20 августа 1918 года по инициативе и при ближайшем участии Максима Горького было образовано издательство «Всемирная литература».
Договор об организации «всемирки» был заключен 20 августа 1918 года. «Всемирная литература» должна была переводить на русский язык иностранную литературу XVIII – начала XX века, а также печатать русскую классику. Причем на Горьком лежала обязанность вести переговоры с Наркомпросом, через который государство должно было финансировать деятельность издательства.
Любое начинание, к которому имел отношение Горький, пользовалось особой поддержкой большевистского правительства, которое было готово финансировать все, что угодно, чтобы сохранить хорошие отношения с главным пролетарием русской литературы.
«Я еще помню, – вспоминал впоследствии А. В. Луначарский, – с какой робостью мы подходили к Горькому, чтобы через посредство издательства «Всемирная литература» перекинуть к нему мост от партии. Ведь всем хотелось сохранить за нею этого блестящего писателя».
Заведовал издательством Александр Николаевич Тихонов. Максим Горький привлек к работе во «всемирке» многих крупнейших деятелей русской культуры. В коллегию, которая редактировала переводы, входили Александр Блок и Михаил Лозинский. Китайский отдел возглавлял академик В. Алексеев, монгольский – академик Владимирцев, арабский – академик Крачковский, персидский – академик С. Ольденбург. В работе издательства активно участвовали Корней Чуковский, Евгений Замятин, Николай Гумилёв и другие.
«Большое издательство «Всемирная литература» печатало старые и новые переводы иностранных писателей и особую «библиотеку для народа». Блоку было поручено редактирование сочинений Гейне. Кроме того, по настоянию Горького, он писал вступительные статьи для выпусков народной библиотеки, – пишет литературовед Константин Мочульский в работе «Александр Блок» К. Мочульский «А. Блок. А. Белый. В. Брюсов», издательство «Республика», 1997 год). – (…) Н. С. Гумилёв редактировал переводы французских поэтов, и между ним и Блоком шел нескончаемый спор о поэзии. В. Рождественский (Всеволод Рождественский, поэт, переводчик. – С. И.) вспоминает: «Они явно недолюбливали друг друга, но ничем не высказывали своей неприязни; более того, каждый их разговор представлялся тонким поединком взаимной вежливости и любезности. Гумилёв рассыпался в изощренно-иронических комплиментах. Блок слушал сурово и с особенно холодной ясностью, несколько чаще, чем нужно, добавлял к каждой фразе: «Уважаемый Николай Степанович», отчетливо, до конца выговаривая каждую букву имени и отчества. Гумилёв подарил Блоку свою недавно вышедшую книгу стихов с несколькими словами почтительного посвящения. На другой день тот принес Гумилёву свой сборник «Седое утро» с надписью: «Глубокоуважаемому и милому Николаю Степановичу Гумилёву, стихи которого я всегда читаю при свете дня» (…) Много времени отнимала у него (Блока. – С. И.) «Всемирная литература»: он писал рецензии для редакционной комиссии, давал бесконечные отзывы о пьесах и критических статьях, читал доклад о русских переводах стихотворений Гейне».
Первое время сотрудничество Блока с М. Горьким протекало вполне благополучно.
«30 марта на юбилейном чествовании Горького во «Всемирной литературе» (50-летие Горького праздновалось 28 марта 1919 г., в то время как Горькому исполнилось 50 лет 28 марта 1918 г. По одной версии, Горький в автобиографии, напечатанной в 1914 г., указал ошибочную дату своего рождения, по другой – юбилей годом ранее не праздновался из-за разногласий «буревестника» с большевиками. – С. И.) поэт обращается к нему с дружеским приветствием. Он называет его посредником между двумя станами – народом и интеллигенцией и выражает пожелание, чтобы «не оставлял его суровый, гневный, стихийный, но милостивый дух музыки», – пишет Константин Мочульский. – Свое краткое слово Блок заканчивает словами: «Ибо, повторяю слова Гоголя, если и музыка нас покинет, что будет тогда с нашим миром? Только музыка способна остановить кровопролитие, которое становится тоскливою пошлостью, когда перестает быть священным безумием». (…) Награждение «духом музыки» явилось для Горького полной неожиданностью».
Весной 1919 года основателю «Всемирной литературы» пришла в голову идея просвещать массы с помощью «ряда картин из всемирной истории человечества». Начинаются бесконечные беседы, доклады, прения. По настоянию Горького Блок составляет «Общий план исторических картин», целью которых является «попытка внедрить образование в жизнь, застичь дикаря врасплох и бросить в ленивые и праздные часы его досуга искру Прометеева огня».
