Заголовки СМИ шокируют. «Привет, ГУЛАГ», «Новый ГУЛАГ», «Возрождение ГУЛАГа», «ГУЛАГ возвращается в Россию», «В России создают новый ГУЛАГ – чисто для бизнеса», «В РФ официально открывают ГУЛАГ», «Закон о новом ГУЛАГе»…
Речь о федеральном законе от 18 июля 2019 года, по которому откроют филиалы колоний-поселений и исправительных центров на гражданских стройках и предприятиях. Там будут общежития для работающих осужденных.
Понятно, что ГУЛАГ – наша родовая травма, и любая подобная информация, тем более ЗАКОН, вызывает соответственную реакцию. Понятно, что в реакции общества, в заголовках СМИ больше эмоций и образности, чем конкретики. Однако, к сожалению, маловато конкретики, глубины и в материалах. На самом деле ситуация сложная, запутанная, типичное порождение и смесь лоббизма с определенными целями, крючкотворства и бестолковщины.
Если начинать с эмоциональных оценок и сравнений, то будем придерживаться фактов. А они – несопоставимы. Притом, что ГУЛАГ вроде бы известен всем.
Ровно 90 лет назад Совнарком СССР принял секретное постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных». («Круглая» дата стала еще одним катализатором разговоров о «новом Гулаге».) К тому времени, после смерти Ленина и удушения НЭПа, наступил спад экономики. В 1926 году председатель Высшего совета народного хозяйства Дзержинский писал заместителю председателя Совнаркома Куйбышеву: «Капиталисты, каждый из них имел свои средства и был ответственен… У нас функциональные комиссариаты с их компетенцией – это паралич жизни и жизнь чиновника-бюрократа… Сейчас мы в болоте».
Использование труда заключенных стало спасением тогдашней административно-командной системы. Так в СССР началась особая эпоха – экономика ГУЛАГа.
Беломорско-Балтийский канал общей протяженностью 227 километров построили за 20 месяцев. 37 километров искусственного русла, 19 шлюзов, 15 плотин, 49 дамб. На декабрь 1932 года в БелБалтлаге насчитывалось 107 900 человек. На них приходилось 70 тысяч тачек.
Канал Москва – Волга, без которого сейчас в Москве не было бы воды, построили за 4 года 8 месяцев. 128 километров искусственного русла, 11 шлюзов, 40 плотин, 8 водохранилищ, 5 насосных станций, 8 гидроэлектростанций, 3 главные пристани (Большая Волга, Дмитровская и Северный речной порт), многочисленные пристани местных линий, 700 километров железнодорожных путей, сотни километров автомобильных дорог и линий электропередач. Глобальная стройка. Специально организованный Дмитровский лагерь (Дмитлаг) был самым большим в ГУЛАГе. В январе 1935 года в нем насчитывалось 192 229 человек. По различным оценкам, за 5 лет через Дмитлаг «прошло» от 600 000 до 1 000 000. Точна цифра неизвестна – документы уничтожены.
ГУЛАГ стал решением многих задач – бесплатная рабсила, рабский труд. В стране начались повальные аресты – в 1935 году количество заключенных (по сравнению с 1929-м) увеличилось в 6,1 раза и достигло 1 296 400 человек.
Эксплуатация зэков стала беспощадной. Справка Санитарного отдела ГУЛАГа, 1933 год, время Беломорканала и начало канала Москва – Волга: «Средний уровень смертности в лагерях ГУЛАГа составил 15,7 процента с колебаниями…» Умирал каждый шестой заключенный. В 1942 году – каждый третий-четвертый.
Любой завод, комбинат, электростанция, шахта, рудник, дорога – начинались с организации концлагеря. Так обеспечивались дармовой рабсилой рядовые и «великие стройки коммунизма», так «созидался социализм».
Для освоения природных богатств Казахстана всю республику (по территории – пять Франций) превратили в сеть лагерей.
Для освоения Северо-Востока СССР создали Дальстрой НКВД – «комбинат особого типа» на одной седьмой территории страны, государство в государстве, вплоть до своего морского флота.
«Министерство внутренних дел СССР превратилось в основную организацию по золотой и платиновой промышленности; продолжает расти программа производства угля, нефти, сажи газовой, лесоматериалов, олова, никеля, меди, кобальта, алмазов, янтаря, вольфрама и т. д.». (Из доклада МВД в Совет Министров, 1948 год.)
А также добыча урана, слюды, асбеста, апатитов.
Все крупнейшие гидроэлектростанции начинались с Главгидростроя ГУЛАГа. Города Комсомольск-на-Амуре, Советская Гавань, Находка, Магадан, Дудинка, Воркута, Ухта, Инта, Печора, Молотовск (Северодвинск), наукоград Дубна – построены заключенными.
