Студенческий театр. Теория любви

Что есть любовь, что нет любви – какая разница? Живи…

Две сестры из разных эпох, одна совершеннолетняя, другая совершенно зимняя. Так бывает, когда вдруг Земля быстрее крутится. Теперь каждый с высшим гуманитарным образованием знает, что быстрые перемены в обществе обозначаются физическим термином «турбулентность».

Студенческий театр Института современного искусства на Новозаводской (актерская мастерская народного артиста РФ А. И. Шейнина) представил в пятницу, 8 декабря, постановку режиссера Эдуарда Ливнева по классической советской пьесе драматурга Михаила Рощина «Валентин и Валентина».

Спектакль оставил такие глубокие впечатления, как будто зритель за два часа прожил всю жизнь от начала и до конца.

Действительно забываешь о дистанции сцены и партера, ощущая себя не пассивным зрителем чужого действа, но вовлеченным персонажем. Дистанция актера и зрителя растворяется в тумане, и ты живешь там, в метаниях между семьями советских Монтекки и Капулетти. Их отличия от шекспировского прототипа принципиальны, а страсти вообще вне времени, как и сама любовь. И актеры забывают, что это всего лишь их роль на два часа. Они в это время и есть то, что представляют совершенно искренне.

Борис Пастернак писал: «…Не читки требует с актера, А полной гибели всерьез. Когда строку диктует чувство, Оно на сцену шлет раба, И тут кончается искусство, И дышат почва и судьба».

Режиссер-постановщик Ливнев решил главную задачу учебного спектакля, обеспечив роли и соответственно возможность профессионального самовыражения каждому студенту курса. И эта главная задача оказалась на задворках, с такой страстью играли новоиспеченные актеры. Получилось фотографично.

Зал реагировал необычно естественно, синтонно переживаемым на сцене событиям.

Эдуард Ливнев бережно сохранил в пьесе Михаила Рощина нативное звучание. Он рассказал нам, что «Современник» отказался от «стаи» – компании одноклассников. И придал постановке современные штрихи, как он сам сказал, без захламления. Пять-семь рублей превратились в пять тысяч.

В оригинале Рощина одна из поклонниц Валентина, Дина, хвастается автографом «Муслимчика». В варианте Ливнева появился Коля Басков.

Режиссер Ливнев необычный человек для среды театральных деятелей. Ироничный, со своеобразным юмором, как бывает с людьми по своей юношеской природе застенчивыми, он избегает говорить о своих заслугах публично. Вытащить его на сцену после окончания представления не удалось. Он подошел в ответ на настоятельные требования и постоял рядом, аплодируя своим ученикам-актерам. И было за что. При этом в отличие от большинства неизлечимо нормальных людей совершенно не стесняется говорить о любви, тонко чувствует ее в разных проявлениях, ищет в них ее универсальный радикал.

Сам знаменитый Дмитрий Певцов выкроил время в промежутке своих непрестанных депутатских забот, пришел и просмотрел весь спектакль. Дело даже не в том, что Певцов ведет свою мастерскую в том же Институте современного искусства. Он считает себя в определенном смысле учеником Ливнева и гордится этим.

Сочетание талантливой пьесы с сильной режиссурой и жаждой сценического успеха актеров – это та самая красота, которая страшная сила.

Старшая сестра, парикмахер Женя, из того поколения, которое слушалось маму, не беря в расчет ее личный неудачный опыт матери-одиночки. И мама со своим гипертрофированным материнским инстинктом тратит всю себя на благо дочери с единственной целью, чтобы она не повторила ее судьбы. Старшей есть на кого свалить свои неудачи. Младшей с этим будет сложнее, она маму уже не слушает. Другая эпоха.

Влюбленным помогает мать мальчика, в одиночку воспитывающая трех детей, по профессии проводница. В рейсах она такого навидалась, что искренне желает детям счастья. Мама девочки такую позицию агрессивно отвергает.

Но они разные, и каждая хочет добра детям по-своему.