«Поэт предлагает сочинять эти картины по единому принципу: «Иллюстрировать борьбу двух начал – культуры и стихии в их всевозможных направлениях». Из этого замысла ничего не вышло, – констатирует в своей работе «Александр Блок» Константин Мочульский. – Один Блок – наиболее доверчивый и добросовестный из всех сотрудников – написал «историческую картину» «Рамзес» (Она вышла отдельной книжкой в издательстве «Алконост» в 1921 году). Это – одно из самых слабых произведений поэта: нечто вполне египетское, с фараонами, пирамидами, колесницами, жрецами и рабами и даже с «социальным протестом». Е. Замятин вспоминает: «Блок говорил, что уже сделал какие-то наброски для «Тристана», и вдруг, неожиданно – из египетской жизни «Рамзес» – едва ли не последняя написанная им вещь… Прочитали, делали какие-то замечания о «Рамзесе». Блок отшучивался: «Да ведь это я только переложил Масперо. Я тут ни при чем»». Но с этого времени начинается его расхождение с Горьким. Художник не мог простить «начальству» насилия над его творческой волей. Он понял наконец, что в обществе Горького и Гумилёва – он чужой, и стал тяготиться «службой» в издательстве».
Корней Чуковский вспоминает о заседании редакционной коллегии, на котором Александр Блок читал свою вступительную статью к изданию Лермонтова. Ему долго объясняли, что о вещих снах поэта можно не упоминать и что вообще следует писать в более «культурно-просветительном» тоне.
«Чем больше Блоку доказывали, – продолжает Чуковский, – что надо писать иначе, тем грустнее, надменнее, замкнутее становилось его лицо. С тех пор и началось его отчуждение от тех, с кем он был принужден заседать. Это отчуждение с каждой неделей росло».
В 1921 году, по словам К. Мочульского, работа Блока во «Всемирной литературе» «влачится безотрадно»:
«Поэт сдает в печать третий том сочинений Гейне, продолжает редактировать стихи. «Исторические картины, – записывает он (затея Горького, гальванизированная Гумилёвым и Тихоновым), – медленно умирает». Постылая работа и нищенское существование доводят его до отчаяния…»
7 августа 1921 года Александра Блока не стало.
О деятельности писателей в издательстве «Всемирная литература» кратко, но всеобъемлюще написал Николай Гумилёв в «Письме для зарубежной печати». Обстоятельства появления письма Гумилёва таковы: в парижских «Последних новостях» в ноябре 1920 года была опубликована статья Дмитрия Мережковского, где деятельность «Всемирной литературы» была охарактеризована как «бесстыдная спекуляция». Член редколлегии «Всемирной литературы» А. Я. Левинсон вспоминает, что Гумилёв был оскорблен смертельно.
«Он хотел отвечать в той же заграничной газете, – пишет Галина Пржиборовская в книге «Лариса Рейснер» (серия ЖЗЛ, издательство «Молодая гвардия», 2008 год). – Но если доказать всю чистоту писательского подвига, всю меру духовной независимости писателей от режима, не значило ли это обречь на гибель и дело, и этих самых писателей? Письмо Н. Гумилёв написал, но публиковать его редколлегия не решилась: «В зарубежной прессе не раз появлялись выпады против издательства «Всемирная литература» и лиц, работающих в нем. Определенных обвинений не приводилось, говорилось только о невежестве сотрудников и неблаговидной роли, которую они играют. Относительно первого, конечно, говорить не приходится. Люди, которые огулом называют невежественными несколько десятков профессоров, академиков и писателей, насчитывающих ряд томов, не заслуживают, чтобы с ними говорили. Второй вывод мог бы считаться серьезным, если бы не был основан на недоразумении. «Всемирная литература» – издательство не политическое. Его ответственный перед властью руководитель Максим Горький добился в этом отношении полной свободы для своих сотрудников. Разумеется, в коллегии экспертов, ведающих идейной стороной издательства, есть люди самых разнообразных убеждений, и чистой случайностью надо признать факт, что в числе 16 человек, составляющих ее, нет ни одного члена Российской Коммунистической партии. Однако все они сходятся на убеждении, что в наше трудное и страшное время спасенье духовной культуры страны возможно только путем работы каждого в той области, которую он свободно выбрал себе прежде. Не по вине издательства эта работа его сотрудников протекает в условиях, которые трудно и представить себе нашим зарубежным товарищам. Мимо нее можно пройти в молчании, но гикать и улюлюкать над ней могут только люди, не сознающие, что они делают, или не уважающие самих себя».