И, наконец, атомное и водородное оружие, ракетостроение и космос. Красноярск-26, газодиффузионный завод в Новоуральске, производство гексафторида урана в Кирово-Чепецке, Челябинск-40, Арзамас-16 – это все стройки ГУЛАГа.
Население СССР в 1953 году, в год смерти Сталина, составляло 188 217 000 человек. На 1 января 1953 года количество заключенных в СССР – 2 468 524. Трудоспособное население в возрасте от 16 до 59 лет, по расчетным данным, – 94 миллиона. То есть на тот момент отбывал срок каждый 38-й взрослый гражданин Советского Союза.
А теперь сопоставим с этими масштабами то, что многие нынче назвали началом нового ГУЛАГа – 6 – 11 тысяч заключенных.
Да, при обсуждении в Госдуме, в комментариях юристов и руководителей Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) так и говорилось: «Закон о создании филиалов колоний и исправительных центров при крупных заводах и стройках сможет дать работу 6 – 11 тысячам заключенных. Закон позволит решать и социальные, и экономические задачи».
Что такое 6 – 11 тысяч рабочих рук на пространстве России от Петербурга до Владивостока? Какое «решение социально-экономических задач»? В таких случаях в Одессе раньше спрашивали: «Об чем звук?»
Да и любой из нас спросит: какие 6 – 11 тысяч, ведь в местах лишения свободы находятся 590 635 человек? Вычтем из них заключенных в СИЗО, в тюрьмах, в колониях для осужденных пожизненно и в колониях для несовершеннолетних. Итого, в исправительных колониях для взрослых – 481 612 человек. По закону они обязаны там работать. Но, по данным Счетной палаты, приведенным на заседании Госдумы, в 2018 году к труду привлекались всего лишь 170 тысяч.
Почему – непонятно. Да, не работают инвалиды, больные, граждане старше пенсионного возраста. Но их ведь не 60%. Однако, независимо от количества работающих в колониях, все они – в системе экономики ФСИН. А она – закрытая, засекреченная.
По исследованиям Института проблем современного общества и Высшей школы экономики, ФСИН – один из крупнейших в стране работодателей. Помимо производства продуктов питания и сельскохозяйственных товаров, основной вид деятельности – швейное производство, 32% по объему выручки, затем деревообработка – 17% выручки, металлообработка — 12%, услуги – 6%, в хозяйственном обслуживании самих заключенных участвует 8%.
«Государству от использования крайне дешевого труда заключенных почти ничего не достается. Прибыль от приносящей доход деятельности составляет всего около 1,5 млрд. руб. То есть ФСИН окупает себя всего на 5%. Остальное — средства бюджета. Расплачивается за организацию «трудового процесса» и сопутствующие экономические практики все российское общество. Можно заключить, что скрытый объем производства продукции составляет до половины от общего: 50 на 50. Прибыль от труда заключенных оседает в карманах начальников колоний», – говорится в докладе Высшей школы экономики «Невидимый гигант: ФСИН и российский рынок труда».
(В 2017 году за мошенничество и хищения к лишению свободы на сроки от 5 до 8 лет были приговорены бывший директор ФСИН Александр Реймер, бывшие заместители директора Николай Криволапов и Олег Коршунов, бывший директор центра инженерно-технического обеспечения и связи ФСИН Виктор Определенов. Количество начальников колоний и их заместителей, осужденных за различные махинации, исчисляется десятками.)
При этом ФСИН – одно из шести богатейших ведомств страны. Например, из госбюджета в 2015 году выделено 303 миллиарда рублей. А министерству здравоохранения – 301 миллиард.
Под опекой Минздрава – 146 миллионов россиян, а у ФСИН – 590 тысяч заключенных и 295 тысяч штатных сотрудников.
Да, на каждых двух заключенных у нас в стране приходится один служащий ФСИН.
И еще один момент: на каждые 20 заключенных – один медик.
В сельских районах России – один фельдшерский пункт на десяток-другой деревень.
Одним словом, новый закон никак не касается существующей экономики ФСИН. Она незыблема, никто не смеет покуситься на нее.
Речь – о маленькой частице архипелага. Она висит на шее ФСИН мелким, но все-таки бременем. Во-первых, это 125 колоний-поселений, где содержатся 35 тысяч осужденных за нетяжкие преступления. Там режим свободный, некоторым разрешено проживание с семьей в пределах колонии или же аренда жилья в ближнем населенном пункте. Вот только работы мало – кроме обслуживания.
