В крупнейшем издательстве АСТ вышла книга Евгения Додолева «Михаил Ефремов. Последняя роль». Предлагаем рецензию поэта и издателя Юрия Крылова и отрывок из новинки.
Казус Ефремова
Вот и вышла в свет книга о деле Ефремова. Не последняя, конечно. Первая из многих. Ведь история с Ефремовым затронула ключевые струны русской души, задела за живое огромное количество людей, и не удивительно, что первым отреагировал человек, который помнит Михаила юным, блиставшим энергией и талантом молодым красавцем, от которого девки падали штабелями, и сама «маленькая Вера» в лице Негоды побывала в его объятиях.
Бытоописателем Ефремова стал Евгений Додолев, известный журналист эпохи перестройки, успешный медиаменеджер в нулевые, а ныне писатель-мемуарист. Позиция автора относительно Ефремова не является ни защитой, ни нападением. Я бы скорее расценил это как уважение к прошлому и попытку понять, что происходит с теми людьми, которых мы так хорошо знали в молодости — ведь Додолев и Ефремов родом из одной «тусовки» — богемной среды восьмидесятых, объединившей «модную» молодежь эпохи позднего застоя. Додолев, сын известного советского писателя Юрия Додолева, сам был частью этой среды, поэтому хорошо знает, откуда родом нынешняя трагедия Ефремова.
В своей книге Додолев собрал многочисленные интервью, которые на протяжении журналистской карьеры успел сделать с Михаилом, добавил к портрету актера разговоры с адвокатами и комментарии самых разных людей, как свидетелей эпохи раннего Ефремова, так тех, кто знает его лишь по его актерским работам и проекту «Гражданин поэт». Главный тезис автора заключается в том, что из многочисленных версий себя Ефремов так и не смог выбрать главного. Сущностного. Того, что делает его уникальным не по родству династийному с великим отцом и (похоже, не менее великим в будущем) сыном, а по «сути» человеческой.
Михаила невозможно воссоздать в уме, даже опираясь на его собственные слова. Да, они сказаны в разное время, при разных обстоятельствах, все течет, все меняется, но где был реальный Ефремов, совершенно непонятно. Он словно застрял в лабиринте собственной души и не сумел собраться даже на процессе — цельного образа не получилось.
Радует не только то, что книга не была задумана ни как отмазка, ни как обличение, но и то, что автор осознанно отказался от гонорара, что даже внесено в выходные данные. Этот уникальный для нашего меркантильного времени факт подтверждает мой тезис о том, что история, случившаяся с Ефремовым, и суд, последовавший за аварией, выходит далеко за рамки пьяного ДПТ.
«Последняя роль Михаила Ефремова» – это повод задуматься о том, что есть истинного в этом человеке, а что стало результатом стечения обстоятельств, неумолимого движения времени, давления среды, бытовых забот и банально слабости характера. И прочитав эту книгу, невольно задумываешься и о себе. Сумел ли ты сам сохранить то уникально-человеческое, что было даровано создателем? Как распорядился собственной личностью, как вписал ее в контекст времени? В эпоху перемен, а мы именно туда всем человечеством и вступаем, все эти вопросы делаются исключительно важными, важнее, чем просто история пьяного водителя, погубившего по неосторожности живую душу.
Книга Додолева будит не только мысль, но и тлеющее в каждом из нас чувство вины и ответственности, тревожит пресловутое «авось», на которое мы все по-прежнему уповаем, заставляет остановиться и оглядеться, пока по беспечности или безответственности мы сами не сотворили чего-нибудь непоправимого.
Юрий КРЫЛОВ.
От автора
Издательство предложило мне «написать книгу про Михаила Ефремова», но я отказался без колебаний. Во-первых, это выглядело бы как циничное хайпожорство в контексте газетных скандалов, связанных с трагедией прошлого года, когда джип Михаила Олеговича вылетел на встречную полосу и протаранил автофургон, в результате чего погиб человек. Во-вторых, я слишком пристрастен для биографических записок: Миша мне симпатичен, и знаю я его давно, хотя никогда не были мы ни друзьями, ни единомышленниками.
