Марина Могилевская, известная актриса, уже давно стала сценаристом и режиссером. Ее спектакль «Пушкин. В поисках любви», поставленный со студентами ИСИ (Институт современного искусства) проходит с неизменным аншлагом. Чем интересна постановка – документальные источники отражают разные моменты жизни поэта. Совершенно неожиданно Могилевская нашла свидетельства последних дней жизни Пушкина и детали его похорон. Странно писать в день рождения о кончине, но это тоже надо знать – великий поэт был похоронен просто, очень просто и без родных… Публикуем окончание пьесы на основе документальных фактов, которые открыла Марина Могилевская.
Из воспоминаний друга Пушкина Владимира Даля: «Пушкин заставил всех присутствующих сдружиться со смертью, так спокойно он ожидал ее, положительно отвергал утешения наши, и на слова мои: «Все мы надеемся, не отчаивайся и ты!» – отвечал: «Нет, мне здесь не житье; я умру… да, видно, уже так надо».
Из воспоминаний Жуковского: «Что было бы с бедной женою, если бы она все 2 часа могла слышать эти крики! Я уверен, что ее рассудок не вынес бы этой душевной пытки. Но она в совершенном изнурении лежала в гостиной головою к дверям, и они одни отделяли ее от постели мужа. При первом страшном крике его княгиня Вяземская, бывшая в той же горнице, бросилась к ней, опасаясь, чтобы с ней ничего не сделалось. Но она лежала неподвижно, хотя за минуту до этого говорила. Тяжелый летаргический сон овладел ею, как будто посланный свыше, пока длились эти страшные крики за дверьми. Потом он попросил моченой морошки. Когда ее принесли, сказал позвать жену, чтобы она покормила его. Она пришла, опустилась на колени у изголовья, поднесла ему ложечку-другую морошки… потом прижалась лицом к его лицу. Пушкин погладил ее по голове и сказал: «Ну, ничего, слава Богу, все хорошо…»
Из воспоминаний Даля: «Он вдруг будто проснулся, быстро открыл глаза и сказал: «Кончена жизнь…» Я не расслышал и спросил: «Что?» – «Тяжело дышать… давит… кончена жизнь… «Это были его последние слова».
Из воспоминаний друга Пушкина Александра Тургенева: «Мы, друзья, положили его своими руками в гроб. Жена рвалась в своей комнате. Она иногда тихая, безмолвная, иногда в каком-то исступлении горести. Состояние ее ужасно… На следующий день перенесли гроб в Конюшенную церковь. И в эти оба дни та горница, где он лежал, была беспрестанно полна народом. Люди приходили взглянуть на него, многие плакали, иные долго останавливались и как будто хотели всмотреться в лицо его. Было что-то разительное в его неподвижности посреди этого движения, и что-то умилительно-таинственное в той молитве, которая так тихо, так однообразно слышалась посреди этого шума.
Из воспоминаний Жуковского: «3 февраля отпели последнюю панихиду. Ящик с гробом поставили на сани. Сани тронулись, скоро они поворотились за угол дома. И все, что было земной Пушкин, навсегда пропало из глаз моих».
Из воспоминаний Александра Тургенева: «Гроб в специальном ящике обернули рогожей, поставили в простую телегу без кузова и завалили соломой, из близких поехал с нами только Никита Козлов – слуга Александра Сергеевича, который сопровождал его всю жизнь, с малых лет. Я с почтальоном в кибитке, позади тела. Жандармский капитан впереди покойного. Никита Козлов стал на дрогах и не покидал его до самой могилы. Морозы в тот год стояли лютые, а Никита как встал на задок возка, припав головой к гробу, так и застыл. Смотреть было больно, так убивался. Не отходил почти от гроба, не ел, не пил. Ехали 19 часов. В Святогорский монастырь прибыли 5 февраля вечером.
Из воспоминаний Екатерины Осиповой, приятельницы Пушкина по Тригорскому: «Мы обе, сестра Маша и я, поехали, чтобы, как говорила матушка, присутствовал на погребении хоть кто-то из близких знакомых. Рано утром внесли ящик в церковь и после заупокойной обедни похоронили Александра Сергеевича рядом с матерью, как он и просил. Хоронили в присутствии Тургенева и нас, двух барышень. Больше никого не было. Уже весной, когда начало таять, распорядился настоятель монастыря отец Геннадий вынуть ящик и закопать его в землю уже окончательно. Кирпичный склеп в земле для окончательных похорон был сделан на средства нашей матушки, приятельницы Александра Сергеевича по Тригорскому, Прасковьи Александровны Осиповой. Никто из родных так на могиле и не был. Наталья Николаевна приехала через два года, а через четыре установила памятник. Вот так и покоятся они с матушкой вдвоем».
В рамках уголовного разбирательства о несоблюдении российских законов о запрете дуэльных поединков, возбужденного по распоряжению Николая I, военным судом вынесены следующие приговоры: секунданту Жоржа Дантеса Виконту д’Аршиаку – никакой, так как он сразу после дуэли бежал во Францию; секунданту императорского чиновника Александра Пушкина генерал-майору Константину Данзасу – смертный приговор через повешенье, второй инстанцией военного суда приговор смягчен до разжалования в рядовые; состоявшему на российской службе французу Жоржу Дантесу – смертная казнь через повешенье. По распоряжению Николая I приговор смягчен до разжалования в рядовые, лишения чинов, высылки в сопровождении жандармов за границу, как подданного другой страны; императорскому чиновнику Александру Пушкину – смертный приговор через повешение. Но так как он умер, приговор вынесен посмертно. Но вопросов к нему осталось много!
