Самый популярный спортивный тележурналист страны о Яшине, Пеле, «Динамо», российском футболе, музыке, спортивном кино и многом другом – Виктор Гусев отвечает на вопросы корреспондента «Московской правды».
– Вы начали экскурсию для СМИ на открытии музея «Динамо» проникновенными словами: «Динамо» – мой родной клуб, и я испытываю такие ностальгические чувства, каких у меня никогда не было при ведении мероприятий». А как все начиналось лично для вас, когда и кто привел вас на «Динамо»?
– Все началось с того, что мой 11-летний папа начал болеть за «Динамо» в 1945 году, слушая репортажи из Великобритании о легендарном динамовском турне. Стал ярым болельщиком, а меня привел на футбол в 1962-м. И все мое детство мы не пропускали ни одного московского матча нашего любимого клуба, как на стадионе «Динамо», так и в Лужниках.
– Каким вы помните Льва Яшина?
– Познакомился с Яшиным в 1989 году, когда к нему в гости прилетел другой великий футболист – немец Франц Беккенбауэр. Работая в спортивной редакции ТАСС, делал рассказ-интервью об этом визите по заказу газеты «Советский спорт» вместе с моим коллегой Михаилом Шлаеном. Сначала в кабинете Льва Ивановича на Лужнецкой набережной, а потом и у него дома, в Чапаевском переулке. Запомнился удивительно доброжелательным и простым в общении, как, собственно, и его гость. Интересно, что я мог бы спокойно для них переводить, но моя помощь не понадобилась. Невероятным образом они прекрасно понимали друг друга, общаясь (хочется сказать красиво: «на языке футбола» – но не буду) на непонятной смеси всего и вся.
– Валентина Тимофеевна действительно завещала «Золотой мяч» Льва Ивановича Яшина музею «Динамо»?
– Валентина Тимофеевна мне никогда об этом не говорила, хотя общались мы довольно часто, а иногда в уникальной обстановке. Например, в 1992 году в Швеции на званом ужине в узком кругу, с участием Пеле, Жюста Фонтэна и Бобби Чарльтона. Она меня туда пригласила во время чемпионата Европы. Ну а сама была приглашена упомянутой выше тройкой в память об их друге Льве.
– Почему у нынешних динамовцев все «на качелях» – нет стабильности ни в концепции развития клуба (чехарда с тренерами), ни в тактике (невнятные планы на игру), ни в составе (Тюкавин, например, то сидит на лавке, то выходит и забивает – и снова на лавку), да и с результатами – то вверх, то вниз?
– Не готов ответить на этот вопрос. Если бы кто-то мне сказал в далеком 1963-м, что следующее наше чемпионство будет в 76-м – и потом все, как минимум, до 2024-го, я бы рассмеялся в лицо этому человеку. Рад, что на моем веку было пять завоеванных кубков – и то хорошо! А Тюкавин начал выходить в стартовом составе – ну и что?! Вообще, у меня много претензий к динамовской молодежи, которую после непродолжительных успехов возвели на какой-то слишком высокий пьедестал. И тому же Тюкавину, и Захаряну, и Фомину, и Лесовому еще долго придется отрабатывать авансы и доказывать. Конечно, потеря ряда легионеров, особенно Шиманьского, сказалась. Но не в такой же степени это должно было повлиять! Мне нравится работа руководства клуба, отмечаю бесспорные удачи в области маркетинга, современную стратегию популяризации клуба. Да и в чисто спортивной части идет поиск, нет равнодушных и дилетантов. Отсутствие фарта? В такие вещи как-то не очень верю. Поэтому надеюсь на следующий сезон. Что делать, мы, динамовские болельщики, уже десятилетиями живем надеждой.
– Ваша речь в комментариях на телевидении всегда четкая, голос поставлен и тембр довольно приятный. Как вы пришли к спортивному репортажу?
