Об этом сообщила его супруга Маргарита Симоньян.
Известный актер, режиссер и телеведущий скончался на 60-м году жизни после долгой борьбы за свое здоровье. В конце прошлого года у него остановилось сердце, и он пережил клиническую смерть. После этого Кеосаян находился в коме в течение девяти месяцев. Все это время врачи одной из московских клиник боролись за его жизнь. Где пройдет прощание и будет похоронен режиссер, сообщат позже. Пока предлагаем вашему вниманию отрывки интервью, которые режиссер в разные годы дал корреспонденту «Московской правды» Елене Буловой.
«…Раньше творили такие режиссеры, как Данелия и Рязанов, и это был знак такого качества, что когда мы рассуждали, что первый их фильм слабее второго, то этот первый был в сто раз сильнее любого из нынешних».
«…Мой отец Эдмон Кеосаян обладал каким-то невероятным знанием того, что ему нужно в отдельно взятый момент на площадке, и абсолютно точно умел объяснить это артистам, с которыми работал. Объяснить, что именно нужно делать. С отцом работалось легко – и великим артистам, и дебютантам. Понимание того, что не надо мучиться на работе, а надо ей радоваться, а для этого нужно тщательно готовиться к съемочному дню, чтобы потом не сталкиваться с тем, что не знаешь, как снимать, – вот это ко мне перешло от папы. К сожалению, большой процент современных моих молодых коллег этого не знает. Но и во времена отца качество готовности тоже ведь было редкостью, потому-то отец и выделялся высокой степенью профессионализма. Существует финальный продукт – кино. И существует работа – она достаточно обыденная, бытовая. Очень редко, когда после дубля, в котором снимался артист, съемочная группа вдруг начинает аплодировать. И прелесть профессии режиссера состоит именно в том, что он единственный на площадке видит, что будет в конце».
«…Режиссер обязан следить за всем, в том числе и за этикой поведения всех звеньев производства. Для меня этика на площадке очень важна. Потому что это – одна из составляющих профессионализма. Вот я прошел все ступени процесса от помрежа. И у меня были замечательные педагоги во всех кинообластях. Я не говорю сейчас об институтских педагогах – Игоре Васильевиче Таланкине, Иване Васильевиче Уфимцеве, Юрии Николаевиче Озерове, которые преподали мне теорию. Я – о педагогах-практиках. Они начинали наше обучение с того, что объясняли, почему не надо садиться на стул режиссера или оператора и как правильно по студии из актерского отдела карточки актеров носить – лицом к себе или наружу. Это этика и профессионализм, которые многими потеряны сейчас. И с этим непрофессионализмом я всегда борюсь на площадке беспощадно».
«…Над чем сегодня смеется Россия? Думаю, она, несмотря ни на что, смеется сегодня над тем же, над чем смеялась всегда. Над раздолбайством чиновников. Над коррупцией. Над нашей многовековой российской традицией к вору относиться с горькой всепонимающей улыбкой. Может, это и хорошо – не мне судить. Я не думаю, что человеческая природа россиян так изменилась, чтобы смеяться над чем-то другим. Хотя сегодня современных режиссеров часто привлекают и какие-то западные истории, если они попадают в нашу ментальность: тогда все лучшее в этой истории мы переплавляем в наш собственный быт».
«Я с удовольствием смотрю крепкое американское кино. Но при этом стараюсь смотреть и наше – все, что на слуху. Радуюсь, если история хороша. Но и с пониманием отношусь к некоторым особенностям нашего фестивального кино. Вы помните, как BAFTA (Британская академия кино и телевизионных искусств, вручающая награды за достижения в области кинематографии), приняла решение, что не будет награждать фильмы, в которых нет угнетенных меньшинств? Это что такое? При таком подходе надо было бы сжечь все фильмы Феллини, Тарковского, Эйзенштейна, Бергмана, Бертолуччи… Ну, давайте сожжем их все, потому что там нет и намека на это. Ну, и как с такими критериями оценивать кино?! И это они называют толерантностью?!»
«…Конечно, если бы у нас появился новый Тарковский или Данелия, Таланкин или Иоселиани, то, думаю, их бы заметили без всяких гендерных намеков в их фильмах на экране. И это – повод задуматься над тем, что на самом деле происходит с мировым фестивальным движением. Ведь если даже «Оскару» устраивается бойкот потому, что там нет негров-ведущих (я все-таки настаиваю на слове «негр», потому что в российском языке слово не несет никакой уничижительной нагрузки), то вручение премии уже не имеет к искусству никакого отношения. Ну, согласитесь! При таком раскладе «Пролетая над гнездом кукушки» надо было бы сразу сжечь – там ведь главный герой не чернокожий. Или нужно было бы запретить сказку о «Золушке». Мне, кстати, приятель рассказал, что на Бродвее в «Золушке» главную героиню играет мулатка, а Фею играет мужчина. Вы скажете, что ведь и Чаплин тоже изображал женщину – это была комедия положений. И Калягин гениально изображал женщину. А в японском театре кабуки все женские роли играют мужчины. Но это – традиция. Все они не играли в женщин, они изображали женщин. А это, извините, – разные вещи. Потому что во всем этом не было и тени пошлости».
«…Мы в девяностые, переходя на рыночные рельсы, больше взяли от Запада плохого, чем хорошего. Мне так кажется. Вы знаете, сколько на Западе есть потрясающе интересных вещей, фантастических, помогающих жить и лучше понимать друг друга? Но мы же, как пылесос, засосали одни лишь разъединяющие вещи. Возьмем те же мессенджеры. Сейчас время этих самых мессенджеров, помогающих мгновенно обменяться мнениями по любому поводу. В мессенджерах часто сидят люди совершенно бессмысленные, ничего не сделавшие, но взявшие на себя право быть пророками, судить других. Такого количества негатива нет нигде – ни в одной подворотне, ни в одном блатном дворе. В подворотне нет такого количества бессмысленных, готовых хамить людей, попутавших реальность и виртуальный мир. Они живут в виртуальном мире и думают, что на них нет управы. Думают, что там можно оскорблять, забывая, что есть реальный мир, где мы же можем пересечься. И человек, который тебя оскорбил, который привык жить таким образом, потом так удивляется, когда в реальной жизни получает от кого-то в тыкву…»
«…Наше родное телевидение в последнее время только ленивый не упрекает в пошлости.
Но вы не поверите: его во все времена упрекали в пошлости. Я убежден, что нет плохого телевидения. Вот писатель-сатирик, режиссер и сценарист Андрей Кнышев в свое время сделал одну из самых интересных программ российского телевидения – «Веселые ребята», которую вел Александр Масляков. Сколько же они тогда огребли упреков – и в пошлости, и во всех на свете грехах. А с позиции времени понимаешь – отличная ведь была передача! Всегда есть место для того, чтобы определенные люди сказали: это плохо, это пошло и ах, какие страшные времена наступили! Но знаете: нет плохих времен. Есть человек, который выпал из настоящего времени. И не надо бежать за паровозом и стремиться молодиться, но чувствовать время или хотя бы пытаться его понять человек обязан. Или же будешь стариком – «лесорубом», который станет бубнить себе под нос: «Эх, вот в наше время…» Каждое время замечательно. Это ты не нашел себе места в новом времени. И вот над этим точно стоит задуматься».
Подготовила Елена Булова.
Фото upload.wikimedia.org
