Российские представители Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК или IPCC) прокомментировали первый том Шестого оценочного доклада. В нем обобщены самые современные исследования в области наук о климате. Комментарии представлены в понедельник, 9 августа, на онлайн-конференция в МИА «Россия сегодня».
В мероприятии приняли участие: руководитель лаборатории взаимодействия океана и атмосферы и мониторинга климатических изменений Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН Сергей Гулев; главный научный сотрудник Института физики атмосферы им. А. М. Обухова РАН Алексей Елисеев; старший научный сотрудник Института океанологии им. П. П. Ширшова РАН, профессор Альпийского университета Гренобля (Франция) Ольга Золина и директор Главной геофизической обсерватории им. А. И. Воейкова Владимир Катцов.
Первый том доклада (отчет первой рабочей группы), который представлен в Женеве, посвящен физическим основам изменения климата: анализу данных о том, как меняется климат Земли, в чем проявляются эти изменения, как этот процесс связан с деятельностью человека и каковы прогнозы ученых. Это научный фундамент для всего остального оценочного доклада, публикация второго и третьего томов которого ожидается в 2022 году. В 2007 году МГЭИК была присуждена Нобелевская премия мира.
Шестой доклад должен был выйти в прошлом году, но задержался из-за пандемии. Благодаря этому он содержит небольшой бокс о COVID-19, поскольку в связи с пандемией произошло сокращение выбросов сажи и образование аэрозолей. Соответственно, уменьшился экранирующий эффект, и это тоже внесло вклад в повышение температуры.
Насколько я понял, не только российские участники процесса подготовки доклада, но и все поголовно его авторы твердо стоят на позициях антропогенной природы глобального потепления. Из полутора градусов потепления 1,1 приходится на деятельность человека. Процесс носит необратимый характер и создаст много проблем, в том числе для холодной России. На планете в целом больше всего пострадает ледяной щит полюсов. Тепло поглощает океан, и при этом происходит закисление, повышается pH.
Елисеев сообщил, что концентрация углекислоты возросла с доиндустриального периода в полтора раза, метана – в 2,5, закиси азота – на четверть. Концентрация беспрецедентная для последних двух миллионов лет. Современная антропогенная эмиссия – порядка 11 млрд тонн элементарного углерода в год, и около половины накапливается в атмосфере. Вторая половина поглощается океанами и наземными экосистемами. Будет увеличиваться и естественная эмиссия. Особенность отчета в том, что впервые оценены допустимые эмиссии. Повышение температуры на полтора градуса – 140 млрд тонн углерода, четверть того, что мы уже сожгли.
Возможность снижения температуры эксперты однозначно отнесли к компетенции экономистов и политиков. Однако в самом конце все же прозвучало, что возможны маловероятные события с высоким импакт-эффектом, например, извержения вулканов. Сажа в атмосфере экранирует тепло.
Отобранные из числа поступивших вопросы в значительной степени были связаны с экстремальными погодными явлениями и возможностью их предсказания. Позиция экспертов однозначна. Они считают, что надо различать погоду и климат. Экстремальные явления могут возникать в любой точке Земли, в основном на суше. Наносят большой ущерб городам.
Золина уверенно заявила, что экстремальные погодные явления такой же антропогенной природы, как и потепление климата. Они будут возрастать вместе с температурой.
Климатическая организация формально отстранена от политики и рекомендаций не дает. Тем не менее ее решения оказываются императивом, к которому вынуждены адаптироваться правительства и крупные компании. Трансграничный углеродный налог предполагается ввести с 2024 года, и компании задумываются, как минимизировать убытки.
Участия бизнеса в дискуссии не видно. Ключевую роль неформально играют экологические и зеленые НКО. В число авторов доклада их представители не входят, но им предоставляют возможность говорить столько, сколько считают нужным. Население в целом с «экологической повесткой» не знакомо. Журналистика, напротив, в нее погружена. Однако я практически не слышал адекватного описания истории борьбы с выбросами. Получить информацию трудно, ее нет в открытом доступе для населения из-за жесточайшей цензуры.
В результате исполнение Парижского соглашения повели по заданному пути подавления производства без прямой связи с тем, что прозвучало на климатическом саммите. Позицию России представляла Москва, и ее не учли.
Авторы доклада ссылаются на науку, но лично я в их выводах вижу больше путаницы, чем науки.
Я переслал три вопроса:
1. Каков вклад лесных пожаров в сравнении с промышленностью и скотоводством?
2. Экстремальные проявления погоды – тоже антропогенной природы?
3. Насколько достойна внимания гипотеза о превращении Земли в Венеру уже после человека?
Ведущий зачитал только первый вопрос. Ответил Елисеев: «Лесные пожары были всегда. И в доиндустриальный период, когда людей еще не было, лесные пожары уже были. Источниками возгораний служили не люди, а молнии. Что касается эмиссий, если брать все современные эмиссии от лесных пожаров, это порядка полутора миллиардов тонн элементарного углерода. Это те эмиссии, которые учитывают и те пожары, которые были в доантропогенную эпоху. Если мы берем сельское хозяйство целиком, то это порядка одного миллиарда тонн элементарного углерода в год. То есть это, в общем-то, величины сравнимые. Но опять-таки, повторюсь, природные пожары – это естественный процесс, они в общем-то даже необходимы в какой-то мере лесным системам, потому что они обеспечивают образование пустошей для колонизации новыми растениями, а антропогенное давление – это просто приводит к возмущению земной системы».
Конец цитаты.
Таким образом, авторы доклада исходят из позиции США, направленной на подавление промышленности и в какой-то степени на уничтожение лесов.
Из того, что известно мне, текущее глобальное потепление является волной, за которой последует похолодание. Изменяется сначала температура, за ней концентрация углекислоты. Из-за ангажированности привлеченных к климатической теме экспертов мы не знаем масштаб текущей волны. По той же причине не смогли выработать инструменты исследования и прогнозирования экстремальных явлений. Возникать где угодно они не могут, существует структура динамического хаоса. Весьма вероятно, в природе резко выросла физическая турбулентность, что отражается как на поведении атмосферы, так и массовом поведении людей. Иначе не было бы возможности запустить инфодемию.
В то же время существует и необратимый процесс потепления, только его динамика исчисляется не миллионами, а миллиардами лет. Ближе к концу своего существования на Земле повысятся атмосферное давление и температура до уровня параметров Венеры. Найдутся ли формы жизни со способностью существовать в таких условиях? Я сильно сомневаюсь.
Я не уверен, что прав, но выводы экспертов заведомо обслуживают политику международных правил США. В этом плане IPCC мало отличается от WADA, ВОЗ, ПАСЕ, ОБСЕ и Венецианской комиссии.
Лев МОСКОВКИН.