– Все началось с пишущей журналистики. Ведь на ТВ, еще в роли внештатника, я пришел удивительно поздно – в 37 лет. Когда на зимних олимпийских играх в Альбервилле 1992 года ко мне, тогда корреспонденту РИА Новости, подошел знаменитый комментатор фигурного катания Сергей Кононыхин. Он, руководивший спортом на «1-м канале телерадиокомпании «Останкино» (такое было название), и предложил вести еженедельную итоговую программу «Спорт-уикэнд». Тогда у них на смену дикторам стали приходить журналисты, вот меня и позвали. Знали по многочисленным публикациям в лентах новостей, газетах и журналах. В декабре 1993 я был в Питтсбурге по делам уникального хоккейного клуба ЦСКА-«Русские пингвины», и мне позвонили из Москвы, мол, давай заодно в Лас-Вегас, прокомментируешь для ТВ жеребьевку чемпионата мира по футболу… А в апреле 94-го отправили в Стамбул на матч Лиги чемпионов «Галатасарай» – «Спартак». Потом – уже сам чемпионат мира в США с прямым репортажем финального матча Бразилия – Италия. В 1995 году взяли в штат уже ОРТ, и история продолжилась с новой силой. В итоге – годы потрясающе интересной творческой работы, которая в разных своих проявлениях продолжается и теперь. Голос и тембр – такими были всегда, специально не тренировал. Речь, русский язык – здесь прежде всего спасибо моей родной средней школе в Замоскворечье и МГПИИЯ, или в просторечии – инязу (ныне Лингвистический университет). Ну, и читал много с детства, в том числе спортивную периодику в каких-то колоссальных объемах!
– Да и сами вы грамотный, эрудированный, воспитанный и порядочный человек. Почему сейчас в спортивном репортаже так много «случайных» людей – ни тебе личной эрудиции, ни информативности в репортажах – больше хайп, ни такта при разборе персоналий?
– Не стал бы так говорить об уровне нынешних комментаторов. Готовы к репортажу они в подавляющем большинстве случаев лучше, чем наши предшественники, у которых просто не было, например, такого доступа к зарубежной информации. Да он, если честно, им был не особенно нужен. Эмоции и рассказ о наших спортсменах в свете преимуществ социалистического образа жизни – таковы были главные требования тогдашнего, максимально социально заряженного репортажа. Великий Николай Озеров, например, никогда не вдавался в область тактики, мировых тенденций игры, не был знаком с важными характеристиками того или иного зарубежного футболиста или хоккеиста. Этого от него просто не ждали. Он, прилетевший в Мюнхен или Монреаль, и так был истиной в последней инстанции для огромной «невыездной» страны своих слушателей. Другое дело, что таких ошибок в русском языке, какими пестрит современный репортаж, у тогдашних коллег не было. Но в этом опять же виню современное образование. Ту самую среднюю школу, в которой, видимо, не рассказывают о разнице между «не» и «ни» и не учат правильно использовать деепричастный оборот. А вот что удивляет, так это вопиющие ошибки, какая-то невнимательность более молодых коллег в оценке отдельных эпизодов на поле. Уверенно разбирая элементы общей стратегии, правильно оценивая ход матча, они вдруг теряются при разборе конкретных ситуаций. Причем я имею в виду далеко не только судейские вопросы, которые сегодня действительно бывают объективно сложны. Как будто ребята просто теряют концентрацию и просто пропускают подчас психологически важные кусочки встречи. Раздражает меня и свободная ирония в адрес иностранных футболистов при очень бережном отношении к своим. За редким исключением. А о зарубежном тренере во время репортажа ты можешь услышать такое, что наш комментатор никогда не позволит себе сказать об отечественном. И это лицемерие.
– Ваш комментаторский перл «Мяч застрял в телах сборной Бельгии» – один из многих за время работы на телевидении. Я правильно понимаю, что все они – на эмоциях, без домашних заготовок?
– Не вижу ничего особенного в этой фразе про тела. Честно говоря, удивлен, что из множества других вы выбрали именно ее. Тут и фишки-то никакой нет. Тем более, не уверен, что она вообще принадлежит мне. А заготовок никаких нет, иначе все придет к тому, что ты будешь всю игру ждать момента, когда лучше ее применить, и в результате погубишь репортаж.
– Ваши увлечения музыкой вылились в пятичасовой марафон «1973 Fest» – фестиваль, посвященный одному из лучших периодов в истории рок-музыки, прошедший в начале апреля 2023. Как готовились, как все прошло, и главное – как выдержать пять часов такого ритма, в вашем то «пенсионном возрасте», как вы сами говорите?
– Все прошло на одном дыхании. Ведь это та область, которую люблю даже больше, чем спорт. Поэтому готовиться особо не пришлось. Да, кое-что освежил в памяти, но не более того. Ну а пять часов ведения в принципе не должны быть проблемой для профессионала в любом возрасте.
– Еще одна ваша нынешняя ипостась – эксперт по даче прогнозов на спортивные состязания, – это чисто бизнес или занятие для души?
– Само занятие мне нравится. Это интересная работа, которая, к тому же, помогает сохранять внутренний информационный тонус.
