На «Рабочем завтраке у Тосуняна» обсудили институты развития как важнейший, общепризнанный и общепринятый инструмент управления градом и миром.
Институтов развития на основе честно-государственного партнерства для исправления пороков рынка в мире множество. Для США это прежде всего DARPA и USOD. Вашингтонский консенсус поставил в подчинение США Бреттон-Вудские инструменты МВФ и Всемирный банк. Их можно привести в качестве примеров институтов одностороннего развития одной страны.
Для продвижения своих интересов в мире в развитие плана Маршалла Вашингтон создавал разные институты развития. Приведу два неоднозначных примера.
Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (Defense Advanced Research Projects Agency, сокращенно DARPA) было основано в 1958 году в ответ на запуск в СССР первого искусственного спутника Земли. Перед DARPA была поставлена задача сохранения военных технологий США передовыми.
Агентство США по международному развитию (United States Agency for International Development, сокращенно USAID). Высший федеральный орган государственного управления США в области оказания финансовой помощи развивающимся странам является инструментом глобального влияния Вашингтона. Основано в 1961 году исполнительным указом Джона Кеннеди после принятия закона о содействии зарубежным странам. Агентство объединило функции нескольких ведомств США международного развития.
На начало 2025 года в составе организации работало более 10 тысяч человек, из них две трети за пределами страны.
Первые предложения о ликвидации USAID высказывались при Никсоне, который объявил дефолт для отказа де Голлю вернуть бреттон-вудское золото. Его просто не было.
В 2025 году Трамп подверг USAID резкой критике.
Илон Маск во время работы во главе Департамента эффективности государственного управления (DOGE) назвал агентство преступной организацией. Мотивами масштабной реорганизации USAID назывались неоправданные и нецелевые расходы, коррупция и несоответствие внешнеполитическим приоритетам США. Работа агентства была приостановлена. Ликвидировать его не удалось.
Признанными институтами развития России считаются ФРП, АИЖК, ДОМ.РФ, ВЭБ.РФ, Сколково, Роснано. Последнее в списке прочно связалось с именем Чубайса и считается рафинированно отрицательным примером. Это, конечно, неправда, отрицательных примеров больше положительных.
«Кому татор, а кому лятор», – предвидение будущего из сборника «Физики шутят». Признанные маститые ученые печатают монографии в типографиях, молодые непризнанные – препринты на ротапринтах.
С помощью ротатора «Всем! Всем! Всем!» Ленин взял власть в огромной стране, о чем за полгода до этого и подумать не мог. Ельцин использовал Интерфакс. Так что не надо все достижения приписывать Британии и ее бывшей колонии.
Игра словами позволяет получить власть и миллиарды. При удачном стечении обстоятельств посредством тяжелого непроизводительного труда с серьезной миной на лице можно заменить глагол «получить» на «заработать».
Словосочетание «Институты развития» не составляет ничего особенного и могло появиться в любой развитой-переразвитой стране. Например, в Бангладеш. Там идея состояла в микрофинансировании для запуска собственных проектов у представителей беднейшего населения.
И тебе – Нобелевская премия, всемирная слава и руководство страной происхождения.
Мем «Институты развития» подхватили мировые англосаксонские СМИ для пополнения специфического языка ведущей страны мира с самой развитой демократий – маркетинг, мерчандайзинг, лизинг, секьюритизация, дополненная реальность, иммерсивная журналистика, блокчейн, искусственный интеллект, постправда, мисинфрмация, государственно-частное партнерство.
Главное слово «комплайенс» остается в тени, чтобы не афишировать контроль процесса с элиминацией отступников совершенно свободного меметического рынка. Свобода свободой, а демократия нуждается в имитации, чтобы не ошиблись со страной ее происхождения.
У англосаксов странное для русских понимание собственных понятий «естественный отбор» или «мягкая сила». Валяют дурака, и в роли игрушки оказываемся мы.
Инвариантным радикалом институтов развития оказалось абсолютное попрание рыночных декораций свободной конкуренции. Под давлением критики апологеты рынка признали необходимость создания заплаток на пороках рынка.
Диагностический признак института развития состоит во вливании, выливании и переливании бюджетных денег в особую посредническую структуру, которая на основе экспертного заключения финансирует проекты. По-русски должно быть государственное задание, а тут кто придет и убедительно докажет, насколько он полезен обществу и государству.
За пределами общего принципа присутствует вариативный сегмент. В некоторых случаях деньги надо оправдывать результатами и возвращать с процентами. Или без процентов. Иногда ничего не надо ни возвращать, ни оправдывать.
