По статистике только десять процентов выпускников детских домов социализуются, остальные идут по стопам родителей – алкоголиков, наркоманов, воров и далее по трафарету все букетом. Однако указанные десять процентов сверхреализованы и социализованы, представляя собой значительную ценность для общества.
Общество к детдомовским не слишком расположено. Выпускники детских домов поражены в правах при трудоустройстве. Законодательство и практика правоприменения таковы, что не способствуют поддержке кровной семьи для сохранения естественных условий жизни ребенка.
В советское время программы сохранения семьи работали, а сейчас кризис семьи, в значительной степени подогретый искусственно, распространился глобально. Бывает так, что и не знаешь, где лучше, дома или в детдоме. Из журналистской практики мне известны ужасающие случаи.
Содержание детей в детских домах обходится государству намного дороже, чем в семье, но навести там порядок мог только Павел Астахов. До него было совсем плохо.
Известный факт: эмоциональная, двигательная и социальная депривация в детстве меняет генетическую конституцию человека, причем не в лучшую сторону. Однако с носителями генетических девиаций надо уметь работать, прежде всего иметь желание понять природу ребенка и заниматься им грамотно. Иначе либо ребенок творит непоправимое зло, либо приходится его ограничивать. То есть он попадает в эту самую депривацию и вырастает совсем диким.
На первый план выходит такой печальный факт: подавляющее большинство детей, оказавшихся вне семьи, являются социальными сиротами. Родители у них есть.
Новый фильм «Недетский дом» режиссера Михаила Расходникова без всяких прикрас обнажает феномен социальных сирот в детском доме.
Фильм сделан по произведению Андрея Петрушина, описывающего реальные события. Они экстремальны даже для детского дома, как о них рассказывал Павел Астахов во время работы на посту уполномоченного по правам ребенка.
Пресс-показ художественного фильма «Недетский дом» режиссера Михаила Расходникова состоялся в среду, 7 сентября, в Большом зале МИА «Россия сегодня».
После просмотра прошло обсуждение, в котором приняли участие режиссер Михаил Расходников, также приемная мама, общественный деятель Светлана Строганова; директор благотворительного фонда «Арифметика добра» Наиля Новожилова.
Дистанционно из Нижнего Новгорода принял участие в дискуссии председатель Комитета Государственной Думы по молодежной политике Артём Метелев. Он считает, что показателем здоровья общества является состояние социальных сирот.
Я категорически не согласен с таким подходом. Волонтеру Метелеву необходимо поле применения. А я считаю, что социальное сиротство – позор общества, ставшего мишенью для глобальных программ разрушения семьи и детства.
Пресс-показ превратили в рекламную акцию. Участники назойливо пропагандировали любовь к чужим детям. Не все поймут, а кто проникнется идеей, тому она может и повредить. Косвенно это следует из прозвучавших пояснений. Поэтому призывы превратить детские дома в центры поддержки семьи слышать было странно. Аргумент такой – хороших детских домов не бывает.
Социальная реклама будет сопровождать и прокат, который начинается с 15 сентября. Правда, кинотеатральная сеть чурается такого фильма. Я так и не понял, в чем причина. То ли, что фильм отечественный мешает Голливуду, то ли у прокатчиков есть установка на веселуху. Прозвучал и такой аргумент, что фильм направлен против системы.
Все это какой-то бред, не имеющий отношения к фильму. На мой, возможно, субъективный взгляд, фильм, конечно, особой радости не добавляет, но он цельный и по-своему гармоничный. Не побоюсь приклеить даже такое определение, как добрый.
В фильме физиологически точно показаны некоторые типичные девиации. Например, мальчик, который не может говорить, на сцене, отвернувшись от зала, громко поет «Я свободен!». Однако видеосъемка на телефон провоцирует агрессию, и дефект возвращается.
Показан простой способ реанимации ребенка при передозе. Правда это или художественный вымысел, я не знаю.
Странными показались два момента. Психолог с двумя высшими образованиями не знает истинную природу феномена Маугли. На фоне экранных событий это мелочь. Конечно, в жизни все бывает. В этом фильме как-то спрессовано и контрастировало. Казалось, создатели фильма очень боялись, что зритель не поверит, если персонажи будут выглядеть недостаточно агрессивными.
В центре повествования конкуренция трех лидеров – детдомовского пахана Литвы, он же Литвиненко (Александр Панин), новенькой пятнадцатилетней девочки Инны (Полина Ватага) и директора детского дома по имени Андрей Маст (Иван Охолобыстин).
Новый директор и новая воспитанница появляются в детском доме одновременно. Охлобыстин фантастически хорош в роли директора, бывшего детдомовца. Этой роли веришь.
Последний эпизод разряжает напряжение на экране. Он кажется невероятным, но это именно то, что нужно зрителю, обществу, зрителю, самим детям.
Как всегда, актеры отечественного кино великолепны. Все на очень высоком уровне.
На фоне бесчинств воспитанников работники детского дома ведут изматывающую дискуссию, чем их взять – любовью или тюремной дисциплиной. По ходу событий вмешивается участковый Володя (Олег Васильков). Пока психолог (Ирина Розанова) с двумя высшими образованиями пытается убедить директора, что от осинки не родятся апельсинки, полицейские под руководством Володи привычно решают проблему третьим способом – побоями.
Лидерство в детском доме быстро захватывает Инна, причем в основном одними словами. Управляемая истерика имеет место, но это скорее демонстрация силы, чем инструмент прямого действия. Под предводительством Инны воспитанники выдвигают свои требования. Они захватывают детский дом и угрожают его сжечь.
Экономические требования такие. Дети хотят есть мясо, поскольку видят, как сотрудники таскают его домой. Они хотят красивой, а не драной, одежды. Девочки выдвигают отдельно требование сидушек на унитазы.
Вслед за экономическими требованиями выдвигается главное политическое требование о том, что главные в детском доме – дети, это их дом, они здесь живут, а воспитатели только работают.
Особое требование Инны звучит в общем ряду, собственно, она с этого начала – перевести в тот же детский дом ее брата и сестру.
В самом конце раскрылась причина, почему это невозможно…
Девочка мечтает о виртуальном папе, но в семейной жизни себя не видит. Для нее в приоритете лидерство в детском доме и демонстративное поведение.
Я не буду раскрывать причину, потому что это страшно. Красивая и уверенная в себе Инна, знаток законов, предстает совсем в другом свете. В реальной ситуации, давшей основу фильму, директор выдержал в детском доме два года.
Я повторю, фильм совсем не про то, о чем говорили на его обсуждении взрослые. Дети-актеры оказались ближе к теме.
История «Недетского дома» не похожа и на бунты во взрослых колониях. Они, как и пытки, были организованы извне.
В то же время фильм при всей его тяжести совершенно не относится к так называемым оружейным технологиям в искусстве, направленным на разрушение семьи.
Судя по тому, что рассказал «МП» режиссер Михаил Расходников, после просмотра фильма «Недетский дом» зрители признавались ему в любви к собственным детям. Женщина, которая была обижена на ребенка за то, что он ориентирован на отца и ее за человека не держит, после фильма махнула рукой и обещала его любить.
Мальчик из детского дома участвовал в массовке, и съемочная площадка сделала его другим.
Однако любовь тоже нуждается в самодисциплине. Дисциплина – это грань любви.
В общем, с режиссером Расходниковым мы друг друга поняли. Гнать надо из страны все эти как бы благотворительные НКО иностранного финансирования и развивать отечественные программы поддержки семьи и детства. А так получается, что родная семья ведет себя безжалостней детдома и обстановка тяжелее.
Лев Московкин.
Фото автора.