В августе 1920 года Николаю Гумилёву пришлось отвечать письмом на статью «Разложение интеллигенции» (12 августа 1920 года она была опубликована в газете «Известия») своего бывшего соратника по акмеизму Сергея Городецкого, который обвинил коллег в том, что они саботируют, отлынивают от созидательной работы.
«Литература и народ, – писал Гумилёв, – любовно тянутся друг к другу, только встреча их произойдет не на улице, пестрящей обрывками воззваний под выкрики митинговых ораторов, а в просторных светлых дворцах, превращенных в библиотеки, на зеленых лугах, возвращенных всем людям».
Евгений Замятин был связан с культурно-просветительским проектом «Всемирная литература» на протяжении пяти лет, почти с момента основания и до закрытия издательства.
Он выступил как автор статей и примечаний, редактор переводов, член редколлегии и эксперт. В частности, отредактировал семь томов произведений Герберта Уэллса, редактировал переводы других английских, а также французских, немецких и американских авторов: четыре книги рассказов Джека Лондона, книгу Ромена Роллана «Театр революции», роман «Дорога гигантов» Пьера Бенуа, пьесу «Назад к Мафусаилу» Бернарда Шоу, сборники рассказов О. Генри и др. Замятин внес весомый вклад в шуточную «мифологию» издательства. Ему принадлежит текст «Краткая история Всемирной Литературы от основания и до сего дня»:
«Подобно многим царствам, Всемирная Литература возникла среди воинственных кликов, и дыма пожарищ, и мечного звона в дни, когда пред силою железа склонились многие могущественные властители (…) Август Максим заложил основание царству на Невском, 64, и первый год его правления был явно благословлен богами. Из окрестных пустынь ежедневно притекали многочисленные караваны переводчиков и, раскинув пестрые шатры, торговали плодами своих земель, получая по 250 бумажных сиклей за лист, чего в те древние и изобильные времена с избытком хватало на приобретение одного фунта хлеба. Влекомые слухами об изобилии, стекались во множестве ученые мужи из готских, франкских, халдейских, вавилонских, индийских, египетских и иных стран…» (Замятин Е. И. Собрание сочинений. Том 2. Москва, «Русская книга», 2003 год).
Горький предполагал, что изданные книги составят «обширную историко-литературную хрестоматию, которая даст читателю возможность подробно ознакомиться с возникновением, творчеством и падением литературных школ, с развитием техники стиха и прозы, со взаимным влиянием литератур различных наций и вообще всем ходом литературной эволюции в её исторической последовательности».
С этой целью было намечено издание двух серий книг: основной и народной библиотек, со вступительными очерками, историко-литературными примечаниями, библиографическими справками и т. п. Основная серия в целом составила бы систематически подобранную библиотеку, способную служить не только для чтения, но и как пособие по изучению мировой литературы. Серия народной библиотеки, предназначенная для массового читателя, помимо основных произведений мировой литературы включала и произведения занимательные, исторические, авантюрные, юмористические и т. д. Выходили также серии «Новости иностранной литературы», «Серия детских книг».
Издательство «Всемирная литература», которое хотело дать русскому читателю в образцовых переводах лучшие произведения со всего мира, просуществовало до конца 1924 года.
«Широте замысла не всегда отвечали издательские возможности тех лет, – пишут Е. В. Иванова и Я. Д. Чечнёв в работе «Как и почему было закрыто издательство «Всемирная литература» (Studia Litterarum, т. 7, №2. 2022 год). – «Всемирная литература» столкнулась не только с нехваткой денежных средств и бумаги, но и с политикой монополизации книжного дела, которую проводило большевистское правительство. Сначала проводником этой политики был Литературно-издательский отдел Наркомпроса, а затем организованное в 1919 г. Государственное издательство. (…) «Всемирная литература» на протяжении всей своей недолгой истории постоянно находилась в центре политических интриг на самом высоком партийном уровне, и цель противников издательства заключалась в том, чтобы лишить издательство автономии, вмешаться в его работу».
Из речи литературного критика, искусствоведа Акима Волынского, произнесенной на прощальным вечере по поводу закрытия издательства «Всемирная литература»:
«На каких бы подводных камнях ни рубился корабль «Всемирной литературы», этого корабля больше нет. (…) Чем было соединение людей – только ли <эвфемеридой> переходного времени или чем-то более глубоким и длительным? Оно было союзом во имя литературы и притом не советской только, но именно всемирной, охватывающей Восток и Запад. Сама жизнь учит нас любить всемирное – не мое и не твое, не здешнее и не тамошнее, а всеобщее и человеческое. Такого соединения Россия не знала в прежние времена».
Издательство «Всемирная литература» поглотил Госиздат.
Сергей Ишков.
Фото ru.wikipedia.org; museum-xxvek.ru
