Двадцать с лишним лет назад где-то между вторым, третьим и четвертым чтением законопроекта о бюджете случилось детективное событие, определившее все ограничения в развитии страны, по крайней мере, до конца существования сложившегося ее формата.
Форматов оказалось два, как мы понимаем теперь. В фазе когерентной эволюции тарифы, цены, кредитные ставки, зарплата, пенсии, налоги взаимозависимы. Действует закон, который несколько раз переоткрывали депутаты Государственной Думы. Развитие инфраструктуры финансируется из доходов бюджета, но не текущих платежей граждан за жилье и его обслуживание. Использование текущих платежей для инвестиций в развитие запрещено, потому что в таком случае плательщики превращаются в акционеров развития, со-собственников имущества. Это ломает основу всей конструкции, открывая возможность некогерентной эволюции в режиме с обострением.
Если же средства плательщика используются произвольно без придания им прав в управлении развитием, контракция ломается окончательно. Возврат в когерентный режим стабильного предсказуемого развития становится платным.
Здравоохранение и образование становятся платными, а за ними проезд по дорогам и само существование. Исчезает двухконтурность экономики с инсоляцией разных форматов. Развиваются доходные направления, но не то, что необходимо для жизнеобеспечения страны, производства и потребления в ней.
Возникают неформальные безответственные структуры, собирающие сверхдоходы, обладающие влиянием на государство и подменяющие его функции. Начинается соревнование за влияние на основе того, кто больше аккумулирует ресурсов.
Казначейское исполнение расходов бюджета заменяется банковским. Цены и тарифы приобретают зависимость от международной конъюнктуры. Если государство не может как-то ограничивать самопроизвольный процесс, оно превращается в обслуживающий придаток.
Естественный отбор лучших заменяется на центрифугальный отбор в пользу генетического мусора. Социальные лестницы в подготовке управленческих кадров заменяются социальными лифтами по принципу из грязи в князи.
События нового тысячелетия стали неожиданными для россиян, хотя на примере США тридцатых годов они были описаны Фитцджеральдом в эссе «Век джаза»: власть и деньги оказалась в руках людей, по сравнению с которыми последний большевистский деятель в деревне – светоч культуры.
Триггером столь кардинальных перемен в России начала двухтысячных послужило событие на Охотном ряду, достаточно рутинное в работе Государственной Думы третьего созыва. Может быть, по этой причине его не заметили многие депутаты, которые сидели в зале, не говоря уже о журналистах и тем более подопытном населении. Внимание было отвлечено на перелом финансовой системы. Сложившиеся на западе неформальные управляющие структуры принялись в своих интересах повышать цены на нефть для экономически необоснованного увеличения энергетической составляющей производственных циклов. У России благодаря советскому наследию трубопроводного экспорта появились незапланированные и непредсказуемые доходы. Использовать их на развитие Минфин не может, для этого необходимо возвращать государственное управление. Минфин скрывал дополнительные доходы, в конце года предъявляя Думе законопроект с изменениями действующего бюджета для делегирования ответственности за фактическую растрату.
Как сказал мне тогда депутат Геннадий Кулик с заметной завистью к высшим чиновникам исполнительной власти, можно спокойно жить на Канарах, бюджет будет исполняться. В борьбе за управление сверхдоходами, как мы теперь знаем, победила частная структура ФРС США. В России на эту победу работали Евгений Ясин, Михаил Касьянов и Алексей Кудрин. Начался процесс выкачивания ресурсов страны для предотвращения ее развития. На мой взгляд, он диверсифицировался и не закончился даже после ареста суверенных активов в объеме трехсот млрд долларов.
Естественно, ключевое событие осталось на периферии сознания. Иначе Россия могла бы пойти по другому пути, пути суверенного развития. Я заметил, и этот факт стал неподъемной моральной ношей на всю жизнь. А вопросы участникам событий Чубайсу, Кудрину, Жукову, Зубову не получили удовлетворительных ответов. Скорее усугубили негатив, потому что все они вполне осознавали, что сделали.
Нынешний зампред Думы Александр Жуков был тогда председателем комитета по бюджету. Бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов обладал депутатским мандатом. Он запустил процесс, попытавшись направить его в разумное русло. Стал заложником того, что получилось, повредился рассудком и умер.
Однако пора уже раскрыть интригу, что это было.