Михаил — вполне уникальная звезда на небосклоне отечественной богемы. Он добрый и не подлый, что само по себе, быть может, и не редкость, однако сохранить такие качества, обладая статусом сертифицированного enfant terrible тусовки, может только настоящий герой. Хотя от звания «героя» Миша во время одной из наших ТВ-бесед с легкой усмешкой отказался, торжественно заявив: Я = ОТЕЦ-ГЕРОИН. Самоирония + чувство юмора — это тоже дар, коим Ефремов наделён от природы щедро (его жена Софья Кругликова в одном из интервью заметила: «У Миши восхитительное чувство юмора. Мы любим подкалывать друг друга, хотя иногда я могу не догонять его шуток. Он артист, а я эмоциональный, восприимчивый, любящий искусство зритель. Искренне реагируя на его посылы, порой обижаюсь. Видя, что перегнул палку, муж останавливается: «Слышь, я пошутил». А я уже вся исстрадалась»).
Короче, я не готов был браться за эти записки. Передумал после прямого эфира с Александром Добровинским, который на процессе представлял интересы родственников Сергея Захарова, жертвы ДТП. Знаменитый адвокат пообещал мне экземпляр книги, которую намерен назвать именно так — «Дело Ефремова». Учитывая тот факт, что в ходе слушаний Михаил обращался к юристу не иначе как «Господин ДоброСвинский», легко вычислить концепт запланированного издания.
А ведь Андрей Макаревич мне как-то в сердцах признался: «Вот ты сдохнешь, а книга останется!», подтвердив тем самым тезис, что рукописи по-прежнему не горят.
Поэтому я и решился набросать здесь кое-какие соображения. Нет, я не пытаюсь оправдывать Михаила Олеговича. Я просто собрал свои диалоги с Михаилом и добавил публицистические метки.
Конечно, Михал-Олегыча святым назвать нельзя. При всей его покладистости и доброте природной Миша включал порой буйный гусарский нрав. Не на ровном месте знаменитый отец отправил его в армию от греха. При мне (это было на излёте 80-х) Ефремов избил безобидного журналиста за то, что тот, по мнению актёра, некорректно сравнил тогдашнюю его возлюбленную Наталью Негоду с голливудской секс-иконой Мэрилин Монро.
Пил, помню, Михаил яро. И порок этот упрямо не признавал своим. Его старшая сестра Анастасия Олеговна мне как-то написала, что, мол, надо просто БЫТЬ ЗА МИШУ, и всё. Само собой, всем родным + соратникам иначе нельзя. Но, повторюсь, мне Ефремов не брат и если я с ним и выпивал, то давно, в конце 80-х прошлого столетия. Однако мне тем не менее не ясен генезис неприязни. Да, произошло несчастье, но для меня в такого рода бедах всегда существенен момент намерения. Его, намерения выехать на встречку, — не было. И быть не могло. Приятель дней моих студенческих Крис Кельми последние четверть века своей лихой жизни ездил пьяным в стельку, но судьба Анатолия хранила — никого, хвала ангелам автотрасс, автор «Ночного рандеву» не убил и не покалечил. А вот Михаила ангелы, видимо, крышевать тем летом перестали.
Я не хочу и не умею анализировать детали уголовного дела, не юрист. Я не буду и никогда не намеревался судить о нём как о мастере сцены, не критик. Я не желаю и не стану его оправдывать. Но своим долгом считаю показать Мишу таким, каким его вижу — во сто крат лучше и добрее, чем многие из тех, кто его безбожно хулит. Да, хулят за дело и дела. Но нет, не так, как может позволить «рассудок и нрав».
Евгений Ю. ДОДОЛЕВ.
