В «Новой Опере» состоялась премьера балета «Кармен в моей голове» в постановке хореографа Татьяны Багановой по новелле Проспера Мериме (18+).
Если вы хотите услышать в этом балете классическую музыку Бизе или ощутить перекличку со знаменитой постановкой Родиона Щедрина, то вам точно не сюда.
Нынешняя версия истории Кармен и Хосе создавалась самой Багановой в соавторстве с композитором Настасьей Хрущевой, которые попытались максимально далеко уйти от оперного прототипа и ответить на вопросы, кто такая Кармен – символ ли это свободы или жестокий игрок без правил, легко ломающий чужие жизни?
Оттолкнувшись от текста Мериме, постановщица перенесла действие спектакля в современность, намеренно стерев практически все приметы географического пространства: такая история могла произойти где угодно.
Но мне все же пространство спектакля с его многоэтажной выгородкой, бесконечными лестницами и коридорной системой более всего напоминало тюрьму какого-нибудь небольшого европейского города. Рядом с которым находятся купальни, на берег которых периодически приходят представительницы прекрасного пола. Помните у Мериме? «При последнем ударе колокола все эти женщины раздеваются и входят в воду. И тут подымаются крик, смех, адский шум. С набережной мужчины смотрят на купальщиц, таращат глаза и мало что видят. Между тем эти смутные белые очертания, вырисовывающиеся на темной синеве реки, приводят в действие поэтические умы».
Название спектакля, намекающее, что действие происходит в голове у героя, порождает абсолютную нелинейность сюжета, который словно соткан из вспышек сознания главного героя – дона Хосе.
Кармен тут, скорее, выступает триггером, или, как сказал бы врач, «фокусом гиперраздражимости ткани». Она – окружающая среда, в которой герой варится, не будучи способным ни выжить в ней, ни избавится от нее.
Именно поэтому в голове Хосе возникают самые разные Кармен. Я насчитала их на сцене более десятка. Впрочем, сам Хосе тоже дробится и множится на сцене. Так что иногда на площадке танцует с десяток пар Кармен и Хосе, словно отражающих друг друга в гигантских зеркалах.
Все женщины на сцене являются отражением Кармен, которую ищет Хосе, но она все время от него ускользает. Вот такой неуловимый объект желания. Ну и одновременно Хосе, конечно, тоже преломляется во все мужские персонажи на сцене.
Еще одним самостоятельным героем служит камерный ансамбль из двух скрипок, виолончели, двух роялей и большого барабана под руководством Павла Романенко. Который также расположился на сцене. Оркестровая яма при этом оказывается закрыта нежной тканью, которая колышется в потоке ветра, создавая иллюзию волн, в которую заныривают одна за другой купальщицы. «Я не взлюбил этот прекрасный город с его гвадалкивирскими купальщицами», – рефреном плывет над сценой «закадровый» голос, цитирующий Мериме.
Танцевальное действие спектакля меж тем развивается сразу на нескольких площадках – на этажах и лестницах между ними. Сценографу спектакля Ларисе Ломакиной идею двора-колодца из металлокаркаса и имитации бетона подсказал постмодернистский жилой дом «Муралья Роха», построенный в испанском Кальпе архитектором Рикардо Бофиллом в 1973 году. А еще ее подсказали лестницы с литографии Маурица Корнелиса Эшера «Спускаясь и поднимаясь».
Цветовое решение было навеяно фильмом «Барби» – в декорациях (как, кстати, и в костюмах) присутствуют оттенки красного цвета от темно-бордового до нежно-кораллового и розового, ассоциирующиеся с Кармен.
Костюмы Кармен – непростые. Это своего рода футляры для тел героинь, которые существуют параллельно с движением танцовщиц, и выполненные из держащего форму неопрена. Сексуальные красные наряды более всего напоминают сосуды, в которые героини то заныривают как в раковины, то выныривают из них.
Кстати, всего в спектакле задействовано 84 костюма, на подготовку которых ушло около восьми месяцев.
Для эффекта бесконечного перемещения героев по лестницам, для спонтанного появления персонажей на разных уровнях и в разных точках пространства, на сцене «Новой Оперы» выстроен двойной блок технических лестниц с выходами и переходами. Он совершенно не виден зрителям, но без него сложная геометрия движений в этом балете была бы абсолютно невозможна.
Одной из самых эффектных визуальных сцен постановки стало явление Кармен в образе богиня Кали, отвечающей в мифологии в том числе и за уничтожение демонов. Гнев Кали настолько ужасен, что грозит существованию мира, поэтому особая тема в балете – усмирение Кали. Отсюда и появление масок смерти, и явление традиционных испанских матадоров (куда ж без них), пытающихся свою смерть обыграть. Сцена обрастает практически символическим звучанием.
Художник по костюмам Галина Солодникова в этой сцене снабжает Кармен желтыми масками смерти в виде человеческого черепа с длинными косами. Маски появляются как предзнаменование трагедии, а потом становятся посмертными масками убитых Кармен мужчин, которых она на них и надевает.
Богиня Кали-Кармен выезжает на гигантской пирамиде из горы рыжих апельсинов. Взмах кинжала, взрезающий очередной апельсин – и вот уже из этой горы, словно из-под юбки героини, вываливается то один Хосе, то другой. Апельсины при этом водопадом низвергаются на сцену, раскатываясь в разные стороны.
В послевкусии спектакля остается ощущение восторга от профессионализма артистов Балета Москвы. И еще ощущение легкого удушья: балет словно, на американских горках, то взмывает в пространство высокой эротики, то низвергается в пучину какого-то липкого, почти похотливого сексуального безумства.
Действие спектакля, как вы уже поняли, совершенно вынесено из Испании XIX века. Создатели балета пытаются проиллюстрировать мысль, что фигура обольстительницы Кармен незаметно поселилась в головах людей в качестве стереотипа, навязанного почти двухсотлетней историей ее успеха, и переосмысление этого персонажа требует отдельной внутренней работы.
В спектакле принимают участие артисты Балета Москва, артисты оркестра и хора «Новой Оперы», учащиеся Московского хореографического училища им. Л. М. Лавровского, а также Камерный хор Московской консерватории.
Елена Булова.
Фото Батыра Аннадурдыева