Еще раз: обе матери – одиночки, далеко не одинаково почтенные враждующие семейства Монтекки и Капулетти.

В итоге у младшей сестры состоялась предпервая брачная ночь. Мама мальчика ее поцеловала и дала ей свою лучшую ночную рубашку. И вот тут случился подвох судьбы. Рубашка жгла, и все было несносно. Девочка, став женщиной, почувствовала себя несчастной и одинокой.

Она скрыла правду от мальчика. Ведь он был такой счастливый.

А он так и не стал мужчиной. Когда на следующий день случилась истерика, он так и не мог понять, что же ей нужно. Его обидело и разозлило ее чувство одиночества.

Диалог принес не понимание, но разобщение.

«Он. Я ничего не понимаю! Всю неделю ты потихоньку уносила в портфеле вещички из дому, прятала их здесь, мы оба смеялись, хотя мне, ты знаешь, неприятна была эта конспирация. Вчера ты на все решилась, не пошла домой, послала туда Тамарку, что ты, мол, не придешь ночевать. Мне тоже не понравилось: потому что надо было пойти нам вместе, самим все сказать… Но ладно! Ты решилась, и тебе стало легко, вспомни, какая ты была веселая!.. Ты была прекрасная вчера, смелая, простая, – кажется, никогда я тебя такой не видел. И я прибежал, сказал обо всем маме. И как она реагировала? Она хоть чем-то показала, что ей тоже нелегко? Она просто поцеловала тебя и сказала: ничего не бойся, если решили. Так? И нам было страшно, но весело. И мы еще помчались на концерт, слушали музыку, ты мне купила апельсин в буфете… И я привел тебя в эту комнату. Куда же я мог тебя привести? И что ты теперь мечешься? Ты же знала, куда идешь, ведь так? Ты на минутку испугалась, когда увидела здесь свет, но это горела настольная лампа, для нас… Это мать взяла ключ и все устроила. И даже положила для тебя свою ночную рубашку – самую лучшую, между прочим, какая у нее есть. И вчера у тебя хватило души оценить это, быть благодарной матери… И ты обо всем забыла, вспомни, как ты забыла и ничего не боялась!.. Никто не пришел, никто нас не тронул… Зачем же, а? Ты понимаешь, что теперь уже не кто-то другой, а мы сами можем все испортить? Почему ты стала такой? Что случилось, Валя?

Она. Да-да, все так. Я счастлива и никогда не забуду эту ночь. Но неужели ты ничего не понимаешь? Я думала, что ты и я – одно, что ты все ощущаешь так же, как я, и не надо даже говорить и объяснять. Но, видишь, каких-то вещей и ты не понимаешь, и мне страшно от этого, потому что тогда остаешься одна… Неужели ты не понимаешь, чего мне стоило это «вчера»? Мы перешли Рубикон, как ты сказал, но ты историк, а не вдумался, что ли, в то, что значит перейти Рубикон? А чего мне стоило таскать потихоньку вещи из родного дома? Тебе не нравилось, но что ты мог предложить? Купить мне все новое, все другое?.. И я не могла иначе. Я уже погрязла в этом вранье! Ты сейчас будешь меня презирать, но я не посылала Тамарку, я тебя обманула. Я сама позвонила домой из Концерта, пока ты курил, я сказала, что готовлюсь к зачетам у Сонечки и, может, заночую, а телефона у Сонечки нет. И нарочно дула потом в трубку, как будто телефон сломался… Прости меня! Но я не могла им сказать, не могла, что хочешь со мной делай!.. И думаешь, мне легко было, когда твоя мама меня поцеловала, а я знала, что вру, что я не так пришла! И эта рубашка жгла меня потом как огнем!.. Я хотела тебе сказать правду, но ты был такой счастливый, что я уже не могла, я решила нести эту ложь одна… Ты понимаешь, чего мне стоило быть веселой?.. А этот дом? Эта комната, где стоят твои фотографии, куда мы пробирались на цыпочках? Думаешь, мне приятно? Я за всю жизнь ни разу не ночевала вот так, в чужом месте, а теперь у меня больше нет, больше не будет моей комнаты, моей постели, зеркала, моих вещей, книг, моих детских кукол – ничего!.. Думаешь, это легко? И главное, кто я здесь? Я просыпаюсь в чужом доме, куда каждую минуту могут войти, я боюсь выскочить на секунду даже в коридор – все страшно, стыдно, опасно! Все чужое, чужой запах… Катюша тебя просто любит, она уехала и отдала свой ключ, но, думаешь, я не чувствую ее присутствия, ее взгляда?.. Ужас! Это же ужас, если вдуматься!.. И все это я, все это происходит со мной, с маменькиной дочкой, с бабушкиной Аленькой, с чистюлей, – я же брезгливая, я даже газировку не пью никогда на улице. Бог ты мой!.. Вот что такое любовь, вот она какая, я поняла! Любовь – жестокая и беспощадная вещь, она ничего не щадит, она как пожар на страшном ветру. Она входит в нас словно чума, и нельзя вылечиться. И мы – уже не мы, от нас остается только оболочка: в нас вселился, и размножается, и пирует сумасшедший микроб, который мы бессильны остановить со всей нашей наукой, техникой и мудростью. И если выживешь, излечишься, все равно будешь в шрамах. Где я? Кто я? Разве это я?.. Что это? (Пугается звуков, вдруг донесшихся из-за стены.)»