В сферу внимания институтов развития может попасть любая условно полезная деятельность. Детский сад или молодежь с патриотизмом, социально-ориентированные НКО. Производство презервативов для контингента в Антарктиде. Реализация акта США «Перекрыть все лазейки Российской Федерации». Фонд Сороса для скупки по дешевке советских НИОКРов или война с Россией через Украину. Сорос финансировал проект BLM. Феномен террористического государства создан за века до него. В пересчете валют стоимость убийства человека остается одинаковой. В таком случае наиболее результативным институтом развития в истории стала Красная армия.
Кстати, армию северян организовал для гражданской войны казак из России. В результате кровью склеилась самая демократическая страна мира с институтами развития для абсолютного влияния. Мне кажется, Владимир Соловьёв сказал бы – ну что вы, это другое.
Вот тут прорисовывается предпочтительный признак организации англосаксонского мира «один пишем – два в уме». Такие мелочи, как устав организации или положение о ее основной деятельности, пользовательское соглашение для клиентов требуют отдельного понимания с правом организаторов на «вы не так поняли».
Согласно русской традиции, каждый рубль из государственного бюджета должен контролироваться. Для этого есть парламентский контроль и его орган Счетная палата. Тогда нет интереса создавать квази-государственные структуры, если воровать не дадут. Доллар, подобно коту Киплинга, гуляет сам по себе. Например, Пентагон не проходит аудит и сам не знает, где у него чего лежит. Иногда в Австралии, а может, на Окинаве. Сукцессирует формат рекламы сока «Ты же лопнешь, деточка! – Пап, а ты налей и отойди».
Мне не удалось найти, кто и зачем создал первый институт развития.
Если не первым, то ранним примером института развития стала Комиссия Вернадского по изучению естественных производительных сил России. Она была создана в октябре 1915 года при Президиуме академии наук.
По образу и подобию КЕПС создавались органы западных развитых стран.
Развитие успешно работающей ОГАС Глушкова принудительно закрыли в 1967 году. Вот тогда страну перевели на рельсы англосаксонской вторичности. И неча на меченого пенять, коль у Политбюро рожа крива. Осколки ОГАС разлетелись по всему миру и рикошетом залетели в Россию, породив здесь множество профильных и непрофильных институтов развития. Наиболее успешным и правильным считается пример Фонда «Круг добра», эффективность которого в полной мере обеспечивается уникальностью фигуры руководителя. В прогрессивной и гибко-устойчивой России может работать схема любого формата, и в том числе англосаксонского, каковая у себя на родине по назначению не работала никогда. Подобных фондов для поддержки СВО много. Они накрывают пороки не только рынка, но и государственного управления.
Однако с точки зрения генетики проблема редких генетических заболеваний (сиротских) должна решаться иначе, без удовлетворения ненасытных аппетитов западных поставщиков. Имея возможность оплатить любую общественно-политическую кампанию для навязывания своих интересов, вынуждают государство идти на гигантские издержки, лишь бы как-то решить проблему. Своим долгом участвовать в точечном обеспечении СВО считают влиятельные люди, которые, казалось бы, могли с большим эффектом реформировать страну – Маргарита Симоньян, Сергей Михеев, Владимир Соловьёв. Их фонды помощи бойцам СВО, безусловно, являются институтами развития. Частная инициатива ставит заплатки на пороки не рынка, а государственного управления. У Соловьёва накопились вопросы к нему.
Россия создала множество институтов развития на всех уровнях власти – от муниципального до международного. Как они работают, сказать непросто из-за неравновесного освещения, отсутствия адекватной информации и противодействия Вашингтона, где воспринимают продвижение России угрозой национальным интересам США.
В любом случае рубль стал расчетной валютой. Причем не столько благодаря действиям конкретно Трампа, сколько общей деградации глобального мира. Инициированный процесс регионализации отражает передел власти в мире и конкретно в ГГ. Остановить его невозможно. Выгодоприобретателями будут совсем не бенефициары, а вообще случайные люди, кто рядом стоял или мимо проходил, как в итоге приватизации России по кускам в девяностых.
Деятельность Трампа невольно заставила понять, что в США не получилось ничего. Гигантские вливания в институты развития сопровождались деградацией промышленности. Инженеров заменили менеджерами. Рабочие заменили свою деятельность ее имитацией посредством творческих индустрий юристов-экономистов.
Таким образом, академик Абел Аганбегян прав частично, спрашивая, почему нет результата в России. Не получилось ни у кого.
Патриарх советской экономической науки Абел Аганбегян стал наиболее влиятельным и уважаемым экономистом России. Описанные выше события проходили при нем. Если теперь он пишет о времени упущенных возможностей, то непонятно, почему он не предотвратил упущение.
