Известный российский политик Александр Краснов в прошлом серьезно занимался наукой, он инженер-геофизик. Сегодня у него есть право голоса говорить компетентно о глобальной проблеме утилизации отходов. На нее у Александра Викторовича, как и во всем, свой, непредвзятый взгляд. Об этом – наша беседа.
Утилизация: что мы о ней знаем?
– Александр Викторович, в историческом аспекте, когда появилась проблема утилизации мусора?
– С началом технического прогресса появились новые материалы, требующие особых условий утилизации и переработки. Объемы потребления в связи с ростом промышленного производства и увеличением плотности населения ежегодно увеличиваются, что вызывает рост количества отходов. Их надо куда-то девать, и этот процесс собственно и является утилизацией отходов, который требует новые технологические подходы и решения.
– В общественном сознании есть некоторая путаница в терминах, можно ли дать максимально простые определения составляющих процесса сбора мусора?
– После отделения полезной составляющей (продовольствие, одежда, предметы обихода и т.п.) мусор в идеале должен быть разделен на следующие категории:
– металлы;
– стеклобой;
– органика, пригодная для удобрений;
– целлюлоза (картон, бумага, тряпки);
– пластик;
– сгораемый несортируемый остаток (в основном дерево);
– несгораемый несортируемый остаток (в основном бетон, гипс и пр.).
Парадокс процесса заключается в том, что на первом этапе нетерпеливая психика человека заставляет его суммировать все отходы в одном месте для избавления от них одномоментно и навсегда (еще до мусорного контейнера).
Смешивая разные типы мусора, человек сам себе создает трудности в экономически приемлемых вариантах утилизации. Очевидно, что раздельный сбор мусора является современным императивом и радикально снижает расходы.
Очевидно, что идеал, как обычно, не достижим в силу многих причин. Поэтому в любом случае после раздельного сбора требуется процесс сортировки, который уже выполняют коммунальные службы. Далее наступает процесс прессования, упаковки и транспортировки различных компонентов мусора по различным направлениям технологической цепи.
Металлы – на переплавку на металлургических предприятиях.
Стеклобой – на вторичную переработку.
Органика – на фабрику удобрений.
Целлюлоза – на вторичное использование.
Пластик – на вторичное использование.
Сгораемый несортируемый остаток – на некий вариант сжигания (тут, кроется опасность появления ядовитых веществ, но об этом скажу чуть позже).
Несгораемый несортируемый остаток – в горно-техническую стадию строительных работ для отсыпки. Все это требует разные подходы к транспортировке и маркетингу. Ядовитая зольная часть несортируемого сгораемого остатка требует захоронения на участках с соответствующими геологическими условиями и гидрогеологическим режимом. Туда же часто захоранивают и несгораемый не сортируемый остаток при его избытке на рынке.
Судьба материалов после переработки выходит за пределы моего ответа, потому что это уже судьба новых товаров.
– Каков же масштаб этого процесса для Москвы?
– Здесь лучше опираться на эмпирические знания. Один человек выбрасывает в сутки суммарно около 1 кг мусора. При реальной численности жителей Москвы в 15 млн. человек получается не менее 15 тыс. тонн в сутки, не считая промышленности и других объектов хозяйственной деятельности. Да и Подмосковье добавляет свои 5 тыс. тонн в сутки. Повторяю для невнимательных – минимум 20 тыс. тонн (тысяча ж.д. вагонов) в сутки. Если пропустить 1 день – 40 тыс. тонн, 2 дня – 60 тыс. тонн.
Что касается финансовой составляющей, то при идеальном раздельном сборе и рациональном подходе к переработке, можно стремиться к 1 рублю за 1 кг, т.е. 30 руб. с человека в месяц. Это посильная цифра.
Когда начнем разделять отходы и превратятся ли они в доходы?
– Так почему раздельный сбор мусора не становится масштабным проектом?
– Здесь кроется серьезная логическая ошибка, если полагать, что раздельный сбор начинается с разноцветных бачков. Это только сам мусор идет от жителя к месту захоронения зольных остатков. Технология с соответствующей пропускной способностью строится в противоположном направлении.
Сначала необходимо выявить участки с подходящим геологическим строением и гидрогеологическим режимом. Затем определяют размещение санитарных зон с минимальными затратами на переселение деревень и хуторов. Только после этого определяются с логистикой (дороги, ж. д. пути) на основе экономики транспортировки. Далее строится перерабатывающее предприятие на основе высокотемпературной плазмы (6000°C), исключающее образование вредных веществ типа диоксинов.
Одновременно определяются и тестируются предприятия по закупке вторсырья всех типов после сортировки. Следующий этап – строительство сортировочного завода эстетичного облика в стесненных городских условиях.
Только после этого можно ставить разноцветные бачки и проводить разъяснительную работу с населением. Все другие варианты, как минимум, бесполезны и, как максимум, опасны для окружающей среды из-за технологических сбоев в гигантских масштабах. Это все равно, что модернизацию сети хоз-фекальной канализации начинать с разноцветных унитазов.
Именно раздельная схема сбора мусора позволяет существенно снизить расходы на сортировку и переработку, вплоть до получения прибыли от торговли вторсырьем.
– В чем опасность существующих предложений от региональных операторов по утилизации мусора?
– На мой взгляд, проблем несколько.
Проблема № 1 – существующие места захоронения зольных остатков и несортируемой части мусора (сейчас это чудовищная величина) предложены бенефициарами процесса из соображений дешевизны покупки с последующим обоснованием безопасности уже на коррупционной основе. Этот вопрос должен решаться Министерством природных ресурсов без частной выгоды.
