Восемьдесят лет назад на свет появился Валерий Золотухин – человек-легенда, воплотивший в себе эпоху того «Театра на Таганке», который любят и помнят несколько поколений зрителей.
Коллеги отзывались о Валерии Золотухине с огромной теплотой.
«Валерий Золотухин был из когорты незаменимых людей, – рассказывал Николай Губенко. – Он был таковым благодаря своей типажности народной, любви к народной песне, которой он владел в совершенстве, благодаря своей энергетике, темпераменту. Мы с ним вместе много играли, например в спектакле «Борис Годунов», где он играл Григория Отрепьева, в «Герое нашего времени», где он играл Грушницкого, а я – Печорина. Все роли и в театре, и в кино были ему по плечу».
Валерий Золотухин был, что называется, человеком без возраста. Его Бумбараш будоражил умы не одного поколения. Ему могло быть и семьдесят, и тридцать – всю жизнь он был энергичным, стройным, заводным. Вставлял в разговор частушки или мог проиллюстрировать мысль неприличным, но точным анекдотом. Его всегда любили поклонницы, причем их число с годами только возрастало. Говорят, что, еще будучи мальчишкой, он поклялся, что его любить будут одни только красавицы.
Но путь к народной любви был для Золотухина ох как тернист. Родился он за день до начала войны – 21 июня 1941 года в небольшой деревеньке Быстрый Исток, на Алтае, в семье крестьян.
Отец возглавлял колхоз, а сын с детства мечтал стать артистом. Вот такой поворот сюжета. Предпосылки к тому были: когда он еще был малышом, родители, уходя на работу, оставляли его привязанным за ногу на пороге дома. Мать не без основания боялась, что он убежит и натворит беды. Чтобы привлечь к себе внимание, мальчишка сидел на пороге и громко распевал песни, которые знал. Проходившие мимо односельчане, как могли, поддерживали юное дарование, то наливая в кружку молока, то одаривая куском хлеба. Это были его первые гонорары за выступления.
Но в 7 лет случилось несчастье. Валерий упал с высоты второго этажа и повредил колено. Вместо того чтобы лечить колено, ему загипсовали всю ногу. Под гипсом в скором времени расплодились вши, мальчик бесконечно чесался, гипс сняли. Походил бы еще немного – и инвалидность на всю жизнь была бы ему обеспечена. Валерия отправили в санаторий, где диагностировали туберкулез кости. Приговор врачей был однозначным – передвигаться сможет только на костылях.
Так всю школу парень и пропрыгал на костылях: здоровая нога была короче, чем больная, на 6 сантиметров. «Добрые» одноклассники дразнили, а Золотухин продолжал мечтать о сцене.
Ну, а дальше события развивались уже как в фантастическом фильме: Золотухин отправился в столицу и поступил с первого захода, став студентом отделения оперетты в ГИТИСе. Это было чудом – парень из деревни, без средств и связей, только что отбросивший костыли и припадающий на одну ногу, и вдруг – студент самого престижного творческого вуза.
Дальше – больше: с дипломом в кармане он отправился в Театр на Таганке, показался, понравился. Театральная биография артиста началась в 1964-м, в легендарном любимовском спектакле «Добрый человек из Сезуана». Он играл скромного водоноса. Но его и там заметили. И пошли спектакли: «Герой нашего времени», «Мизантроп», «Пир во время чумы»… Золотухин был на сцене ярким, стоял особняком и при наличии целого созвездия талантливых людей в театре явно выделялся своей пластичностью и органичностью одновременно.
Но всенародная слава пришла к Золотухину после съемок в «Хозяине тайги», а уж после «Бумбараша» он стал легендой. Ему на всех перекрестках СССР, распевая, бросали вместо приветствия неизменное «Наплявать, наплявать…», как в свое время Фаине Раневской при встрече говорили: «Муля, не нервируй меня».
90-е годы, пожалуй, самые успешные в карьере Валерия Золотухина. Он играет множество ключевых ролей на сцене театра. С 2003 года возглавит Молодежный театр Алтая. Ну а уж летом 2011-го, когда Юрий Любимов покинул свой пост художественного руководителя в Театре на Таганке, Золотухина пригласят на его место. Артист занимал режиссерское кресло «Таганки» до самой своей смерти в марте 2013-го.
Вот несколько высказываний мастера, сделанных им в разные годы, в которых он выразил свое отношение к профессии, к жизни и родному Театру на Таганке.
- «Многие актеры с «Таганки» ушли, не могли устоять перед потрясениями различного порядка. Мне тоже хотелось играть роли, но я их всегда сам находил. Я играл у Кшиштофа Занусси, играл у Светланы Враговой в «Модерне», у Сергея Проханова в «Луне», в Барнаульском театре играл. Я не был зациклен только на «Таганке». Мои отношения с «Таганкой» и, прежде всего, с Юрием Петровичем Любимовым, строились на расчете и любви. Это была любовь по расчету. Вот такое совмещение интересное. Любимов по природе своей – победитель, таким он уродился. Я всю жизнь работал в русском репертуарном театре, и если бы не наши «профсоюзные» шероховатости, всегда бы работал на «Таганке», и в новых спектаклях, наверное, был бы занят.
- Самый лучший момент Театра на Таганке? Пожалуй, 1969-й год. Причем, мы же все и всегда – заложники обстоятельств. Только что была снята «Интервенция» Геннадием Полокой, и она легла на полку. Только что был поставлен на «Таганке» спектакль «Живой» – и его не приняли. А я был счастлив, несмотря ни на что… Я вспоминаю роли в спектаклях «Дом на набережной», «Борис Годунов», «Живой», премьера которого состоялась в Вене. Много доброго, хорошего, великого в моей жизни связано с Таганкой. Но я хочу теперь процитировать мудрого Екклесиаста: «Не спрашивай, отчего прежние дни были лучше нынешних. Не от мудрости говоришь…» И правда, надо жить сегодняшним днем, и его делать уникальным.
- «Владимир Высоцкий про «качества своего друга Валерия Золотухина» в анкете написал так: мудрость и ненавязчивость. Я действительно ненавязчив в дружбе».
- «Как я отношусь к сериалам? Это такая история, что никогда не угадаешь, что получится. Я – трудоголик и профессионал, и обязан поддерживать себя в форме. Я требовательный человек – и к себе, и к партнеру. Мне приносят на площадку 20 страниц текста, и я должен их знать наизусть. Память надо тренировать постоянно. В моей жизни не было случая, чтобы в кадре я не знал бы текста!»
- «Вся деятельность моего мозга уходит в дневники. Думаю даже, я погиб как литератор, растворившись в своих дневниках. Но то, что мне было суждено написать, я все же написал, поскольку издано 17 томов этих дневников».
Елена Булова.