И вот тут он озверел от ее откровений.

Приведенный кусок текста – ключевой момент всей пьесы. Он переворачивает многочисленные трактовки бессмертного произведения Рощина.

Ну что ж, все когда-то бывает впервые, и любовь, и первая женская истерика.

Неожиданный ход автора, но это жизнь.

В пьесе много стихов о любви и еще больше размышлений, замыслов, помыслов и домыслов.

На самом деле вся причина наших несчастий в нас самих. Синдром зоопарка. На словах все хотят быть счастливыми, или это просто фигура речи, чтобы свалить ответственность на обстоятельства или козни противников личного счастья. А в реальности люди стремятся к чему-то другому, чего и сами понять не могут.

Режиссер Ливнев считает, что любовь – вечная тема, и она всегда востребована. В то же время некоторые зрительницы удивлялись после спектакля, чего же они с жиру бесятся, все у них есть.

То есть обсуждали спектакль так, будто увидели это все не на сцене, а в соседней квартире на лестничной площадке. Одна из них сказала, что работает с молодежью, и она безапелляционно заявила, что пьеса устарела и молодежь ее не поймет: «Это – не они».

Про гипертрофированный материнский инстинкт сказала нам актриса, игравшая роль матери девочки. Она попыталась расшифровать поведение своего персонажа. Честно сказать, на сцене у нее это получилось лучше, чем своими словами.

Пьеса культового советского драматурга Михаила Рощина «Валентин и Валентина» написана в 1970 году. Она была выпущена в виде книги, экранизирована, ставилась на сцене в разных театрах, и в том числе таких знаковых, как Театр им. Ленсовета и «Современник». Играли актеры, известные всей стране.

Пьеса посвящена переложению темы трагедии Шекспира «Ромео и Джульетта» в реалии советской эпохи.

…Восемнадцатилетние Валентин и Валентина влюблены. Их взаимные чувства обострены на фоне яростного сопротивления матери Валентины, неоднозначного отношения «стаи» одноклассников Валентина, неравным положением в обществе их семей. Это притом, что семьи неполные, обе матери – одиночки. Мать Валентины шокирована тем, что мать Валентина проводница и ее сыну приходится зарабатывать по выходным.

С тех пор многое изменилось. Например, мы окончили разные факультеты Московского университета и своим образованием гордимся. А тогда сам факт, что юноша учится в МГУ, престижа не придавал. У него впереди судьба нищеброда с высшим образованием. Чтобы устроиться на денежную работу, надо было как-то спрятать диплом. В пьесе соблазны подстерегают обоих героев – капитан дальнего плавания, нефтяник.

