Сегодня в возрасте 85 лет ушел из жизни еще один человек-эпоха советского кинематографа, Леонид Куравлёв. Об этом сообщили в Союзе кинематографистов РФ.
Стартовый капитал одного из самых снимающихся и популярных в СССР артистов Леонида Куравлёва был крайне низок. Он родился в 1936 году в семье слесаря авиазавода «Салют», а мама его работала парикмахером. В самом начале войны, в 1941 году мать Леонида была сослана в посёлок Зашеек Мурманской области, и будущий народный артист страны прожил там вместе с ней несколько лет на берегу озера Имандра.
На выбор профессии юноши, как он позже рассказывал, повлияло отсутствие предрасположенности к точным наукам. Бесконечные сетования педагогов по математике, химии и физики по поводу его успеваемости привели к тому, что Куравлев, прислужившись к шутливому замечанию своей двоюродной сестры, что при таком раскладе из него может получиться только артист, отправился поступать в институт Кинематографии. Поскольку профессия артиста не предусматривала сдачу ни одного из столь нелюбимых им предметов точных наук. Самое интересное, что и как большинство суперталантливых будущих артистов, во ВГИК он с первого захода не прошел, и начал работать в московской артели «Оптик».
Зато второй заход был очень удачным: Куравлёв попал в мастерскую Бориса Владимировича Бибикова, рядом с ним на студенческой сцене оказались Светлана Дружинина и Софико Чиаурели.
Кино заприметило юное дарование после того, как он в 1958 году сыграл солдата-сапера в картине Андрея Тарковского и Александра Гордона «Сегодня увольнения не будет…». Начинающего артиста оценил и Василий Шукшин, снимавший тогда свою дипломную работу «Из Лебяжьего сообщают». Не обошел его вниманием и Михаил Швейцер, ставивший на экране «Мичмана Панина». Причем две последних картины были сняты в один и тот же год: Куравлёв успевал всё.
Яркая характерность Леонида Вячеславовича в разное время привлекала к нему очень непохожих режиссеров. Он продолжил сниматься у своего институтского товарища Василия Шукшина, создав замечательные образы в картинах «Живёт такой парень» и «Ваш сын и брат». Михаил Швейцер, также отдавая дань таланту артиста, предложил ему новую работу в «Золотом телёнке». Георгий Данелия увидел его в «Афоне», Глеб Панфилов позвал в «Начало», Татьяна Лиознова – в первый советский сериал «Семнадцать мгновений весны». Эти и другие фильмы принесли Куравлеву невероятную популярность.
Особой страницей в творчестве Куравлева стала работа с Леонидом Гайдаем, а фразы его героев не только ушли в народ, но и стали названиями телепередач, в которых он позже снимался «На мне узоров нет» и «Это я удачно зашёл». Он мог одинаково ярко сыграть посла и майора УВД, князя и пьяного актера, слесаря-сантехника и инопланетянина, Робинзона Крузо и священнослужителя, заикающегося комбайнера и императора Александра I. Какой невероятный диапазон возможностей! Зрителям казалось, что этому артисту подвластно всё, и появление на экране Леонида Куравлева сразу сигнализировало нам об определенном знаке качества всей картины.
Уход в 2012 году из жизни любимой жены Куравлёва Нины Васильевны, с которой они вместе прожили 52 года бок о бок, сильно сказался на артисте. Вся их жизнь прошла вместе: они познакомились на катке, когда Леониду было еще шестнадцать лет, а Нине — всего тринадцать. После смерти супруги Леонид Куравлёв практически не появлялся на публике, вел достаточно уединенную жизнь, черпая силы в вере. «Вера должна сопровождать человека всю жизнь, – говорил он. – И в этом отношении Россия, как христианская страна, очень крепко стоит на ногах. Бывает, я слышу: человек рассказывает, что зашёл в тупик, не видит просвета. Я сразу понимаю: значит, давно не был в церкви, не читал Евангелие. Но, к сожалению, к пониманию этого многие люди приходят только с годами».
В кино Леонид Куравлёв активно перестал сниматься несколько раньше, чем ушла из жизни его супруга, объясняя свои отказы тем, что «те сценарии, которые сегодня предлагают, не соответствуют тем высоким стандартам, которые были в нашем советском кинематографе». Впрочем, надежду нам, зрителям, он всегда оставлял, уверяя, что «если вдруг предложат достойный сценарий, то снимусь с удовольствием».
Осмысливая успех советских картин и их жизнестойкость во времени, Леонид Вячеславович считал, что дело в том, что их создатели были «людьми, фанатично преданными своей профессии…», и иллюстрировал эту мысль примером съемок у Татьяны Михайловны Лиозновой, с которой сделал две замечательные картины – «Семнадцать мгновений весны» и «Мы, нижеподписавшиеся».
«У Лиозновой, – вспоминал артист, – была просто железная дисциплина. Когда она входила в павильон, наступала тишина. Все понимали: пришла хозяйка заниматься творчеством, и знали, что она с каждого, от первого до последнего члена киногруппы, потребует полной отдачи».
Давая определение «загадочной русской душе», артист делал акцент на доброте русского народа: «Русская доброта иностранцам непонятна. Они на самом деле не понимают, как можно отдать последнюю рубаху ещё более нуждающемуся».
В одном из последних опубликованных в центральной прессе интервью 2016 года актёр назвал существование России «спасением мира».
«Московская правда» выражает соболезнования родным, близким и коллегам Леонида Куравлёва.
Фото Екатерины Чесноковой / РИА Новости
