Вспоминая любимых артистов: Михаил Державин

Обаятельный, неподражаемый, блистательный Михаил Державин… Предлагаем вашему вниманию выдержки из старых интервью с актером нашего обозревателя Елены Буловой, где он рассказывал о малоизвестных широкому кругу зрителей фактах своей богатой творческой биографии. К счастью, эти записи сохранились в архиве.

– Михаил Михайлович, а был ли какой-то фильм, который оказал влияние на ваше решение стать артистом?

– «Тарзан». Я ведь родился в театральной семье. И мы, дети артистов, работавших в Вахтанговском театре, летом часто выезжали в лагерь на берегу Пахры в Плесково. А Плесково –  это в Подмосковье, это потрясающе красивая природа:  речка Пахра, обрывистые берега. Вот там-то я и играл в киногероя нашего детства Тарзана. Привязывал веревку на каком-нибудь дереве повыше и летал на ней над рекой, кричал, вопил, короче, пробовал себя в качестве каскадера. Наши девчонки, видя мои трюки и слыша громогласное улюлюканье, все время боялись, что я сверзнусь с этой верхотуры.

– Кстати, о девчонках: свой первый поцелуй помните?

– Ее звали Люся. Это был тот самый случай, когда кино сыграла со мной очередную шутку: мне искренне казалась, что Люся была очень похожа на знаменитую Дину Дурбин, которая тогда приводила в полный восторг весь Советский Союз. Люся была белокурая, голубоглазая, со вздернутым носиком. А мне тогда как раз купили новое пальто с огромными черными пуговицами. Дело было зимой, мы катались с горок, валялись в снегу, и вот Люся говорит: «Миша, ты сейчас пуговицу потеряешь». А я вижу перед собой этот вздернутый носик, и вдруг, сам от себя не ожидая, поцеловал ее в раскрасневшуюся на морозе щеку. Думал, что она шлепнет меня по губам варежкой и убежит. Но она не убежала, а поцеловала меня в ответ. Очень мне нравилась эта девочка, но ее семья  в «хрущевскую волну» эмигрировала. Когда она повзрослела, я неожиданно встретил ее и понял, что она совершенно не похожа на Дину Дурбин.

– Советские зрители обожают фильм «Трое в лодке, не считая собаки». Думаю, он получился таким теплым потому, что вы, трое, по-настоящему были друзьями в жизни. Как вы познакомились с Александром Ширвиндтом и Андреем Мироновым?

– В актерском доме Вахтанговского театра на первом этаже жил знаменитый артист Дмитрий Николаевич Журавлев. У него было две дочери – Маша и Наташа, он  для них постоянно устраивал в Новый год елки, на которые приглашались дети. Вот на одной из них я с Александром Анатольевичем и познакомился. Причем ему было уже тринадцать лет (я был на два года младше). Он пил настоящее шампанское, а мне давали пока еще только лимонад. Александр Анатольевич казался мне тогда недостижимо взрослым.

А с отцом Андрюши Миронова дружили мои родители. Андрюша был на пять лет младше, в детском возрасте это большая дистанция. Поэтому мы с ним сошлись близко только в Щукинском училище. Я учился уже на последнем курсе, а он поступил на первый. Он со своими однокурсниками помогал ставить нам декорации.

– Понятно, что сам факт того, что вы выросли в театральной семье, в доме рядом с Театром Вахтангова, во многом предопределил вашу судьбу. А не думали ли вы в свое время выбрать другую профессию?

– Я в детстве неплохо рисовал. Кстати, этот навык помог мне потом в актерской карьере – я делал смешные  гримы. И иногда я могу до сих пор взять в руки кисти. И мой отец видел во мне именно художника.

– С какого момента вас заметили режиссеры?

– Думаю, что после выхода фильма «Они были первыми», в который я достаточно случайно попал. Я ходил на «Мосфильм» и Киностудию им. Горького по ночам подрабатывать – отец в к тому времени умер, мама осталась с детьми на руках. И меня, студента, режиссер Юрий Егоров пригласил в свою картину, которая потом имела большой успех – в ней снимались Марк Бернес, Георгий Юматов, Михаил Ульянов. И хотя я пропустил почти весь второй курс, будучи на съемках в Ленинграде, после выхода картины на меня посыпались роли в театре, капустники в Доме актера, развлекательные передачи «С добрым утром» и «Добрый вечер». Меня почти сразу стали занимать в вахтанговских спектаклях.

– А как вас друзья называли в училище? Была кличка какая-нибудь?

– Держик.

– От  слова «поддерживающий»?

– Да, мне тоже в этом прозвище слышалось нечто такое «поддерживающее» – доброе и безотказное, не укусит и поможет, если надо…

Елена Булова.