Человек слова.
Мое письмо, отправленное по e-mail утром 29 декабря, он уже не прочитал. Я не ждал быстрого ответа от старого товарища, которого в последние месяцы состояние здоровья не всегда пускало к компьютеру. О своем недуге Паша сообщил в октябре в присущем ему стиле: «В середине месяца получил обширный инфаркт миокарда, острый, обстоятельный, такой, про который специалисты, рассказывая в курилке, прищелкивают языком и уважительно двигают плечами».
Выражением «человек слова» обычно подчеркивают обязательность. Применимо к Павлу Васильеву оно обретало и другой смысл: в газетных или журнальных публикациях ощущалось стремление избегать слов случайных, неточных, затертых. Говоря о своих (да и моих) 64 годах, называл это число не битловским, как делали многие, а шахматным. Хотя был по образованию педагогом-историком, а не литератором. Но тут не в дипломе суть – или дано чувствовать слово, или нет.
Как и прочим коллегам, ему доводилось менять редакции, однако лишь «Московскую правду» можно считать делом семейным. Ибо жена Ирина трудилась здесь же в отделе корректуры, а дочь Ольга, приобщаясь к журналистике, получала практические навыки у отца в отделе спорта.
Но не только спортивные сюжеты перекочевывали потом на страницы Пашиных книг. Родившись в Москве, он постоянно хотел делиться с окружающими любовью к городу. Каждую улочку, о которой писал, пропускал через личное восприятие, не ограничиваясь общеизвестными сведениями. Иногда я составлял ему компанию в прогулках и о каких-то деталях мог услышать раньше, чем они ложились на бумагу.
А еще в семье Васильевых издавна существовала традиция многодневных поездок на теплоходе. Очередная задумывалась на будущий год. Увы, судно уйдет в рейс без него…
Георгий Морозов.
Фото из архива семьи Васильевых.
Мосправдинцы выражают соболезнования родным и близким Павла Васильева.
