Многие наши спортивные деятели резко отреагировали на решение Международной ассоциации легкоатлетических федераций (ИААФ) разрешить Юлии Степановой участие в Олимпиаде в Рио-де-Жанейро в индивидуальном порядке, вне состава какой-либо сборной.
Напомним, российская бегунья в 2013 году была дисквалифицирована за применение запрещенных препаратов, а годом позже вместе с мужем Виталием в фильме телекомпании ARD поведала, что российские легкоатлеты регулярно употребляли допинг по указанию своих тренеров. Эти обвинения во многом повлияли на позицию ИААФ, которая закрыла нашей легкоатлетической сборной дорогу на Игры-2016.
Между тем, и зарубежные функционеры, поддерживающие Степанову, и наши должностные лица, назвавшие ее Иудой, исходили в своих оценках из особенностей национального менталитета. Например, в ряде европейских странах считается в порядке вещей сообщить по телефону в дорожную полицию, если проезжающая мимо машина превысила скорость. Если же доводить ситуацию до гротеска, то впору процитировать фразу Юлиана Семенова из «Семнадцати мгновений весны»: «Каждый второй человек давал информацию на соседа, а этот сосед, в свою очередь, давал информацию на своего информатора».
В общем, рассуждали в ИААФ, если Степанова раскаялась и проявила готовность разоблачать пороки российского спорта, то «целую бочку варенья да целую корзину печенья», говоря словами Аркадия Гайдара, она должна получить обязательно – в виде допуска в Рио.
У нас не так. И в современных школах детей учат, что ябедничать нехорошо, и в старорусские времена в ходу была пословица: «Доносчику – первый кнут». Уместно напомнить ее смысл: чтобы убедиться в отсутствии лжесвидетельства, следователи подвергали обвинителя суровому испытанию. Выдержит, не откажется от своих показаний – значит, не врет.
Степановой, надо полагать, без всякого кнута поверили на слово, и фильму ARD – тоже. Однако бесполезно бороться с последствиями, упирая на то, что спортсменка-де поступила некрасиво. Здесь уместны другие способы. Например, одна из российских легкоатлеток, на которую ссылалась Юлия, обратила внимание на такой факт: ее слова на родном языке в фильме не прозвучали, а перевод на немецкий язык не отражал того, о чем шел разговор со Степановой. Значит, есть повод требовать опровержения. И порицать не за осведомительство, а за клевету – в юридически точных формулировках. И вот так, «степ бай степ», доказывать правоту собственной позиции.