– Ваша эрудированность и знание пяти (если я ничего не путаю) иностранных языков – это прямой путь в элитарный клуб «Что? Где? Когда?» Но, если я правильно помню, вас там никогда не было в качестве игрока. Почему – не приглашали, или вам не интересно?
– Знаю только английский и французский. Ну и немного амхарский. С которым имел дело во время армейской службы в Эфиопии в конце 70-х. Хотя, конечно, читать на футбольные темы могу и на итальянском, и на испанском. «ЧГК» очень люблю. У нас мало таких, именно не лицензионных, а отечественных передач. Есть и такие как «Последний герой». В его случае сама идея куплена, но воплощение Первым каналом, по признанию самих авторов, оказалось лучше оригинала. Очень рад тому, что поучаствовал в этом проекте 20 лет назад и принял участие в совместной работе с удивительно творческими и просто хорошими людьми. А вот до участия в «ЧГК» как-то дело не доходило. Не думаю, что тут мог бы составить конкуренцию знатокам, ну разве что в сфере лингвистики, спорта и музыки. Сознаюсь, некоторые другие области знаний у меня просто провальные.
– У вас с супругой Ольгой большая семья – две дочери и сын, – плюс еще и кошки с собаками живут в загородном доме. А почему он так долго строился – восемь лет?
– По-моему, даже дольше. Это было на рубеже веков. Как только появлялись деньги, мы с Олей их вкладывали в строительство. Потом могла быть пауза в год. Помню, построили стены и чердак, где оборудовали ванную комнату, подобие кухни, и тогда еще вчетвером (сын родился позже) жили там. В какой-то момент был так этим ритмом жизни и ее неустроенностью измотан, что подумал: зальем (хорошее слово в этом контексте) весь низ бетоном, как постамент, и навсегда останемся на чердаке. Но переборол. Достроили. А иначе столько животных, которые у нас, кстати, исключительно с московских улиц и из приютов, держать было бы негде.
– Кругосветное путешествие, полярная экспедиция, война в Эфиопии, выживание на необитаемом острове, учеба в Америке, 15 олимпиад, 13 ЧМ и ЧЕ по футболу – будет ли обо всем этом кино? И кто, по-вашему, должен играть главного героя – ну, если пофантазировать?
– Кино про полярную экспедицию уже есть. Художественный фильм «Ледокол» вышел семь лет назад, меня там играет… женщина. Все остальное описал в моей книге «Нефартовый» и кинематографического воплощения других моих приключений себе не представляю.
– Эфиопский орден «За мужество» до вас так и не доехал? Неужели с вашими связями во всех сферах вам не под силу разобраться с этой несправедливостью?
– Для поиска ордена, утерянного военным ведомством аж в 1978 году, сегодня уже нужны связи, скорее, с потусторонним миром.
– В футбол еще играете, например, в команде «Старко»?
– Только комментирую матчи «Старко». Причем тут дело не в возрасте. Уже довольно давно попытался бегать с друзьями-артистами по полю с закрепленным на футболке микрофоном. Получилось ни то ни сё, поэтому пришлось выбирать – или место в центре обороны, или в комментаторской кабине. Последний свой гол за «Старко», впрочем, хорошо помню: забил его в ворота группы Muse, когда они были на гастролях в Москве года четыре назад. Вот столько уже не играл в футбол!
– Что там за история с протекцией Всеволода Кукушкина в спортивную редакцию ТАСС?
– Всеволод Кукушкин был замом главного спортивной редакции ТАСС, куда я, работая в редакции информационной за соседней дверью, никак не мог попасть целых пять лет, хотя активно сотрудничал. Просто как только освобождалось место, его отдавали очередному «папенькиному сынку». Кстати, ребята-то они были нормальные, просто вот так моя жизнь складывалась. Когда вернулся с наградами из уже упомянутой антарктической экспедиции, мудрый Сева посоветовал: «Прямо сейчас иди к гендиру ТАСС. Скажи, мол, задание выполнено и молчи». Я так и сделал. Ответ Сергея Андреевича Лосева был тоже коротким: «Проси, чего хочешь». Сейчас понимаю, что больше мне в жизни никто никогда такого не говорил. Да и до того, в принципе, тоже.
– Почему именно «Jethro Tull» и Иэн Андерсон?