«Мы создали порочную социально-экономическую систему», – с заявлением Аганбегяна невозможно не согласиться.
На «Рабочем завтраке у Тосуняна» в субботу, 26 июля, по тематике институтов развития он назвал показатели отставания России, хорошо известные из выступлений депутатов в Госдуме. Расхождений я не заметил.
Тосунян жестко настаивает, чтобы участники его мероприятий отказывались от взаимных выпадов. Выражение «всадник без головы» не понравилось ни докладчику, ни ведущему. Вместо предложения найти голову докладчик совершено справедливо заметил, что институты развития есть во всех странах мира.
Мне, собственно, не за что критиковать Аганбегяна, он же прав. Возможно, его просто не послушались, как и создателя ОГАС кибернетика Виктора Глушкова, отбросив страну за спину США.
Кто это сделал, тоже был по-своему прав. Утрата имитационного лидерства придает им свирепость, а планы атомных бомбардировок России у них были всегда наготове.
Уважаемый Аганбегян вряд ли учитывает эволюционно-генетические факторы политической экологии. Стратегия патиента может придавать выживаемость под прессом виолента и создать стимул развития. Для эксплерента Земля слишком маленькая.
Возможно, мы все, включая меня, разучились вести диалог и понимаем разное под одними и теми же словами. С основным докладом «Институты развития и их роль в экономике на примере Фонда развития промышленности» выступил Антон Данилов-Данильян, заместитель председателя «Деловой России», заместитель председателя Общественного совета Минпромторга, председатель Экспертного совета ФРП.
Данилов-Данильян, безусловно, подвижник. Он обеспечивает в меру собственных возможностей то, чего по замыслу партнеров России в ней не должно быть.
Деятельность ФРП основана на экспертизе, как это было в модели кибернетика Глушкова и в послесталинском Госплане. Видимо, ему сильно помог опыт папы, сотрудника Госплана.
Он не считает Госплан абсолютно устойчивым к человеческому фактору.
По его словам, у экспертов есть право на ошибку и есть право на отказ. Многие институты развития имеют плохие показатели, и их приходится докапитализировать. Если сделать нейросеть, можно накрыть все институты развития и упростить работу экспертов.
Информация Данилова-Данильяна мне открыла глаза и прояснила мозги. Постоянно слышишь про институты развития, и вот, наконец, понятно. Все зависит от честности конкретного человека.
Накануне «Рабочего завтрака у Тосуняна» председатель СФ Валентина Матвиенко сообщила, что потребовала от Шувалова во главе ВЭБ.РФ – либо дешевые учебники, либо субсидируйте.
Сколково затоптало всемирно известный селекционный центр «Немчиновка». А председатель правления фонда «Круг добра» протоиерей Александр Ткаченко своим докладом в СФ вызвал восторг Матвиенко.
Что у нас черт Чубайс, за океаном герой Илон Маск. Можно сделать так, чтоб система работала без контроля честности ее элементов? Грубо говоря, как Госплан, устойчивый к человеческому фактору.
Тосунян подробно растолковал, что честность и порядочность незаменимы на всех уровнях. Слова Тосуняна не просто мнение, а объективное системное условие.
Почему у нас в сознании вырос разный Госплан?
Моя мама работала в Госснабе при Сталине. Экспертов не было. Достаточно диплома Института стали и опыта работы мастером мартеновского цеха во время войны, когда заводская КПСС разбежалась. От мамы до Сталина – цепочка человек семь. Он во все вникал не хуже Петра. На Охотном Ряду сидели по полночи в ожидании, что ответит Хозяин из Кремля. Гарантиями честности были всеобщий страх и деревенское происхождение мамы, где врать нельзя и обманывать нехорошо. Наука делалась не в долинах, а в шарашках с солдатом НКВД у двери. А вот не хотелось бы в стране ученых, мечтателей и поэтов.
В упрек теоретикам устойчивого развития, жизнь россиян ближе к оптимальной, чем у золотого миллиарда с более сильным синдромом зоопарка. Устойчивое развитие доступно только облигатным паразитам. Аскарида растет как кристалл, у нее одинаковое число клеток и нет регенерации. Тупиковая вершина эволюции.
Человек является другой вершиной эволюции, у которой есть будущее с возможностью совершенствования.
Гибкая устойчивость страны к непредсказуемым переменам поражает воображение. Здесь вывели высшую расу человека.
