Похоже, работникам книжных магазинов и библиотек придется перебирать по томику фонды, отсмотреть все обложки, изъять «нежелательные» и сдать «куда следует». А что там сделают? Пустят в утиль, сожгут?
«Жечь было наслаждением. Какое-то особое наслаждение видеть, как огонь пожирает… превращая в пепел изорванные, обуглившиеся страницы истории…
– Это неплохая работа. В понедельник жечь книги Эдны Миллей, в среду – Уитмена, в пятницу – Фолкнера. Сжигать в пепел, затем сжечь даже пепел. Таков наш профессиональный девиз… Слово «интеллектуальный» стало бранным словом, каким ему и надлежит быть. Пусть люди станут похожи друг на друга как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют свое ничтожество… Начни только спрашивать почему да зачем, и если вовремя не остановиться, то конец может быть очень печальный… Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше – ни одной… И люди будут счастливы… Не давайте им такой скользкой материи, как философия или социология. Не дай бог, если они начнут строить выводы и обобщения. Ибо это ведет к меланхолии! Человек, умеющий разобрать и собрать телевизорную стену, – а в наши дни большинство это умеет, – куда счастливее человека, пытающегося измерить и исчислить вселенную, ибо нельзя ее ни измерить, ни исчислить, не ощутив при этом, как сам ты ничтожен и одинок. Нет, к черту! Побольше такого, что вызывает простейшие автоматические рефлексы!.. Главное, Монтэг, запомните – мы борцы за счастье – вы, я и другие. Мы охраняем человечество от той ничтожной кучки, которая своими противоречивыми идеями и теориями хочет сделать всех несчастными…»
Это выдержки из романа «451 градус по Фаренгейту» Рэя Брэдбери с эпиграфом: «451 градус по Фаренгейту – температура, при которой воспламеняется и горит бумага». Роман вышел в свет в 1953 году.
А еще за 129 лет до Брэдбери, в великом «Горе от ума» Александр Грибоедов писал:
«Скалозуб
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.
Фамусов
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы да сжечь».
«Горе от ума» впервые было напечатано (с цензурными сокращениями) уже после смерти автора, в 1833 году.
А роман «451 градус по Фаренгейту» перевели и издали в СССР в 1956-м. В год исторического XX съезда КПСС, на котором стране и миру была открыта жуткая правда о десятилетиях сталинских репрессий.
В 2016 году, через 60 лет прогресса, развития, в разгар укрепления духовных скреп, антиутопия американского писателя стала российской явью – в Республике Коми начали сжигать книги, изданные при содействии Фонда Сороса. Это были в основном учебники, учебные пособия, книги по истории, экономике, философии, социологии.
В 1995 году Государственная Дума объявила американскому миллиардеру Джорджу Соросу благодарность «за вклад в сохранение и развитие отечественной науки, образования и культуры». Через 20 лет ситуация изменилась. В 2015-м Госдума, Совет Федерации и Генеральная прокуратура объявили Фонд Сороса «нежелательной организацией». В областях начали изымать книги из библиотек, а в Республике Коми – запылали костры.
Прошло еще 5 лет.
Недавно вступил в силу закон, запрещающий публичное использование нацистской атрибутики, символики, изображений руководителей групп, организаций или движений, признанных преступными в соответствии с приговором Нюрнбергского трибунала.
Магазины и библиотеки в панике – похоже, их работникам придется перебирать по томику фонды, отсмотреть все обложки, изъять «нежелательные». Например, «Семнадцать мгновений весны». Там на обложке крупным планом всенародно любимый наш разведчик Исаев-Штирлиц – в черной эсэсовской фуражке с высокой тульей, на которой отчетливо виден череп, орел со свастикой… «Атрибутика и символика»! В магазины уже пришла «рекомендация» Книжного союза – проверить и изъять книги, не соответствующие закону. Но единых конкретных указаний нет. Есть только комментарий кремлевской пресс-службы:
«Если на обложке какие-то большие, крупные изображения, то понятно, что какая-то такая популяризация, естественно, и абсолютно не нужна, и недопустима по закону. Если речь идет о справочной информации, какие-то изображения внутри, а не на обложке, то это уже другое дело».
Понятно? Нет. Особенно с юридической точки зрения. На обложке – нарушение закона, а внутри – уже нет?
