Посетители ресторана в Центральном доме кинематографистов делали снимки на память: он еще работал.
Звучавшие в зале песни Джо Дассена словно переносили в 1970-е годы, когда в культовом месте столицы все было весело и нарядно. Но по соседству уже шел демонтаж кресел Большого зала и техники в аппаратной. Кубическое здание на углу Васильевской и 2-й Брестской улиц доживало последние дни, оно подлежало сносу, несмотря на несогласие многих профессионалов и любителей замечательного искусства. А в самих стенах Дома кино еще успел состояться прощальный перформанс, устроенный во время премьеры документального фильма «Вечно живой».
Редакция «Московской правды», начиная публикацию мнений о сложившейся ситуации, готова предоставить слово всем заинтересованным сторонам.
Могли бы взять пример с ипподрома
Со зданием Центрального дома кино я впервые познакомился еще до его открытия, не будучи кинематографистом. Дело в том, что строил его хороший знакомый нашей семьи. И когда работы были завершены, пообещал: «Сто лет простоит точно, это я гарантирую».
На протяжении многих лет, и в советское, и в российское время, это было знаковое место для Москвы. Мне вспоминается один случай почти двадцатилетней давности. Коллеги сняли прекрасный документальный фильм о великом биатлонисте Александре Тихонове. Когда речь зашла о том, где проводить премьеру, я предложил Белый зал Дома кино. Увидев – уже тогда! – обшарпанные лестницы, четырехкратный олимпийский чемпион сделал кислую мину. Поднялись в ресторан, сели за столик, а по соседству располагались Александр Ширвиндт, Аркадий Инин, Борис Хмельницкий и другие замечательные люди. И мой спутник, оценив домашнюю, доброжелательную обстановку, сказал: «Теперь я вижу, что дело не в обшарпанности, а в том, кто сюда ходит. Премьеру будем проводить здесь!»
Как я понимаю, сносить собираются ту часть, где Большой зал. А ту часть, где Белый зал и офис Союза кинематографистов, снести нельзя, поэтому там планируется капитальная реконструкция. Вероятно, это лучше было бы сделать в две очереди. Ведь понятно, что при одновременно проводимых масштабных работах никакой творческой жизни быть не может.
Деловые люди еще десять с лишним лет назад предлагали главе Союза кинематографистов Никите Михалкову построить билдинг: на первых трех этажах располагался бы Дом кино, а выше – офисы, апартаменты и так далее. Вариант вполне прагматичный: поскольку земля и здание принадлежат Союзу кинематографистов, туда поступали бы неплохие средства. Однако в нынешней ситуации есть неясности.
Проведу параллель с Центральным московским ипподромом – я там много снимал и с положением дел знаком. Кстати, еще в 1960-е он перенес реконструкцию, и тогда работы проводились в две очереди, ипподром продолжал работать. Теперь, когда потребовалось очередное обновление, поступили по-другому: бега и скачки переехали в Подмосковье, поклонники не лишились любимого зрелища. А на Беговой улице кипит работа, поскольку финансирование и контроль осуществляют Министерство сельского хозяйства и правительство Москвы.
В случае с Домом кино карты не открыты, имена инвесторов не объявлены. Никто не давал гарантию, что все будет сделано быстро и качественно. Конечно, стадион «Динамо» тоже обновляли дольше, чем предполагалось, но это получилось из-за необходимости изменить проект. И было известно, что расходы несет банк ВТБ.
И другой момент: где будет проходить жизнь кинематографистов, пока идет стройка века? Где смогут собраться коллеги, чтобы организовать премьеру, провести обсуждение, что не менее важно, чем сам показ? А если нет показов и обсуждений, как будут учиться мастерству молодые выпускники? Похоже, об этом никто не подумал.
Евгений Богатырёв, сценарист, член Гильдии неигрового кино и телевидения, лауреат ряда международных конкурсов.
Отреставрировать, но не сносить
Я считаю, что Дом кино – это памятник архитектуры. Это знаковое, культовое место, в котором прожили поколения кинематографистов. Его давно нужно было привести в порядок, отреставрировать. Понимаю, что ситуация тяжелейшая, что он пришел в полную негодность. Уже давно, если пройти не по парадным местам, а подняться на третий и четвертый этаж через вход в Союз кинематографистов, было видно плачевное состояние.
Знаю друзей-кинематографистов, которые считают: здание нужно снести, чтобы даже воспоминаний о нем не осталось, потому что это архаика, связанная со старым советским кино, и построить новый дом. Я с ними категорически не согласен.
Не уверен, что полная реконструкция Дома кино по затратам может быть сопоставима с построением гигантского жилого комплекса. И всегда вспоминается история с Киноцентром на Красной Пресне: обещали, что там найдется место и музею кино, и современному кинозалу. Но стоит жилой комплекс, а кино там в помине нет.
Дом кино был тем местом, куда ходили на показы ветераны кино, в том числе люди, у которых просто физически нет денег для покупки билетов. Здесь показывали достойные фильмы, а бабушки и дедушки, вложившие свою жизнь в советский кинематограф, могли присутствовать на встречах со съемочными группами, режиссерами и так далее.