Как теперь часто бывает, если юноша открыто демонстрирует свою любовь к конкретной девушке, возбуждаются другие. Кто нужен одной, тот нужен и другой.

Модель поведения матери Валентины многократно описана и все же не расшифрована. Если вспомнить дату написания пьесы, нетрудно понять, что матери восемнадцатилетних персонажей начала семидесятых в пятидесятых годах относились к любви как к сладкой болезни с отягчающими обстоятельствами страха беременности.

Запрет абортов действовал в СССР двадцать лет, с 1936-го по 1955-й . За это время страх беременности закрепился еще на двадцать лет, эксплицитно распространялся с матери на дочь.

Состояние общества настолько резко изменилось за полгода после смерти Сталина, что заставляет задуматься, где тут причина и в чем следствие.

Отношения многих супружеских пар от любви были далеки и больше были похожи на ненависть. Мне казалось, детей в принципе ненавидели всем обществом.

Отсюда понятно, что пьеса Рощина «Валентин и Валентина», как и многие другие произведения тех лет, были, по сути, государственным заказом на пропаганду естественной любви и семейных ценностей. Рощин в этом ряду стал одним из первых. С советской властью прочно связали пропаганду любви к партии. Большевиков сначала обвинили в пропаганде половой распущенности через провокацию «Теория стакана воды». Затем упорно приписывали советской власти «В СССР секса нет».

На самом деле философский смысл того, что делала власть в коммуникации с народом, воплощен в диалоге двух матерей с разной позицией из сакральной сцены пьесы Рощина.

«Мать. Мы уходим! Я только хочу сказать, чтобы вы… понимаете, если у них не будет никакой поддержки, если мы будем выступать, так сказать, единым фронтом… Он ведь тоже совсем мальчик, зачем ему это? Искалечат себе жизнь! Никакой любви здесь нет, поймите! Туман, больше ничего.

Лиза. Ох, господи!

Женя (Лизе). Не расстраивайтесь, действительно, ведь пройдет!

Лиза. Да жалко мне их! Поглядите, что делается с ними! Какая мать зла-то своему ребенку желает!.. Он ведь у меня неплохой, Валя, я сама его слушать привыкла, он неглупый ведь. Вам он, может, не нравится: конечно, какой из него жених – мальчик!..

Мать. Ой, ну разве в этом дело? Он хороший мальчик, и он бывал у нас, и мы… Правда, Женя?.. Но поймите…

Лиза. Он у меня честный, он плохо не сделает!.. Да если б я могла! Я бы им все отдала, пускай живут!

Мать. Вы смелая женщина! Но вы подумайте: они через год разойдутся, разочаруются…

Лиза. Да почему ж обязательно разойдутся-то? Я со своим смолоду тоже сошлась и всю жизнь прожила. А они ребята-то хорошие, и ваша умная, самостоятельная. Дети. Какие ж они дети! Им жить, им и решать!

Мать. Ну, вы меня удивляете!

Лиза. Да как же? По нашим-то временам спасибо, что хоть еще советуются да рассказывают, а то ведь и такие есть, не то что парни, но и средь девчат: ее мать за подол держит, а она – брось ты, мамаша, не твое дело! Наши-то золотые ребята, может, нам и не встревать к ним лучше, пусть сами?»..

Понятно, персонажи не договорились.

В тексте пьесы объемом 121 тыс. знаков корень слова «любовь» встречается 133 раза. Корень слова «ненависть» всего два, и оба включены в диалоги Валентины с матерью.

«Я тоже женщина, я тоже кое-что испытала в жизни, и неужели я не понимаю? Все я понимаю! Сейчас ты нас ненавидишь, мы самые злые твои враги, я знаю, все враги!» – говорит мать.

«Ненавижу вот эту манеру в нашем доме (жеманно): у нас не может быть ничего неприличного», – выражает свою оценку Валентина.

Представленное соотношение раскрывает значение произведения в жизни общества как авторский поступок с риском остаться непонятым.

