Народная артистка России, лауреат премии мэрии Москвы в области литературы и искусства Ольга Широкова служит в МТЦ «Вишневый сад» под руководством А. Вилькина со дня его основания (1995 г.). Ее галерея женских образов, сыгранных на сцене, так многообразна, что зрители не перестают раскрывать в ней новые и новые грани таланта. О творческом пути актрисы – в беседе с нашим корреспондентом.
– Ольга Александровна, вы актриса классической школы, кто были вашими учителями?
– Мне очень повезло! Я окончила ГИТИС имени Луначарского, где царила замечательная атмосфера, а моими педагогами были великие люди, народные артисты РСФСР, профессора – И. М. Раевский и Г. Г. Конский, все студенты звали его Гри Гри. И еще Евгения Николаевна Козырева, сыгравшая тогда свою прославленную Медею в зале Чайковского. Мы были ее первым набором студентов. Евгения Николаевна действительно была уникальной актрисой. И совершенно фантастическим человеком. Если надо, она могла быть жесткой, но настолько обожала свое дело и нас, что учиться у нее было невероятно комфортно! Никогда не забуду, как она вошла первый раз: в красном модном платье из джерси с черным лакированным поясом… Прямая спина, которая меня поразила, и эта закинутая голова… А умение быть всегда в форме! Это был пример для нас! В те времена студентам внушали, что в театр дОлжно нести только лучшее, никакого негатива!
Очень ценный навык! И то, что я начала свой путь во МХАТе, определило и дальнейшее мое существование в театре, мое отношение к профессии. Также не могу не вспомнить с благодарностью еще двух своих прекрасных педагогов – Н. В. Чефранову и В. П. Остальского.
А Раевский и Конский служили в МХАТ СССР им. Горького, и в те времена это было для них абсолютно органично: входя в театр, отбрасывать всю суету дня, неурядицы, проблемы. Это было их кредо, со временем оно стало и моим навсегда. Собственно, благодаря им я и попала во МХАТ. На четвертом курсе Иосиф Моисеевич подошел ко мне и сказал, что сейчас театру нужна актриса моего плана, но решать все будет не он, а коллегия, которая, кстати, тогда состояла из таких «китов», как Ливанов Б. Н., Кедров М. Н., Тарасова А. К., Якшин Н. Н., Богомолов В. Н., Станицын В. Н.
И вот со мной стал репетировать замечательный артист и человек Владимир Терентьевич Кашпур сцену из спектакля МХАТа «Вдовец» А. Штейна. Партнером был прекраснейший Виктор Петров. Как чутко, нежно, заботливо они со мной репетировали! Вечная благодарность. И вот наконец собрались все эти прославленные мхатовские «старики», и я должна была в полутора метрах от них выйти (показ был в верхнем фойе) и сыграть! Их вердикт был: играть в спектакле! Принять в труппу театра! И 13 мая (наше, кстати, с мужем счастливое число – день нашей встречи) состоялся мой дебют. Я была счастлива!
Потом были Митиль и Тильтиль в «Синей птице», Суок в «Трех толстяках», Сашенька в «Селе Степанчикове», Вера в «Последних» М. Горького и др. Так много можно рассказать, но если пересказывать всю мою мхатовскую жизнь, времени не хватит!
– Вот уже 25 лет вы служите в МТЦ «Вишневый сад», будучи преданной одному режиссеру – Александру Вилькину. В чем его главная профессиональная особенность? Какой он для вас?
– Я считаю, что главное в Вилькине – это достоинство. Профессиональное и человеческое. Именно в связи с этим он не понижает репертуарную планку, вопреки сложному времени, которое, к сожалению, направлено в основном на финансовую составляющую. Когда слишком многое вокруг не созидает, а разрушает наш разум. Не все так называемые инновации идут на пользу воспитания вкуса зрителей. Александр Михайлович видит направление театра в том, чтобы сохранять и поддерживать традиции русского психологического театра. Особое внимание уделяется приобщению детей и молодежи к золотому фонду мировой драматургии. У нас в репертуаре и Достоевский, Чехов, Гоголь, Арбузов, Островский, Шекспир, Ионеско, Уильямс. Я называю наш театр «Театр для людей», помните, как у Стрелера? Все спектакли о жизни, о людях, о душе. А душа вечна, она неподвластна социальным переменам.