Мне очень больно и обидно за то, что так происходит. И за уволенных в одночасье людей, которые там работали, – тоже.
Давид Шнейдеров, академик Российской академии кинематографических искусств «Ника».
Невыполненных обещаний уже было много
Безусловно, Дом кино надо ремонтировать, он в запущенном состоянии. Только это запущенное состояние – результат периода правления Михалкова в Союзе кинематографистов. Сам ли Никита Сергеевич принимает решения (все же в этом году ему исполняется уже 80 лет), или это работает логика деловых механизмов, с которыми он связан, разобраться очень сложно.
Проект, который предложил Михалков, предполагает, что Дом кино останется. Обещают, что там будет зал на 1000 мест, хотя действовавший Большой зал в Доме кино на 1200 мест – уникальное архитектурное произведение, вместительное и удобное одновременно. Но невыполненных обещаний при нынешнем руководителе Союза кинематографистов уже было много. Мы потеряли Дом творчества в Пахре, Дом творчества в Болшеве… Когда сносили Киноцентр, тоже говорили, что вместе с жилым комплексом будут кинозалы, однако никаких кинозалов там нет. Это – с одной стороны.
А с другой – полная безальтернативность, ибо если придет любой иной человек, то столкнется с юридической и финансовой машиной, поскольку все в каких-то договорах, обязательствах, может быть, переделах собственности… И никто из кинематографистов так не обеспечен юристами или финансистами, как Михалков.
Уже много лет Никита Сергеевич не может пробить в Москве фестивальный центр для Московского международного кинофестиваля. И лучшего предложенного варианта, чем Нескучный сад, не было. Однако я не уверен, что туда так легко пустят строить большой объект. Стало быть, есть здание, на месте которого почему-то надо возвести жилищный комплекс, а в то же время есть необходимость в некоем фестивальном дворце, который непонятно где и когда будет построен. Это противоречие Никита Сергеевич, по-моему, до конца не осознает.
Идет какая-то игра вслепую: то, что предлагается, – непонятно. То, что на картинках, – неинтересно. Плюс возникают иные вопросы: безопасно ли масштабное строительство над линиями метро, нужны ли башни в центре столицы, если есть Новая Москва со свободными территориями? Видимо, такова логика экономического развития, торговых итераций…
Можно это осознавать, но сделать, скорее всего, уже ничего нельзя. Фактически сегодня Дом кино защищать некому. Он дорог старшему и среднему поколению, а молодежь себя с ним не ассоциирует. И это тоже результат осознанной деятельности нынешнего руководства Союза кинематографистов. Последние 20 лет они насаждали пустоту.
Вячеслав Шмыров, киновед, продюсер, лауреат премии Москвы.
Необходимо государственное решение
Хотел бы высказаться с позиций градозащитника, поскольку имею опыт сохранения объектов культурного наследия города Москвы: 18 зданий по моей заявке были поставлены на госохрану. Поэтому мне, как москвичу, совершенно непонятно решение о сносе этого здания. Считаю его непродуманным и граничащим с преступлением перед историей страны.
Мы говорим о духовных скрепах – так вот же они, здесь! Часть здания Центрального дома кинематографистов расположена в так называемом Алексеевском доме, который строился в 1908 году, по сути дела, как Дом культуры, хотя назывался Домом трезвости. Висит табличка, что здесь три раза выступал Ленин. А в 1934 году по инициативе Эйзенштейна сюда вселился Дом кино и Союз кинематографистов.
Вторая часть, построенная в 1968 году архитектором Стамо, является ярким примером модернизма – стиля, основанного на неожиданностях. Здание, вписанное в городскую среду, не возвышается над домами. Но когда зритель входил в Большой зал, он даже не мог представить, как удалось уместить столь гигантские объемы в небольшой кубик. Такие архитектурные находки надо сохранять.
Здесь зарождалось отечественное кино, выступали все выдающиеся режиссеры и актеры нашей страны, проходили международные фестивали с зарубежными звездами первой величины. Можно сказать, каждая доска дышала историей. Именно на кино была построена духовная общность советского человека. Это был особый вид искусства, благодаря которому людей звали к развитию, к тому, чтобы они созидали.
В случае сноса мы лишаемся уникальной клубной атмосферы. Все было доступно, в разных залах одновременно проходили несколько мероприятий, и спокойно можно было побывать на всех. Вплоть до последнего времени – бесплатно. Где еще есть такое пространство в Москве?
Проект нового сооружения не показывается, если он вообще существует. Есть картинки и общий документ, утверждаемый Москомархитектурой. Но нет экономического подтверждения, что мы не потеряем Дом кино вместе с уникальной акустикой и отделкой ценными породами дерева.
Слышал мнение, будто капитально отремонтировать и содержать – не дешевле, чем выстроить заново. Однако ведь есть пример: Союз архитекторов передал здание в Гранатном переулке государству, получил обратно в бессрочное пользование, а государство несет финансовое бремя.
На мой взгляд, необходимо государственное решение. Во всем мире принято сохранять свои реликвии. В конце концов, и мы сами не сносим же Большой театр каждые 50 лет…
Андрей Гребенник, градозащитник.
Подготовил Георгий Морозов.
Фото Андрея Гребенника