Сейчас атмосферные осадки проходят через массу отходов всех сортов сверху вниз и попадают в водоносные горизонты, далее – в водозаборы (пример – новый Мячковский полигон). Случайно подходящие по качеству полигоны (Малинки, например) подвергаются критике популистами.
Проблема № 2 – Региональные операторы ориентируются на минимизацию расходов, увеличение личной прибыли с горизонтом планирования 3 – 5 лет (срок жизни руководителя регионального оператора на посту). Поэтому попытки пересортицы сжигающих установок на дешевые низкотемпературные (1200 градусов по Цельсию) обязательны и образование веществ типа диоксинов неизбежны. Фильтры также «оптимизируются» из-за очевидной дороговизны и … пожалуйста, в ад. В этой ситуации экономить на здоровье нельзя. Методологически этим должны заниматься несменяемые десятилетиями чиновники с опытом расхода колоссальных сумм Московского бюджета с гарантированным (пусть и не всегда экономным результатом). Этот тип людей представлен в Московском Правительстве Петром Бирюковым, который в силу своего психотипа оттопчет пятки всем оппонентам, вышибет деньги из бюджета и потратит их на современные – дорогие, но безопасные технологии.
Проблема № 3 – организационная. При переходе на новую технологическую цепочку важно построить ее, протестировать, запустить в полном объеме и только после этого демонтировать старую, включая околомосковские гигантские полигоны типа Старбеево, Солнцево. Здесь уж точно региональные операторы вместе с их Федеральным агентством не работники. Даже представить себе масштаб рукотворной катастрофы из-за эффективных «манагеров» страшно. Например, они не допустят частников в те области, где процесс переработки эффективен (прессование, сортировка, переработка, прием материалов, стеклобоя, органики, пластика и т. п.).
Ужасы дезорганизации в этой сфере абсолютно реальны.
– Можно ли поподробнее о геологическом строении Новой Москвы?
– Если исходить из необходимости мощного водоупора для захоронения ядовитых зольных остатков и несортируемого мусора, то лучший кандидат – глины юрского периода, мощность которого достигает 40 метров. Это позволяет делать объемные карьеры и волновым способом двигаться многие годы не опасаясь проникновения фильтрата в водоносные горизонты. С другой стороны глиняный замок позволяет отводить мусорные газы на сжигание. Участки распространения юрских глин обширны в Новой Москве, что позволяет размещать объекты вдали от МКАД, который является естественной границей плотной городской застройки.
Ведь прирезали территорию до Калужской области для экономии бюджета города. И не потребуется вывозить мусор в Архангельскую область.
В Подмосковье для локальных могильников есть глины и другого возраста меньшей мощности.
Осторожно, диоксины!
– Какие еще виды загрязнения возможны при старых мусоросжигающих заводах?
– Конечно, продукты низкотемпературного сжигания попадают в воздух и в соответствии с розой ветров разносятся по области. Там где осаждаются – заражают почву. Этот процесс должен быть абсолютно исключен. В крайнем случае – возможно простое захоронение, если нет совсем денег. И, конечно, совсем как издевка звучит разговор о получении электроэнергии при сжигании мусора. Это аналог печей Освенцима и цинизм тут просто запределен. Это же самые большие враги не додумаются – с помощью низкотемпературного горения произвести целое семейство диоксинов (ядов и канцерогенов) и сэкономить на фильтрах для очистки дыма.
Генеральный директор корпорации «Ростех» Сергей Чемезов и бизнесмен Андрей Шипелов за одну эту мысль должны извиниться. Это не бизнес, а криминальная деятельность по своей идеологии.
– Как же мы дошли до такой жизни?
– Тема утилизации мусора нарастала по мере увеличения населения Москвы и изменениям упаковки в промышленности. Руководители прохлопали эту ситуацию технологически и системно. Поэтому популистское решение о закрытии Балашихинского полигона произвело лавинный эффект, который проявит себя уже в начале этого лета. Да и решение о региональных операторах и кадровая политика на Федеральном уровне добавили проблем.
– Где выход?
– Это не смешно, но выход сейчас в чрезвычайке. Когда-то Россия несравненно более сложный атомный проект сделала, и с этим справиться можно. Нужны очень жесткие меры на срок около года. Иначе наше чиновничество не заставить шевелиться. В частности, вопросы с министерством природных ресурсов, закупки земельных участков, ряд волевых решений о закупке оборудования, развязка конфликта Москвы и области – все это тормозит решение проблемы. А ее нужно решать мгновенно, потому что времени нет.
И еще один неприятный момент: серьезные кадровые решения необходимо принять по сегодняшним ответственным работникам за провал работы, такое не должно повторяться. И доверять эту работу финансистам-схемотехникам недопустимо. Это важнее для общества, чем космос или спорт.
P. S. Проблема утилизации мусорных отходов будет продолжена на страницах нашего издания, мы бы хотели привлечь к ней экспертов, чиновников, общественность. А пока еще несколько фактов из досье “МП”: в Тихом океане сформировалось Большое мусорное пятно, состоящее целиком из пластика. Его площадь оценивается от 700 тысяч до 1,5 млн кв. км. Такие же мусорные пятна есть в Индийском и Атлантическом океанах. Может, пора серьезней взяться за эту проблему, пока не поздно?
Нина ДОНСКИХ.
Фото из открытых источников.
Александр Краснов: «Проблема переработки отходов сейчас важнее, чем космос или спорт»