Поправку Валерия Зубова ко второму чтению бюджета подписали девятнадцать депутатов. Предлагалось в императивной форме ограничить на уровне показателя инфляции четыре тарифных параметра в отношении электроэнергии, газа, тепла и железнодорожных перевозок. В числе поправок к третьему чтению, как выяснилось значительно позже, прошла на утверждение формулировка, заменяющая императивную поправку Зубова на рекомендательный вариант Минфина. Его представила комитету Жукова замминистра Татьяна Голикова. На открытом заседании комитета поправку Голиковой отклонили. Бюджет тогда принимался в четырех чтениях, и процедуры возврата во второе чтение не требовалось. На заседании Думы Жуков поправки к третьему чтению не озвучивал, просто назвал их номера в таблице, недоступной для журналистов моего уровня. Ничего экстраординарного, обычная практика того времени. Общедоступной АЗОЗД не было.
СМИ типа «Эхо Москвы» могли получить любой документ, и через них можно было влиять на законодательство, представляя в эфире запланированные результаты в качестве решения Думы.
Такие нерелевантные мелочи, как поправка Зубова, их не интересовали.
Невидимые думские события начала двухтысячных заставили задуматься об ответственности власти перед населением и произвести постепенную революцию в парламентском документообороте, чтобы через конкуренцию между СМИ привлечь внимание массовой аудитории к принимаемым решениям до преодоления точки невозврата в процессе принятия. Это была совершенно фантастическая попытка заставить население вмешиваться в свои внутренние дела, снижая зависимость от выстроенного в девяностые внешнего управления.
Процесс шел чрезвычайно тяжело и сопровождался отчаянной кампанией дискредитации Государственной Думы. В этом ценой неимоверных усилий национальной власти удалось одержать доминирующие высоты. Сыграли свои роли личности в истории председателя комитета по бюджету Андрея Макарова и его стоического оппонента Оксаны Дмитриевой при поддержке председателей Думы Сергея Нарышкина и Вячеслава Володина.
Для нынешнего человечества весьма нетривиально. В России национальная власть добивается поддержки народа в его интересах, а не убеждает его, как ему будет хорошо, если все делать вопреки законам природы и просто здравому смыслу.
Дума как орган власти достигла информационной открытости позже, чем можно было исправить последствия искажения поправки Зубова. Поэтому я настаиваю на том, что это был подлог, хотя тогда не было ни закона, ни регламента с запретом подобных действий.
Глобализация развивалась своим путем, как мы теперь знаем от американиста Дмитрия Дробницкого, под управлением компании Ларри Финка BlackRock. Финансово-экономическая кухня на основе международного разделения труда искусственно запутана и изменена так, чтобы возврат в когерентный режим был невозможен.
Кое-что России удалось отвоевать в системе платежей и цифрового рубля. На этом пути кроме Зубова были новые жертвы – Александр Починок, Вячеслав Новиков, Евгений Бушмин.
Вернуть поправке Зубова нативный авторский смысл невозможно по нескольким разным причинам. В частности потому, что показатели инфляции, курса валюты, ВВП, прожиточного минимума цен на энергоносители формируются примерно так же, как Сталин, исходя из политической целесообразности, определил курс доллара сорок копеек.
Даже если поправка Зубова будет принята, вместо декларируемого эффекта обязательно образуются негативные последствия, обусловленные структурой сложной системы. Тем не менее, такая попытка была произведена на пленарном заседании Государственной Думы в пятницу 21 июля в виде обреченного на отклонение законопроекта депутата фракции СРЗП Валерия Гартунга.
Чтобы в конце сессии рассматривались отклоняемые законопроекты, для этого нужна веская причина. Фактическим силами парламентской оппозиции с думской трибуны в публичное информационное поле выведены некоторые элементы стратегических приоритетов на будущее. Таких проектов рассмотрено пять, и все они касались обязательств государства перед отдельными категориями граждан в лице пассивных жильцов.
Сделано по схеме «Трехгрошовой оперы» Бертольда Брехта – ты протестуй, протестуй, получишь дважды по зубам и услышишь сигнал от жадных на зрелища коллег по банде, что хватит протестовать. Подчеркну, это было дополнительное заседание, назначенное в горячке конца весенней сессии поперек депутатских планов.
В этот день были приняты судьбоносные бюджетообразующие законы – об особенностях бюджета с изменениями Бюджетного кодекса, массированные поправки в Налоговый кодекс с изменениями основных направлений налоговой политики, о разовом возвратном налоге на сверхдоходы прошлых лет с ряда компаний по выбору Минфина.