Страну сдали США в 1967 году, когда закрыли ОГАС Глушкова. Там у них «Честная игра» Валери Плейм-Уилсон. Про честность с порядочностью англосаксы ничего не знают.
Тосунян открыл свой рабочий завтрак выстраданным заявлением, что рынок при всей его эффективности часто неспособен решить задачи экономики. Нельзя отделять рынок от государства. Институты развития учреждаются государством или при его весомом участии для решения задач, которые не могут быть решены рынком. Это особые квазигосударства. Изначальная цель их не получение прибыли, а достижение долгосрочных стратегических результатов. Превращение в бюрократические структуры, движение ради движения. Роснано получило 400 млрд и в прошлом году на грани банкротства. Есть позитивные примеры: АИДЕ финансирует проекты, обеспечивая ликвидность. Еще пример – созданный в 1994 году фонд содействия инновациям Ивана Бортника, хотя он больше его не возглавляет. Может подавлять здоровую конкуренцию. Банк ДОМ.РФ обеспечивает льготное кредитование до 50% ипотечного рынка. Почему это нельзя сделать через обычные конкурирующие банки, а не конкурируя с ними? Задача – привлечение участников, а не конкуренции с ними.
Завершил Тосунян совсем неожиданно.
Наша задача была, по крайней мере, в постановке вопроса. Все позитивные примеры скорее исключение, чем правило. Институты развития обычно сами себе выплачивают большие зарплаты. Сотрудники ИР задумываются, а зачем мы нужны? Деньги на депозите, процентов достаточно. Ничего особенного не сделали. Просто живут, пока что есть возможность.
Как всегда, вот с этим академиком абсолютно согласен.
Аганбегян тоже академик, и намного старше, но он не учитывает давление на Россию. В таких условиях ни одна другая страна не выжила бы, а Россия совершенствуется. Я понял. В России слишком много гениев, чтобы их и они сами себя ценили. На момент крушения СССР был ведущей страной в биотехнологии. Дорогостоящее лабораторное оборудование выбрасывали в окна.
Дополнительная смертность в период инфодемии связана с неадекватными протоколами лечения. Вклад вирусов и вакцинации все же меньше популяционной иммуносупрессии.
В свете эволюционных построений развитием следует считать любую эволюцию: и упрощение, и усложнение, и повторение, и стирание различий гомологии и аналогии.
Лишь бы выжить.
Текущие события ставят вопрос, оценивать реальность положительно или отрицательно, Россия преуспевает или падает.
Важный вопрос, в основе всего шизофрения реальности. Завершение парламентской сессии оставило открытым вопрос оценки состояния страны. Раздвоение не только сознания или оценок, но и самой реальности, как у Тосуняна было сказано про состояние сталелитейной промышленности. Руководитель фракции ЕР Владимир Васильев на завершающем заседании сессии попросил разобраться. Зюганов заявил о падении до процента. Матвиенко счастлива снижением ставки на 2%, а Набиуллина себя спасает от судьбы Пола Волкера. Его выгнали, а ее? Так хорошо у нас или плохо?
Институты развития признали квазигосударством, протезами бизнеса и государства подобно паре слепого с глухим. На общественной арене мы видим монструозную сальтационную эволюцию паразитарных форм жизни, которые приходится укрощать и приспосабливать к выживанию населения и государства, поскольку купировать стало невозможно. Вроде новой сказки про Змея Горыныча. Началась линия с мультсказки «Межа», как Змей Горыныч с царем землю делили. Рождаются такие структуры, как институты развития, где все зависит от честности и порядочности. Сенатор Людмила Бокова создала реестр отечественного ПО, правительство выбросило в помойку. Я преподавал информатику, ее закрыли. Наталья Касперская с Игорем Ашмановым получили возможность прославиться книгой «Цифровая гигиена».
Вся деятельность Ашманова и Касперской стала перманентным участием в гонке вооружений для информационной войны на стороне России. Их честность и порядочность может быть гарантирована профессиональным интересом человека, свободного от садомазохистской мотивации. Ключевой момент – мотивация, а не организация.
Однако я с информатикой был ближе к первичной деятельности. Мир пустили по другому пути, свернув с магистрали в тупик в лес густой с бабами-ягами, и в конце дороги той плаха с топорами.
В ответ на международную деятельность Соловья-разбойника в виде нападений Орды Русь превратилась в государство с общими целями защиты от врага.
Юрий Визбор – Сорокалетье. Текст песни:
Мы постоим на этом перевале
И молча двинем в новую долину.
Там каждый шаг дороже ровно вдвое,
Там в счет идет, что раньше не считалось.
Там нам, моя любимая, с тобою…
Лев Московкин.
