«Рекомендовано для умных» – эта фраза выведена на программке театра «У Никитских ворот», где состоялась премьера спектакля «Неформат», поставленного доктором юридических наук, профессором, звездой интеллектуального телешоу «Что? Где? Когда?» Михаилом Барщевским.
Перед началом автор честно предостерег зрителей: «То, что вы сегодня увидите, не есть спектакль в обычном значении этого слова. Все будет не по правилам. От Марка Розовского как-то я услышал фразу Пушкина: «Судить автора надо по тем законам, которые он сам установил». Я установил на сегодняшний вечер закон – неформат».
Спектакль «Неформат» решен в форме импровизированной репетиции: за режиссерским столиком в первом ряду присутствует сам Михаил Барщевский и заслуженный артист России Денис Юченков, играющий режиссера. К финалу к ним присоединяется еще и уборщица-таджичка (в исполнении Яны Прыжанковой), скандально отстаивающая свое право на труд, а заодно на «посмотреть репетицию и дать совет».
Перед нами – квартира семидесятипятилетней, некогда очень востребованной народной артистки СССР (актриса Ольга Лебедева). К ней время от времени захаживает молодой сосед, весьма амбициозный и никому не известный художник Михаил (Игорь Скрипко). Героиня взяла над парнем своеобразное шефство: иначе чем объяснить их многочасовые разговоры обо всем на свете?
Представители двух разных поколений говорят о жизни: на стыке их бесед обозначается пропасть во взглядах, мотивах, оценках и позициях. Авторский текст сопровождается постоянной актерской импровизацией. Идет обсуждение ценности института семьи, правомочности существования в обществе лесбиянок, геев, бисексуалов и трансгендеров в контексте «свободы выбора». Обсуждаются проблемы педофилии, инцеста и предел возможного сдвигания возраста «полового согласия» в разных странах. Касается разговор и неизбежности войн, мотивов их участников и уклонистов. Анализируется роль денег как условие плодотворного творчества независимого художника.
Все это происходит в парадигме «преступления и наказания» (видимо, дает о себе знать юридическая профессия самого автора). Линия Раскольникова с убийством старушки-процентщицы в финале тоже обозначена, но, к счастью, до убийства героини дело не доходит (не о том речь, не из-за этого весь сыр-бор).
Режиссер из зала то и дело останавливает репетицию, давая указания ее участникам: ход этот не нов, но всегда работает безотказно. Зритель словно сам во всем принимает участие, при этом помня, что он не на судебном заседании, а в балагане, в театре.
В финале Барщевский сам поднимается на сцену, долго и небезынтересно рассказывает о Сталине, не пожелавшем прислушаться к донесениям разведчика Зорге о сроках вторжения фашистов в СССР. Об императоре Петре I, положившем начало русской коррупции. О полководце Суворове, не проигравшем ни одного боя. О «гене» страха, ставшем неотъемлемой частью русского человека. «Надо меньше спорить и больше читать, но не интернет, а хорошие книги», – заканчивает свою лекцию Барщевский, спускаясь в зал.
Любопытно, что в самой ткани постановки Барщевского если герой Игоря Скрипко что-то называет «белым» и приводит сокрушительные аргументы «за», то героиня Ольги Лебедевой называет это «черным» и приводит не менее сокрушительные аргументы «против». При этом сам автор, исследуя то или иное явление, никак не обозначает собственную позицию.
В этом смысле «Неформат» напомнил сцену из фильма классика Алехандро Ходоровски «Священная гора». Герои в поисках смысла пытаются взойти на Священную гору. По дороге им попадается человек, называющий себя «гуру», предлагающий научить их проходить гору насквозь. «А мы сможем пройти ее насквозь вертикально?» – спрашивают герои. «Сможете, – отвечает гуру, – но только по горизонтали».
Вот и в «Неформате» все споры на злободневные темы идут «по горизонтали». Рассуждения про меняющиеся законы, устанавливаемые обществом в тот или иной момент времени в той или иной стране, в отрыве от заглядывания в божественный первоисточник, напоминают какой-то бесконечный бег по кругу. А меж тем, хотим ли мы или нет, замечаем или нет, мир подчиняется правилам, которые установил Творец. Когда же человечество пытается отсечь свои гражданские законы от этого Первоистоичника – рушатся империи, погибают города, разваливаются вавилонские башни. Но об этом почему-то в спектакле, рассуждающем о «преступлении и наказании» и о законе как таковом, не говорится ни слова.
По закону всемирного тяготения яблоко, созрев, падает на землю, а не летит бабочкой в небо. Если я игнорирую этот Богом установленный закон и в надежде полетать прыгну с дерева, меня ждет горькое разочарование. Но Бог ведь сотворил не только физическую реальность? Он и в духовном мире установил такие же незыблемые правила, которые необходимо соблюдать точно так же, как и закон всемирного тяготения. «Минимальный свод этих правил, – комментирует тему кандидат богословия, преподаватель Московской духовной академии священник Дмитрий Барицкий, – дан в заповедях Моисея. А их суть сформулирована Христом: возлюби Бога всем сердцем твоим и возлюби ближнего, как самого себя. Иными словами, перед всяким своим делом задавай себя два вопроса. Первый: как то, что я хочу сделать, соотносится с волей Бога? И второй: принесет ли это пользу тем, кто меня окружает?»
Вот в этом ключе «пользы для окружающих», видимо, и стоило бы рассматривать в спектакле темы педофилии и сдвигания возраста полового согласия девочек с 16 лет на 10 лет. Но, увы, ничего этого нет. Герои просто пытаются «умом» вычислить возможный возраст этого так называемого полового согласия.
Печально то, что с правилами физической реальности мы как-то разобрались. А вот законы реальности духовной постоянно игнорируем. В результате и возникает зачастую ущербный, человеческий закон, горячо обсуждаемый участниками спектакля, про который народная мудрость говорит: «Закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло».
Я шла со спектакля домой и спрашивала себя: держит ли постановка «Неформат» внимание зрительного зала? И честно отвечала себе: «Безусловно. Намертво. Все полтора с лишним часа». В этом смысле режиссер – большой молодец. Но вот на вопрос, хочу ли я прийти на спектакль еще раз, не менее честно отвечала: нет.
Почему? Видимо, потому, что классические многослойные постановки самого Марка Розовского мне нравятся гораздо больше, нежели премьерный «Неформат»: в них для себя я могу найти нечто не только для ума, но и для души.
Елена Булова.
Фото автора
