В одном небольшом селении, затерянном среди величественных гор, живут люди. Старые и молодые, веселые и грустные, работящие и лодыри. Все, вроде, как и везде, но есть одно большое НО: жизнь людей много лет строго регламентирована страхом перед снежной лавиной, которая может уничтожить селение в один миг.
Зимой неуправляемый поток снега особенно опасен – любой громкий звук может привести к разрушительным последствиям, поэтому в селении девять месяцев в году жизнь протекает в тишине, людям строго запрещено громко говорить, петь, шуметь, смеяться, любить, рожать… Только летом в горы возвращается радость жизни: разговоры, смех, крики, праздники, музыка, счастье.
Этот многовековой уклад нарушает неожиданное событие — в селении появилась влюбленная парочка, а их роман, по легенде, может привести к настоящему бедствию. Старейшины обвиняют молодых в нарушении древнего закона, который веками защищал деревню от разрушительной силы природы. Получится ли у молодых людей переубедить старейшин, когда вокруг царит угрожающая, звенящая тишина? Удастся ли деревне победить свой страх?
Это не страшная сказка, а вполне реальный новый спектакль «Лавина», поставленный по пьесе турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу в Московском еврейском театре «Шалом» Написанное еще в 2002 году, произведение поднимает важные вопросы о традициях и страхах, которые могут угнетать людей. Постановка насыщена яркими метафорами, национальной аутентичностью и авторским юмором. Острый сюжет и глубокие эмоциональные переживания героев создают уникальную атмосферу, которая привлечет внимание зрителей и заставит задуматься о ценности жизни в гармонии с природой и традициями. Премьера- не только художественное событие, но и повод для размышлений о том, как страх может влиять на человеческие отношения и общество в целом.
Режиссёр Сойжин Жамбалова рассказывает: «Лавина в спектакле — не столько образ природной, стихийной угрозы, сколько аллегория внутренних, человеческих опасений, что всё любимое и дорогое может оказаться разрушенным. Герои нашей истории живут в режиме большого количества ограничений. Это абсолютно замороженный мир, который мы рисуем и визуальными образами, и системой поведения героев, и (не)звучанием. Мы не разговариваем шёпотом, но сохраняем некую настороженность по отношению к звуку. Я рассматриваю зону тишины на сцене как возможность остановки и осмысления себя в мире. Сейчас, когда мир перегружен информацией, это дороже любого всплеска или крика. Но что делать, если этот всплеск или крик просто необходим? Наш спектакль существует на грани двух миров — реального и иллюзорного. Мы подчёркиваем это и сценографией, и пластикой. Хотелось бы создать ощущение, что все герои спектакля застряли где-то в междумирье, как — в некотором роде — и мы с вами. Тема “человеческого выбора” в какой-то момент начинает превалировать. И тогда главной мыслью становится то, что человек имеет право сам решать, к какому финалу он готов прийти. На мой взгляд, это действительно очень важно».
Сойжин Жамбалова отмечает, что лавина в этой истории – метафора страха, причём рукотворного – жители общины боятся внешнего бедствия, в то время как куда более страшная катастрофа происходит внутри (и, возможно, уже произошла). От прямолинейного следования авторской ремарке Жамбалова предпочитает воздержаться: герои спектакля, вопреки указаниям драматурга, не будут разговаривать шёпотом. Тишина выразится в «настороженности по отношению к звуку». «Мы не можем громко говорить в спектакле, но можем позволить себе слышать, – говорит режиссёр, – я рассматриваю зону тишины на сцене как возможность остановки и осмысления себя в мире. Все герои спектакля застряли где-то в междумирье, как — в некотором роде — и мы с вами. Сейчас, когда мир перегружен информацией, это дороже любого всплеска или крика. Но что делать, если этот всплеск или крик просто необходим?»
«Лавина» поражает зрителей не только необычным сюжетом, но и уникальными декорациями. Пространство горной деревни на сцене «Шалома» создала художница Натали-Кейт Пангилинан: «В основу сценографического решения лёг образ застывшей угрозы, которую идеально передают нависающий лед и захватывающий всё иней. В пещерных местностях встречаются места, где любое слово может вызвать резонанс — и в тебя полетят опасные сосульки. В своих решениях мы исходили из эстетики Бергмана, Тарковского, которые очень тонко показывали, как незаметно может разрушаться некогда по крупицам собранный привычный семейный уклад. Мы одновременно создаём ощущение надвигающегося обрушения и замороженного, полумёртвого мира. Часть декораций — это закованные в снег мебель и предметы быта. Образ замёрзшего или замершего уюта. При этом у некоторых актеров в костюмах присутствуют элементы предметов для скалолазания — карабины, верёвки, — и пластическая работа с ними становится ещё одним способом показать внутреннюю борьбу персонажей».
Особенную роль в постановке играет и музыкальное оформление – его тщательно продумали и блестяще воплотили на сцене композитор Дахалэ Жамбалов и хореограф Мария Сиукаева.
Сойжин Жамбалова много лет работает режиссёром-постановщиком Бурятского театра драмы им. Хоца Намсараева. Её спектакли — это завораживающие, фантастические театральные миры, в которых виртуозно соединяются элементы народного эпоса, сказок, мифов, а также документальные, подлинные истории. Спектакли Жамбаловой становились лауреатами Российской Национальной театральной Премии «Золотая Маска» и победителями Всероссийского фестиваля театрального искусства для детей «Арлекин».
Автор пьесы — турецкий драматург Тунджер Джюдженоглу, которому в 2024 году могло бы исполниться 80 лет. Лауреат множества престижных театральных премий, Джюдженоглу завоевал международное признание. Его пьесы ставились на сценах более 30 стран мира, включая Россию, Германию, Францию, Польшу, Австралию и США. Произведение «Лавина» увидело свет после беседы Тунджера с турецким режиссёром Юсуфом Курченли, который поделился с драматургом историей о жителях Восточной Анатолии, возможно, вполне реальной. И всё же автор настаивает на метафорическом прочтении сюжета, обозначая хронотоп повествования так: «Время действия: наши дни. Место действия: любая страна». А своё предисловие, обращённое к потенциальным интерпретаторам пьесы, автор завершил такими словами: «Лавина – это не только природное явление. Может быть, это порождение страха в нашем сознании. Бог вам в помощь!»
Михаил Ковалёв.
Фото автора