– Просто влюбился в эту рок-группу, впервые услышав ее музыку в начале 70-х. Тогда уже были и остаются, конечно, вечные битлы. Есть Лед Зеппелин, Пинк Флойд, Дорз, Дип Перпл и ранние Би Джиз. Есть Пол Саймон и Элтон Джон… Но Джетро Талл как то по-особому легли на душу. Ну а вот уже ровно 30 лет дружбы и даже сотрудничества с их лидером Иэном Андерсоном только усилили это чувство.
– Ваша программа «На футболе с Виктором Гусевым» – эталон спортивной журналистики. Смотрите ли вы нынешние программы: «После футбола», Комент. Шоу – как пример, и почему там больше крика и «желтизны», чем собственно футбола?
– В Комент.Шоу участвовал в качестве гостя и получил удовольствие. Но смотреть не получается – много других дел. Сложно регулярно выделять время на «После футбола», потому что на том же Матч ТВ, как, наверно, только еще Ловчев и Бубнов, я смотрю абсолютно все (!) матчи чемпионата России. И в выходные после этого еще и оставаться на программу было бы перебором по времени и издевательством над семьей. По причине того же постоянного цейтнота видел только первые выпуски нового варианта «На футболе» на нашем канале. Отметил бы работу Дениса Казанского, который мне в первую очередь нравится как раз в качестве интервьюера и ведущего программ. А так же амплуа Леонида Слуцкого, в котором мой хороший знакомый интересен и органичен. Спасибо за комплимент в адрес моего старенького «На футболе». Мне этот проект дорог, как, конечно, и «Парижские таймы» 98-го. Я бесконечно благодарен тем людям, с которыми их делал. Они настоящие профессионалы, которых не так много.
– Анатолий Тарасов, Константин Бесков, Виктор Тихонов и Валерий Лобановский – что у них общего, а главное – в чем различия?
– Все они были людьми своего (а, по большому счету, ведь одного) времени. Талантливые, работоспособные, знающие себе цену и властные. С Лобановским и Бесковым встречи были редкие, но весьма насыщенные, в том числе с проживанием по приглашению Валерия Васильевича на базе киевского «Динамо», а вот с Тихоновым и Тарасовым контактировал часто и долго. С Виктором Васильевичем бок о бок работал три года в ныне уже снесенном Ледовом дворце ЦСКА на Ленинградке. А с Анатолием Владимировичем даже две недели жил в одном гостиничном номере в Ванкувере. Было же время!
– Вы – пресс-атташе сборной при Бышовце, почему у тренера не пошло – мало дали времени, или характер Анатолия Фёдоровича?
– Бышовец летом 98-го экстренно принял неожиданно оказавшуюся бесхозной сборную с условием, что будет готовить ее не к наступающему циклу отбора на Евро, а уже к следующему чемпионату мира. С этим работодатели изначально согласились. Но когда уже через месяц пришло время конкретных матчей, стали требовать побед здесь и сейчас. Да и болельщики – тоже. И это правильно. В таких делах нельзя откладывать на потом, даже если стратегически нужна передышка и перестройка. Это сборная страны! И таким отношение к подобной ситуации было бы где угодно, в любой стране. Анатолий Фёдорович в этой истории выглядел достойно. Как и Станислав Черчесов перед ЧМ-2018 он не боялся выбирать в спарринг-партнеры сильных. Причем и со шведами, и с испанцами играли на их поле, уступив с минимальным счетом. Французам проиграли дома – 2:3. Но после досаднейшего конфуза в Исландии с нашим автоголом все это, не вникая в детали, огульно вставили в рамки тезиса о «пяти позорных поражениях» подряд, и участь Бышовца была решена. Последняя игра на выезде с Бразилией не волновала никого настолько, что «Спартак» даже не отпустил в сборную своих футболистов.
– Яркие истории с олимпиад и ЧМ по футболу – понятно, что их много, – по одной.
– На ЧМ-1998 в Париже запомнилась новая встреча с Пеле, когда он, уже замученный бесконечными интервью на турнире, передал в нашем эфире привет «далекой скандинавской стране». Имея в виду Россию. На Олимпиаде-88 в Сеуле, где мне волею судьбы повезло жить непосредственно в деревне атлетов, помню приезд южнокорейского чемпиона по борьбе. Накануне в финале ему на глазах президента его страны нечестно присудили победу над нашим Даулетом Турлыхановым. Так вот, наутро все прекрасно понимающий кореец приехал на автомобиле, груженом весьма дефицитной для нас тогда аудио- и видеотехникой – в подарок настоящему олимпийскому чемпиону.