Режиссер-постановщик Ливнев придал старой пьесе вечное звучание, понятное из любой эпохи за пределами времени ее создания. К авторскому оригиналу режиссер подошел бережно, чтобы сохранить суть творческого замысла при минимуме необходимых по времени текстовых инсерций и сравнений.

Теория любви воплощена в наборе ситуаций и диалогов, показанных зрителю в художественной игровой форме. Это пьеса, а не диссертация, однако материал репрезентативный, и он доведен до состояния естественно-научного формализуемого результата.

Студенты, как всегда в театре ИСИ, играют с полной самоотдачей. Особенность спектакля Ливнева мы уже отметили. Подбор материала позволяет раскрыть талант молодых актеров в столь высокой степени, какую они, может быть, сами от себя не ожидали.

Последний шаг оставлен зрителю. Спектакль воспринимался залом единообразно в смысле включенности в представление на сцене, но потом каждый, чье мнение мы услышали у вешалки, где закончился театр, высказался по-своему.

Любовь с точки зрения физиологии высшей нервной деятельности – это естественная зависимость от человека противоположного пола, основанная на сочетании внешности, запаха тела, манеры движения и позирования, склонности к определенной одежде, прическе, суждениям – озвученной в словах позиции и оценке.

Ключевую роль в развитии любовных отношений и иногда в возникновении любовной зависимости может играть страсть к занятиям общим делом. Например, наука или искусство, любое общее увлечение. Такие браки оказываются наиболее долговечными. Происхождение может быть разным на уровне мезальянса, как у Валентина и Валентины. Могут возникать противоречия и споры. При общности дела все это только скрепляет пару взаимной любовью и придает ей статус полноценной системы.

Исследования роли запахов человеческого тела показали, что зачастую именно они играют роль триггера в возбуждении либидо до степени страсти.

Физиолог ВНД Вячеслав Дубынин исследовал материнский инстинкт и его нарушения, послеродовую депрессию и зависимости. Он показал общность природы зависимостей разного рода. Они практически не лечатся. Материнский инстинкт возникает в ответ на детский облик и запах младенца. Затем после преодоления барьера закрепляется при грудном вскармливании, потому что кормящая жена вырабатывает бета-казоморфины.

Нарушения материнского инстинкта в форме послеродовой депрессии провоцируются негативными отношениями с отцом ребенка или собственной матерью. Любопытно, что так и было в семье автора советского романтического произведения «Вам и не снилось», еще более популярного, чем «Валентин и Валентина».

Послеродовая депрессия – очень тяжелое состояние, но оно лечится психотерапевтически даже без применения фармакологических препараторов. Врожденные генетические нарушения полового или материнского и отцовского инстинкта не лечатся, но при желании могут быть компенсированы гормонально.

Убивают любовь три группы факторов: постмодернистские программы подавления рождаемости на основе все более позднего социального созревания, память о ссорах родителей и естественные для каждой женщины вспышки психопатического состояния. Если половой партнер не уходит сразу, как в пьесе «Валентин и Валентина», вспышки закрепляются в форме перманентного истеричного поведения.

Тут психотерапия бесполезна и даже опасна провокацией вторичной агрессии, потом что состояния ремиссии недолгие, и в это время женщина страдает анозогнозией и делегирует агрессивное поведение партнеру даже в том случае, если он вообще промолчал. Совместная жизнь становится невыносимой. Любовь в ней приобретает форму наркотической зависимости.

Мы связываем такое состояние с «синдромом зоопарка», когда комфорт имеет стрессирующее действие. В сфере морали парадоксально, биологически нормально.

В спектакле «Валентин и Валентина» этот фактор отражен идеально.

То есть причина проблем юных влюбленных не социальная в осуждении окружающих и отсутствии места для интимных встреч, но строго внутренняя из-за взаимного непонимания разной половой физиологии мужчины и женщины.