Помните, как в 2018 году осудили и оштрафовали 59-летнего жителя Архангельска Михаила Листова за публичную демонстрацию нацистской символики (статья 20.3 КоАП)? Перед Днем Победы он разместил на своей странице в социальной сети в «ВКонтакте» знаменитую фотографию, на которой изображены советские солдаты, повергающие на брусчатку Красной площади фашистские знамена на Параде Победы 1945 года. К счастью, Архангельский областной суд отменил решение районного суда: «Производство по делу прекращено. На фото нет пропаганды нацизма»…
Книжный союз сообщает: «Минюст России приступил к разработке разъяснений по принципам правоприменения норм вступившего в силу Федерального закона».
А ведь по логике после обложек и картинок неизбежен переход к буквам и словам, к тексту. Тем более что в эти же дни, еще до «закона об обложках», вступил в силу закон о запрете публичного «отождествления» действий СССР и Германии в период Второй мировой войны.
Что значит «отождествлять»? Кто будет решать, делать вывод об «отождествлении»?
Сразу вспоминается подписанный 23 августа 1939 года советско-германский договор о ненападении, известный как «пакт Молотова – Риббентропа». Секретный протокол к нему регламентировал раздел «сфер интересов Германии и СССР» в Европе. Тексты документов впервые были опубликованы в СССР в 1989 году.
После подписания пакта состоялся банкет и беседа германского министра иностранных дел Риббентропа со Сталиным и Молотовым, который тогда занимал пост главы советского правительства – председателя Совнаркома (Совета Министров) СССР. В отчете немецких дипломатов говорится: «При прощании господин Сталин обратился к имперскому министру иностранных дел со следующими словами: «Советское правительство относится к новому пакту очень серьезно. Оно может дать свое честное слово, что Советский Союз никогда не предаст своего партнера». (Перевод с немецкого из: Politisches Archiv des Auswärtige Amtes. Bonn, Bestand Büro RAM. F/110019-30.)
Допустим, гитлеровские дипломаты приврали, приукрасили, преувеличили. Но все советские газеты в номере от 30 сентября 1939 года опубликовали «Заявление министра иностранных дел Германии г. фон-Риббентропа сотруднику ТАСС»:
«Мое пребывание в Москве опять было кратким, к сожалению, слишком кратким. В следующий раз я надеюсь пробыть здесь больше. Тем не менее, мы хорошо использовали эти два дня». Далее – заверения в германо-советской дружбе и сотрудничестве.
31 октября председатель Совнаркома Молотов на сессии Верховного Совета СССР торжественно объявил: «Оказалось достаточным короткого удара по Польше со стороны сперва германской армии, затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора…»
23 декабря 1939 года «Правда» напечатала поздравительные телеграммы Сталину от Гитлера и Риббентропа. В связи с 60-летием.
25 декабря 1939 года – ответные телеграммы Сталина. В одной из них говорилось: «Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».
Было такое? Было. Шла глобальная политическая игра. Англия с Францией хотели использовать гитлеровскую Германию как «третью силу» против СССР. Но точно так же Сталин и политическое руководство СССР рассматривали Германию как таран в войне против мирового капитализма. Однако Гитлер напал на нас. Сталин проиграл и поставил СССР на грань катастрофы этим договором с Германией, провальным в политическом и военно-стратегическом отношениях. В таких случаях применимо известное высказывание, ставшее афоризмом: «Это хуже, чем преступление – это ошибка».
Но ведь кому-то при упоминании тех обстоятельств может помститься «отождествление». Хотя даже интересно, кому в нашей-то стране придет в голову ставить знак равенства между фашистской Германией и СССР – страной-победительницей мирового фашизма…
В библиотеках – миллионы книг и газет. Что делать, если эти широко известные, опубликованные в книгах и газетах документы кто-то посчитает «отождествлением»?
И как быть с интернетом?
Опыт человечества показывает, что борьба с историей, с исторической наукой бессмысленна, бесплодна, рано или поздно оборачивается позором и конфузом. Но – в перспективе. А люди живут здесь и сейчас.
Советский поэт Николай Глазков, немало времени проводивший за столиком в буфете Центрального дома литераторов, писал:
Я на мир взираю из-под столика,
Век двадцатый – век необычайный.
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней!
Мы живем в XXI веке…
Фото из открытых источников