– Синхронный переводчик на конгрессах Международной федерации хоккея (ИИХФ) – это более 50 заседаний, в чем фишка этой работы?
– Это моя работа по первой профессии, ведь я заканчивал иняз как переводчик-референт. И синхронный перевод был одним из предметов. Начать работать на конгрессах моему бывшему начальнику и давно уже близкому другу Севе Кукушкину предложил Ян-Оке Эдвинссон, генеральный секретарь ИИХФ, поскольку только-только избранный ее президентом Рене Фазель сделал русский третьим официальным языком федерации наряду с английским и немецким. Ради русского, кстати, швейцарец Рене пожертвовал французским. Вот Кукушкин с Гусевым и образовали это «птичье гнездо» в переводческой кабине – на долгие и великолепные 30 лет, с поездками по всему миру, личным знакомством с главными звездами мирового хоккея и интереснейшей работой. Сложной, конечно, но когда конгрессов уже десятки, начинаешь даже предугадывать, что сейчас скажет тот или иной делегат: индус (а шайбу гоняют не только на севере) снова пожалуется на ширину вратарских щитков, португалец возмутится невысоким, на его взгляд, статусом ветеранского хоккея, канадец предложит проводить все молодежные чемпионаты мира только в его стране, и т. д.
– Членство в Академии Российского телевидения – это «свадебный генерал», или реальная работа, и в чем она?
– Вещь для меня очень почетная. А работа заключается в участии в жюри конкурса – на разных уровнях. Просматриваешь присланные материалы, оцениваешь и понимаешь всю ответственность твоего выбора. Конечно, никто не умрет, но недооценка может ударить очень больно. Знаю на собственном опыте, ведь до трех побед на ТЭФИ я выходил в финал и проигрывал… шесть раз подряд.
– Что не так с отечественными фильмами о спорте: «Чемпион мира», «Легенда №17», «Движение вверх», картины о Стрельцове и Яшине? Или все так, а это мой неправильный угол зрения?
– Мне понравились все упомянутые вами картины. Прежде всего тем, как в них показаны сами спортивные соревнования. В прошлом показ, например, футбольного матча в кинофильме выглядел так: крупным планом – свисток арбитра, план стадиона сверху, человек восемь одновременно в течение трех секунд борются за мяч, долгий показ трибун, забавный человек с мороженым, в которого попадает мяч, долгий план табло, мяч влетает в сетку, откуда его медленно достает вратарь, и финальный свисток. Сравните это с расписанным по секундам воспроизведением олимпийского финала СССР – США в «Движении вверх». Ну о чем вы говорите?! Я уже не упоминаю не имеющий аналогов в советском и редкий для мирового кино баскетбольный профессионализм актеров. Или хоккейные навыки исполнителей в той же «Легенде N17». А «Чемпион мира» у нас вообще фильмом года стал.
– И о футболе нынешнем. Ваше отношение к Fan ID?
– Отрицательное. У меня нет ни одного аргумента за.
– Новый формат кубка, когда проигравшей команде из РПЛ предоставляется «подарок» в виде «ссылки» в Путь регионов?
– Больше нравилась старая схема. Кубок – это игра на прямое выбывание. В этом его прелесть. Ну, в большой степени. Скажу больше: я бы на всех стадиях делал один матч. Поле – по жребию. Но сейчас нам во внутреннем календаре надо больше игр, поэтому моя идея пока неактуальна.
– Переходить ли в Азиатскую конфедерацию, или ждать возвращения в УЕФА?
– Для перехода в Азиатскую конфедерацию надо иметь гарантию того, что там с нами не будут отказываться играть. Потом, если задача через нее попадать на чемпионаты мира, то давайте для начала представим такой финальный турнир и то, удастся ли нам в нем сыграть, даже если мы пройдем азиатский отбор. Перейти пока исключительно для товарищеских матчей с нашими друзьями и ждать возвращения в УЕФА – как единственный вариант на сегодня? Это вопрос во многом протокольный, поэтому тут у меня ответа нет.
– Ставшей уже легендарной ваша фраза в конце репортажа, обращенная к болельщикам – «Берегите себя», она запатентована? И что пожелаете любителям футбола здесь и сейчас?
– Нет, увы, не запатентована. Подумал об этом, когда, лежа на полянке в лесу во время ковида, увидел в небе самолет, своими парами выписывающий в воздухе эту фразу. Любителям футбола пожелаю: «Берегите себя…»
Владимир Сабадаш.
Фото Владимира Голикова и из личного архива Виктора Гусева
