Кто из нас не любовался фресками Успенского собора Московского Кремля, многоцветным узором покрывающими стены, колонны, своды… Вот только времени никогда не хватает, чтобы разобраться в огромном пантеоне христианских святых. Одних знают все, других лишь большие знатоки, – скажем, епископа Лампсакийского Парфена или Иоанна Кущника. А на алтарной преграде бытует уже более пяти веков, с 1481 года, когда собор расписывали лучшие мастера московской школы во главе с великим Дионисием, изображение загадочного индийского царевича Иоасафа и его духовного отца Варлаама. И не догадываются скользящие мимо, что эти две фигуры хранят удивительную тайну. Ибо настоящее имя царевича – Сиддхартха Гаутама. Тот самый, которому было суждено задолго до пришествия Христа стать основателем одного из старейших на земле религиозных учений – буддизма. Вот так – ни много, ни мало: изображение Будды в главном православном соборе древней Руси!
Когда знаменитый венецианский путешественник Марко Поло (1254–1324) после много летних скитаний по Азии вернулся домой, он привез с собой легенду о Будде , его жизни и деяниях. И был изрядно удивлен, узнав, что они давным-давно известны в Европе, в христианском житии, где индийский принц Сиддхартха Гаутама превращен в царевича Иоасафа и под этим именем занесен в святцы почти всех западных и восточных христианских церквей.
…В далекой индийской стране, гласит предание, правил некогда могучий царь Авенир, ярый преследователь христиан. Даже его любимый царедворец Варлаам, принявший новую веру, вынужден был скрываться в потаенной пустыни. Когда у Авенира родился сын, шестьдесят мудрецов, собравшихся у колыбели, предрекли младенцу богатство и славу, но самый мудрый добавил: да, он будет велик и славен, но в ином мире – христианском. И тогда царь спрятал сына в замке, изолированном от мира, где он жил долгие годы счастливо и беспечно, окруженный сверстниками. Но однажды царевич случайно вышел из ворот и увидел обезображенного проказой нищего, дряхлого старика и наконец похороны. Так узнал он, что всех смертных подстерегают болезни, старость и смерть.
Потрясенный несовершенством мира, царевич впал в меланхолию. Однако, аскет Варлаам в своей далекой келье по наитию свыше узнал об этом и, переодевшись торговцем драгоценными камнями, поспешил в столицу и проник в замок. Там он вел с царевичем долгие беседы и указал ему путь к спасению: Иоасаф принял христианство. Царь Авенир пытался вернуть сына в язычество, устраивал диспуты мудрецов, подсылал к сыну прекрасных дев, но Иоасаф выдержал все испытания. Через некоторое время он сам взошел на трон, правил мудро и милостиво, но, несмотря на мольбы народа, оставил трон и удалился в пустынь, чтобы рядом со своим учителем, старцем Варлаамом предаться подвигам самоотречения.
Первый известный нам христианский вариант легенды – это грузинская рукопись началаVII века «Мудрость Балавара», хранящаяся в одном из монастырей Синая. Грузинские монахи путешествовали по всему Востоку, жили в Палестине, Сирии, на Афоне. Где-то в их среде и была впервые зафиксирована переделка жития Будды в христианском духе. Далее пути легенды приводят нас в Грецию, на святую гору Афон, в Иверский (т.е. грузинский) монастырь. В ХI веке игуменом его был Евфимий Ивер, образованный книжник, знаток византийской житийной литературы. Сегодня все исследователи сходятся во мнении, что именно он впервые перевел «Мудрость Балавара» с грузинского языка на греческий. И не просто перевел, а создал по сути дела совершенно новое произведение, которому суждено было стать первоисточником всех последующих.
Рядом с грузинским соседствовал на Афоне бенедиктинский монастырь, и итальянцы поддерживали с грузинами дружеские отношения, даже жили в их общине. Немудрено, что они первыми обрели греческую рукопись, известно даже имя грузинского монаха, передавшего ее бенедиктинцам – Лео. Первый латинский перевод был сделан в 1048 году и через несколько столетий вошел в знаменитый житийный сборник «Золотая легенда» (начало ХIV века) Якопо да Варацци. А потом пошли переводы на сирийский, коптский, армянский, вновь на грузинский, даже на арабский.
На Руси Повесть оВарлааме и Иоасафе стала известна немного позже, чем в Италии. Извлечения из нее есть у Кирилла Туровского (ХII век), в других памятниках Киевской Руси, но полный текст перевода не сохранился, его постигла участь всех книг домонгольского периода. До середины ХV века на Руси ходил полный перевод с греческого, сделанный в начале ХIV века неизвестным автором, возможно, сербом. В ХV веке появилась новая редакция, носившая сильный латинский отпечаток. Она была создана в кругах, близких к Иосифу Волоцкому и Епископу Новгородскому Геннадию. Первые русские печатные издания жития (ХVII век) воспроизводили именно эту версию.
Но и до того, как появился перевод, древнерусские книжники включали в рукописи так называемые «Варлаамовы притчи», из тех, что рассказывал старец царевичу, склоняя его к христианству. Это небольшие занимательные новеллы о лучнике и соловье, о верных друзьях, есть даже вариант арабской сказки о «калифе на час» (мы ее знаем по «Тысяча одной ночи»). Одну из притч – о человеке, преследуемом единорогом, использовал в своей «Исповеди» Лев Толстой.
Преподобные Варлаам-пустынник , Иоасаф Царевич и его отец Авенир поминаются Русской Православной церковью 2 декабря (по старому стилю 19 ноября). Церковь в честь святого царевича Иоасафа, построенная в 1678 году в царской усадьбе в Измайлово была весьма почитаема в Москве. Она была снесена в 1936 , по другим данным – в 1937 году…
Олег Торчинский.