Во-вторых, с 2017 года добавились еще исправительные центры. В них живут осужденные к принудительным работам за нетяжкие преступления. Условия там такие же мягкие, как в колониях-поселениях.
На август нынешнего года в 68 исправительных центрах и участках содержится 4000 заключенных. Ожидается большое прибавление. Но мест уже нет, и работы – тоже.
«Собственные ресурсы ФСИН практически исчерпаны, и требуется помощь со стороны глав субъектов РФ, – сетует заместитель директора ФСИН Валерий Балан. – Направлены обращения главам 24 субъектов РФ, где исправительные центры отсутствуют, об оказании содействия в подборе зданий для создания исправительных центров. В большинстве полученных ответов говорилось, что, к сожалению, такой возможности нет… Губернаторы не понимают, что речь идет о гражданах, проживающих в их же регионах. Должна быть комплексная программа при поддержке государства и региональных властей».
Итого, на сегодняшний день шум по поводу «нового ГУЛАГа» поднят из-за 6 – 11 тысяч заключенных в колониях-поселениях и исправительных центрах. Их-то и предполагается «отдавать в работы» на предприятия и стройки, в том числе и частные. Почему работа с возможным неплохим заработком и проживание в общежитии воспринимаются как «рабский труд в новом ГУЛАГе», в то время как сотни тысяч живут в бараках и трудятся за колючей проволокой, зарабатывая в среднем 4 тысячи рублей в месяц?
Вполне возможно, что «работа почти на воле» получит большие масштабы. В декабре прошлого года принят закон, по которому даже заключенные в колониях (при хорошем поведении) получают шанс половину или две трети срока отбыть в исправительных центрах с принудительным трудом. «На сегодняшний день около 190 тысяч осужденных имеют формальные основания подать такое ходатайство, более 6,7 тысячи уже такие ходатайства подали», – сообщает заместитель директора ФСИН Валерий Балан.
Видимо, есть в этом большая доля рационализма вкупе с гуманизацией системы. Да, они родились из управленческой бестолковщины, когда не знали, что делать с колониями-поселениями и исправительными центрами. Но, как говорится, нет худа без добра?
Свидетельство некоторой бестолковщины – и обсуждение в Госдуме, на стадии первого чтения законопроекта.
Вопрос депутата Николая Коломейцева: «Какие финансовые затраты потребуются на реализацию этого закона?»
Ответ сенатора Дмитрия Шатохина, одного из инициаторов законопроекта: «Не требуются дополнительные средства, хотя, конечно же, мы понимаем, что, когда будет создаваться участок на предприятии, необходимы будут средства, прежде всего штат… Еще раз скажу: в рамках финансово-экономического обоснования средств не потребуется.
Вопрос депутата Ивана Сухарева: «Как все они будут добираться до места работы, которое будет расположено вне пределов исправительных центров, и кто будет за все это платить? Кто будет осуществлять за ними надзор?»
Ответ сенатора Дмитрия Шатохина: «Доставка будет производиться за счет федеральной системы исполнения наказаний, то же самое касается и надзора».
Реплика депутата Николая Коломейцева: «Мы второй день рассматриваем законопроекты без финансово-экономического обоснования… Если требуются финансово-экономические затраты, нужно заключение правительства Российской Федерации. А здесь уважаемые члены Совета Федерации просто берут и пишут, что затрат не потребуется. А реально, я утверждаю, без серьезных затрат вопрос не решить».
Принятый закон и последующее его воплощение вызывают много вопросов. Например, здесь мы имеем уникальный случай сращивания бизнеса с государством. Заключенные – это ведь «государственные люди». Как никакие другие. Целиком и полностью. Во всех проявлениях – от сна до питания. Круглосуточно. Начальники колоний будут «сдавать их в аренду» за деньги частному бизнесу на основе договора. Само по себе, скажем так, необычно. А еще тут открывается широкий простор для взаимных махинаций, «неформальных» соглашений.
С другой стороны, есть сомнения в том, что все частные предприятия согласятся взять на работу такой «спецконтингент», да еще обеспечивать его соответствующими социально-бытовыми условиями. Даже при некоторой дешевизне рабочей силы в итоге возможен убыток – из-за отсутствия квалификации, нежелания выполнять обязанности скрупулезно. Ведь одно – лесоповал в Коми, на который как на положительный опыт ссылались инициаторы законопроекта, и совсем иное – строительство и заводское производство, где требуется определенный уровень соблюдения технологий.
Вот как обстоят дела с использованием на гражданских предприятиях труда осужденных за нетяжкие преступления, отбывающих срок в колониях-поселениях и исправительных центрах. Закон вступит в силу с 1 января 2020 года.
Что будет на практике – покажет время.
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