Параллельно приняли закон о возможности короткого договора ОСАГО от одного дня до трех месяцев, чтобы минимизировать езду без ОСАГО.
Комитет по обороне на своем заседании изменил новую норму о возрасте призыва до тридцати лет, оставив возможность служить Родине с восемнадцати. Как оказалось, в стране далеко не все бегают от армии, многие хотят служить.
Принят закон, направленный против фальсификации протоколов общего собрания собственников помещений в многоквартирных домах. Принят закон о лимите ответственности участников СВО в строительстве.
Принят закон об административной ответственности за нарушение обязанностей оператором социальной сети. В частности, по ограничению негативной информации, размещаемой с нарушением действующего закона.
Принят законопроект первого чтения для повышения ответственности строительных организаций, поскольку из собранного на страхование ответственности застройщиков используется не более полутора процентов.
Это далеко не все, 21 июля принято 23 документа, из ник 17 в третьем чтении, шесть в первом.
Минфин подсуетился и перенес на дополнительное заседание Думы свои хотелки менять все и не отвечать ни за что. Отвлечь внимание оппозиции не удалось, но определенный размен на право представлять отклоняемые проекты все же произошел.
Универсальная канва пленарного заседания Думы в пятницу 21 июля отражает попытки ввести заведомый криминал в законодательные рамки, коль правоприменительная практика революционного формата инвалид в части реализации права.
Ну и напоследок о реинкарнации поправки Зубова, как следует надеяться, не последней.
Представленный Гартунгом законопроект «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части установления предельного уровня роста цен (тарифов) на товары (работы, услуги) естественных монополий, не превышающего прогнозируемый уровень инфляции» пописали депутаты фракции СРЗП Сергей Миронов, Олег Нилов, Валерий Гартунг, Михаил Емельянов, Дмитрий Ионин, Олег Шеин.
Внесен законопроект в Думу в прошлом созыве, два с половиной года ждал своего публичного часа.
Предлагается внести в статьи 1841 и 199 Бюджетного кодекса РФ изменения, согласно которым в законе о бюджете должен содержаться предельный уровень роста цен (тарифов) на товары (работы, услуги) естественных монополий, не превышающий прогнозируемый уровень инфляции, положенный в основу формирования основных характеристик федерального бюджета на очередной финансовый год и плановый период. Филировка неуклюжая, получасовая дискуссия была еще более показательной.
Получив указание изобрести аргументы для отклонения, единороссы в лице члена комитета по бюджету и налогам Галины Данчиковой придумали повод отклонения, заключающийся в том, что Бюджетный кодекс для целей законопроекта не подходит. Гартунг парировал, якобы они же сами так предложили.
Единоросс Данчикова представила мнение с выражением намерений решить проблему. По поручению президента принята концепция о долгосрочных тарифах. Она надеется, что у нас будет единый тарифный закон.
Коммунист Николай Арефьев сообщил, что только что получил сообщение из СМИ, тарифы на электроэнергию возросли в 136 раз.
«Я еще не проверил, но такое сообщение получил. Значит, вот когда депутаты предлагают какие-то изменения в законодательство, нам всегда говорят, что ну категорически этого делать нельзя. Ну категорически», – сказал Арефьев.
На подмогу Данчиковой бросилась соратница по партии власти Валентина Артамонова с неопровержимым аргументом о дополнительных расходах.
«Авторы законопроекта в своей записке пояснительной и финансово-экономическом обосновании отмечают, что принятие данного законопроекта не повлечет дополнительных расходов федерального бюджета.
Вот с этим нельзя согласиться, и сегодня данный законопроект не проработан, потому что в соответствии с отраслевыми федеральными законами расходы бюджета Российской Федерации или местного бюджета, возникающие в результате компенсации недополученных доходов, связанных с осуществлением субъектами естественных монополий регулируемых видов деятельности, должны возмещаться за счет соответствующего бюджета. И, возможно, при утверждении этого закона могут возникать дополнительные расходы и федерального бюджета, и бюджетов субъектов», – отчеканила единоросс Валентина Романов.
Планида такая единоросса, мне кажется, защищать святое право монополий грабить население.
У них это называется недополученные доходы. По сути, те самые сверхдоходы, которых в сбалансированной экономике не должно быть. Это диагностический признак здорового государства.
Лев МОСКОВКИН.
Фото Ольги Давыдовой