Существенную роль играет коллективный персонаж стаи. На языке психологии – толпа, или референтная группа. Паритетная модель состоит в том, что элементы любой этой системы обмениваются множеством сигналов физической, химической, физиологической и психологической природы. В процессе обмена происходит структуризация и сегрегация по симпатиям и антипатиям. Согласно принципу Евгения Примакова, во время турбулентности структура нестабильна и динамична. Финальным вариантом следует рассматривать формирование пар с переходом в следующую фазу жизни.

У человека этот процесс может длиться всю жизнь ради чувства обновления. И опять же во время турбулентности инициатором разрыва состоявшейся пары в пользу образования новой чаше выступает женщина. Она может не инициировать разрыв самостоятельно, но создать условия для его неизбежности.

В таком случае общий ребенок не связывает родителей. Он становится игрушкой их страстей, инструментом шантажа и первой жертвой.

Описанный расклад половых ролей у человека временный. Происходит процесс стохастических колебаний аналогично тому, как меняются типы красоты, или даже красота заменяется на уродство и обратно.

В принципе, у человека встречаются все варианты половых отношений, описанные для дикой природы, включая моногамность или полигамность.

Мы уже много раз писали, что любовь как зависимость от представителя другого пола является производной от инструмента Дарвиновского полового подбора в виде эстетического удовлетворения от чувственного восприятия потенциального партнера.

Два пола не равнозначные, один обладает пассивным избирательным правом, другой – активным.

У человека присутствует чарующий момент игровой неопределенности, поскольку вектор объект-субъектных отношений инвертирован изначально и продолжает колебаться. Сегодня страсть не может трансформироваться в любовь потому, что без активности женщины мужчина решающего шага не предпринимает.

Однако нам всем здесь важна ключевая роль естественной красоты.

Валентина на сцене – красивая девушка.

И мы должны сказать, что такого спектакля, как в студенческом театре ИСИ, мы еще не видели.

 

Афиша

ИНСТИТУТ СОВРЕМЕННОГО ИСКУССТВА

Актерская мастерская народного артиста РФ Алексея Игоревича Шейнина

И ЕЩЁ РАЗ ПРО ЛЮБОВЬ…

(по мотивам пьесы М. Рощина

«Валентин и Валентина»)

Сдача спектакля состоялась 08 декабря 2023 г.

Валентин – Кузнецов Илья

Валентина – Урманова Валерия / Белова Анастасия

Мать Валентины – Зиневич Анна

Лиза (мать Валентина) –

Макарычева Алёна / Щеголькова Мария

Женя – Кищенко Ирина / Кротова Мария

Маша – Казакова Алиса / Левицкая-Филиппова Маргарита

Бабка – Тер-Саркисян Полина

Рита – Серякова Агата/ Замятина Агата

Володя – Сухомлинов Денис

Гусев – Жоголев Александр

Прохожий – Мотасов Илья

Дина – Дмитриева Мария

Карандашов – Мамчиц Иван / Марков Андрей

Бухов – Будылкин Илья

Очкарик – Ушакова Мгувия / Гусева Екатерина

Первый студент – Удалов Захар

Второй студент – Марков Андрей / Мамчиц Иван

Спектакль длится 2 часа 10 минут с одним антрактом

ПЕДАГОГИ КУРСА

Актерское мастерство: Шейнин А. И. – художественный руководитель курса, народный артист РФ, профессор.

Савостьянова В. А. – заслуженная артистка РФ.

Ливнев Э. Л. – старший преподаватель.

Николаева Е. Г. – старший преподаватель.

Никифоров A. H. – старший преподаватель.

Фортуна М. В.

Сценическая речь: Матушкина О. И. – заслуженная артистка РФ, доцент.

Сценическое движение: Седов А. А. – старший преподаватель.

Сценический танец: Родоченко А. С. – старший преподаватель.

Музыкальное воспитание: Чеботарь У. А. – старший преподаватель.

Побединский Э. Б. (концертмейстер). Утлинский Г. Д. (концертмейстер).

Грим: Черемисина В. Д.

Ректор ИСИ, к. ф. н., профессор И. Н. Сухолет.

Лев МОСКОВКИН, Наталья ВАКУРОВА.