есть торжественное провозглашение слов «Многая лета!» как форму пожелания долгих лет жизни и благополучия.
Сергей Ишков.
Фото ru.wikipedia.org, https://topwar.ru
