Ведущий актёр Театра имени Александра Сергеевича Пушкина — Александр Сергеевич Арсентьев.
— Вопрос совершенно очевидный, я думаю, не первый его задам. Выбор Театра имени Пушкина как-то связан с тем, что вы — Александр Сергеич?
— Нет, на четвёртом курсе Михаил Дмитрич Макеев позвал меня вместе с моей подругой, однокурсницей Викой Исаковой, репетировать пьесу Нины Садур, по произведению Лермонтова «Герой нашего времени». Мы, ещё будучи студентами, начали репетировать, в начале сезона уже дипломированными актёрами выпускали спектакль, а играли как приглашённые, в течение двух лет.
А через два года Роман Ефимыч Козак стал художественным руководителем и позвал за собой.
Почему я оказался в Школе-студии МХАТа, почему я оказался в театре МХАТ, у Олега Николаевича Ефремова на курсе? Я приехал поступать к Захарову Марку Анатольичу, очень хотел на его курс, потому что до этого учился год в Театре «Колесо», в городе Тольятти, мы приезжали на гастроли в Театр имени Маяковского, со спектаклем по пьесе «Ревизор» — «Комедия сумасшедших», и я увидел, как набирает Марк Анатольич… И сказал: «Я хочу туда поступать!» Но, открыв дверь в Школу-студию МХАТ, понял, что это моё место. Ну, где-то там ёкнуло…
А дальше я попал в самую последнюю пятёрку, в 2 часа дня, на 5-м этаже, сидел Роман Ефимыч Козак, как-то так на меня смотрел, в этот момент он был очень похож на моего отца. И я понял, что я именно туда пришёл…
— У вас с папой хорошие отношения?
— У меня — великолепные, и с папой, и с мамой…
Они мне никогда ничего не запрещали, просто направляли.
Я после школы хотел быть гуманитарием, поехал в Самару, написал сочинение на двойку, и все мои фантазии о будущей жизни филолога — пшик! — испарились, тогда мне папа сказал: «Ну, до армии пойди хотя бы профессию получи, закончи училище профессиональное. Там сын у моего приятеля закончил, хорошая профессия, хлебная, будешь зарабатывать…» Ну, я подумал и говорю: «Да, папа, ты прав, пойду, получу работу!» Ну вот, получил — электромеханик по торговому холодильному оборудованию, с красным дипломом окончил училище.
— А пригодилось в жизни хоть раз?
— Ну, конечно… Во-первых, я после армии работал по этой профессии.
И в быту — всё, что связано, там, с плитами, со всем оборудованием на кухне, это было всё в порядке…
Даже когда в Театре имени Пушкина (там была у нас старая столовая, прямо вот «столовая-столовая»), девчонки что-то там жаловались: «У нас не работает…» Я говорю: «Ну, давайте, я посмотрю… Сейчас всё сделаем, исправим…»
— Произвели впечатление?
— Конечно… Мне потом делали салат чуть бОльших размеров.
— Вы носите титул ведущего актёра театра, это ведь неофициальный титул? То есть как это происходит? Как человек зарабатывает себе реноме «ведущего актёра»?
— Ну, наверно, ведущий актёр — потому что играет в ведущем репертуаре, то есть спектакли, которые часто ставятся, спектакли, на которые ходит зритель, спектакли, которые давно играются и являются, наверно, какими-то знаковыми.
— Может быть, здесь имеется в виду, что зритель ходит не просто на спектакли, а ходит «на вас»?
— Вот, тут я не слукавлю, приятно, когда ходят «на тебя», безусловно… Но самым лучшим для меня показателем, с самых молодых лет, со студенчества, когда, уходя со спектакля, зритель говорил НЕ «Как ты здОрово сыграл!» или «Какой ты был удивительный!», а: «Какой замечательный спектакль! Какая потрясающая команда! Какой удивительный театр!»
Ну, на мой взгляд, это лучшая похвала вообще, когда зритель ходит в театр, не на фамилию…
— То есть вы ни разу не пожалели, что не пошли к Захарову в «Ленком»?
— Нет… А кто сказал, что я бы был в «Ленкоме» после окончания института? Да, когда я поступал к Марку Анатольичу, я прошёл все вот эти стадии студенчества…
А во МХАТе у меня как-то легко, свободно и с удовольствием всё началось. После первого тура меня Роман Ефимыч сразу на третий… Там ещё был такой «перетур» между первым и третьим… Олег Палыч Табаков отсматривал ребят к себе на курс… Я помню его фразу: «Вот, молодой человек, вы же знаете ноты? Вот, их семь…» Я говорю: «Вообще-то их больше…» Он: «Ну, неважно, семь… Вот, пока вы владеете только тремя!» Я: «Так я же для этого сюда и пришёл, чтобы овладеть всеми!» Он: «Всё, иди!» Не взял меня…
Но он наблюдал… Олег Палыч в этом смысле был очень внимательным ко всем студентам, потому что Школа-студия — это такое маленькое государство, где друг друга знают все. Люди на одном языке говорят, люди одним воздухом дышат. Очень легко со мхатовцами начинать репетировать, потому что не надо ничего объяснять…
Ну, в начале четвёртого курса Олег Палыч Табаков мне предложил в «Табакерку» идти, говорит: «Я тебе сразу предлагаю, ты подумай, старик!» И Олег Николаич Ефремов хотел делать при театре студию молодую, почти весь наш курс взял во МХАТ, эту студию так и продолжали вести Роман Ефимыч Козак и Дмитрий Владимирович Брусникин.
И мы выпустили спектакль «Лесная песня», по Лесе Украинке, много чего… Мы с Мариной Станиславовной Брусникиной начали чтецкие вечера, которые сейчас продолжаются во МХАТе и которые там каждый месяц они играют, читают и так далее. Это сподвигло заниматься литературой, читать много…
Ну, много чего дало знакомство с такими мастерами, которые приходили к нам в Школу-студию и занимались с нами — молодыми балбесами.
— Многие люди вашего ремесла, вспоминая студенческие годы, рассказывают, как у них замирало сердце, бла-бла-бла… Я так понимаю, что вы особого пиетета перед великими не испытывали?
— Это неправда…
Конечно, молодой, наглый… Наглость-то очень часто от зажима, от страха и от того, что ты впервые в жизни оказываешься в одной аудитории с актёром, режиссёром, с личностью, кумиром…
Помню, в театре МХАТ пошёл в столовую пообедать, и там в лифте Невинный, Мягков, Табаков, Кашпур, Лаврова, Юрский… Я думаю: «Главное — не потерять сознание… С кем я стою!»
Евгений Ю. Додолев.