И что еще важно: Вилькин взращивает своих актеров. И делает это, надо сказать, блестяще. Он не только режиссер, но и талантливый педагог. Он получает колоссальное удовольствие, когда артисты вырастают на глазах. К каждому подбирает свой «ключик», находит выгодные для каждого актера роли. Вилькин удивительно глубокий режиссер. Он умеет вскрыть то, что стоит за текстом, умеет выстраивать тончайшую партитуру ролей и спектакля, так что актер – в каком бы он ни был эмоциональном состоянии – непременно эти ноты сыграет, и мелодия зазвучит!
Например, у Эдварда Олби в пьесе «Не боюсь Вирджинии Вульф» (которую, кстати, мы собираемся восстановить) вся суть находится за текстом. Но в сложнейшей режиссерской партитуре, точных рисунках ролей весь смысл раскрывается – это все о любви.
– Такому обилию главных ролей в лучших зарубежных и отечественных пьесах может позавидовать каждый актер. В этой галерее женских образов, в которые вы всегда вносите нотку своего мироощущения, кто вам ближе по характеру?
– Я действительно очень счастливая актриса, ибо играю лучшие роли мирового репертуара. Но для меня всегда важно не просто сыграть еще одну роль, а «высказаться», то есть про что я играю, что мне хотелось бы донести до зрителей, до их сердец. Не могу сказать, кто ближе по характеру, ибо все роли, которые ты начинаешь проживать, становятся тобой в данный конкретный момент. Уже когда пройден трудный путь репетиций, нет отношения к роли «Она», на спектаклях это уже всегда «Я». Хотя изначально я вообще любой материал воспринимаю со страхом и мне кажется, что это вообще «не мое». Например, когда Вилькин решил ставить «Танго бабочки», которое сейчас мне доставляет наслаждение, я думала: «Как же я смогу сыграть эту женщину? Она такая жестокая!» Но теперь, когда я слышу, как зрители в первом акте смеются, а во втором затихают и плачут… Ей сострадают! Значит – откликнулось! Или, например, есть
три спектакля, которые я играю более 20 лет: «Стеклянный зверинец», моноспектакль по О. Берггольц «Как быстро кончается жизнь» и «Играем с Ионеско», но никогда на поклонах я не видела равнодушных лиц. Значит – живое! И это ли не счастье?! Люблю все свои роли, они разные, но в каждой из них мое сердце.
– И ваших героинь всегда окружают необычайно эффектные персонажи мужского пола! А что касается героев в жизни, можете рассказать про них?
– Примером настоящего мужчины для меня всегда был и остается мой папа, который прошел Великую Отечественную войну, потерял на полях сражений глаз и полностью подорвал здоровье. Кавалер ордена Красного Знамени и множества других орденов и медалей. Бесстрашный, мужественный и абсолютно порядочный человек! Для меня, его дочери, он всегда являлся настоящим защитником. Помню, однажды мы с папой пошли в лес и остались там ночевать. Темно, холодно, я уже засыпала, а моя сестра Галенька спрашивает: «Папа, а если на нас кто-нибудь нападет?» Папа тогда отвечал: «Костьми лягу, а с вами ничего не случится!» И вот это ощущение, что с нами ничего не случится, что у нас есть защита, стало для меня той основой, что очень поддерживает человека в любых жизненных ситуациях. И, конечно, мой любимый муж, с которым мы прожили 49 лет, практически всю жизнь. Для меня эти два человека и есть герои моей жизни.
– Для многих вынужденная изоляция, связанная с пандемией, стала временем осмысления собственной жизни. Оглядываясь назад, что бы вы хотели изменить?
– Оглядываясь назад, я, как и каждый, наверное, человек, хотела бы изменить очень многое, но я стараюсь об этом не думать, потому что стараюсь не жить по принципу «если бы»… А по поводу глобального осмысления… Единственное, что я в очередной раз поняла для себя, так это то, что не мыслю себя без профессии. Как говорит моя героиня Раневская: «…без вишневого сада я не понимаю своей жизни».
– И, конечно, традиционный вопрос о творческих планах, ведь ваш выход на сцену с нетерпением ждут зрители.
– Если Бог даст, то в начале следующего сезона мы сыграем премьеру «Смех лангусты» Джона Марелла о великой актрисе Саре Бернар.
Нина ДОНСКИХ.
