21 января 1953 года врач Лидия Тимашук была награждена орденом Ленина «за помощь, оказанную Правительству в деле разоблачения врачей-убийц». А через пару месяцев награду у нее отобрали.
Получилось так, что именно из-за писем доктора Лидии Тимашук появилось дело «врачей-вредителей», вызвавшее новый виток репрессий.
А началось все с кардиограммы товарища Жданова. 28 августа 1948 года Лидия Федосеевна (в другом варианте – Феодосьевна), работавшая тогда в должности заведующей отделом функциональной диагностики Лечебно-санитарного управления Кремля, после снятия кардиограммы у Андрея Жданова на его даче на Валдае записала в заключении диагноз «инфаркт миокарда». Однако профессора, лечившие товарища Жданова, с медиком младшего ранга не согласились, посчитав поставленный ею диагноз неверным. Доктора Петр Иванович Егоров, Владимир Никитич Виноградов и Гавриил Майоров назначили Андрею Жданову лечение, прямо противопоказанное при инфаркте.
Лидия Тимашук с этим не смирилась и написала докладную записку вышестоящему начальству. Так как Лечебно-санитарное управление в то время подчинялось не Минздраву, а Министерству госбезопасности СССР, письмо Лидии Федосеевны попало к начальнику Главного управления охраны МГБ СССР Николаю Власику. В итоге не разбиравшиеся в вопросах медицины сотрудники МГБ перенаправили докладную записку Тимашук начальнику Лечебно-санитарного управления Кремля Петру Ивановичу Егорову, то есть тому человеку, на которого Лидия Федосеевна как раз и жаловалась. Лидию Тимашук понизили в должности и перевели из основной Кремлевской больницы в филиал — во 2-ю поликлинику Кремлевки, где лечились государственные деятели рангом пониже. Однако она, уверенная в правильности вынесенного диагноза, упорно продолжала отстаивать свою точку зрения.
Следующие письма Тимашук ушли секретарю ЦК ВКП(б) Алексею Кузнецову, однако он ее послания почему-то проигнорировал.
Лидия Федосеевна писала:
«СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. А.А. КУЗНЕЦОВУ
28/VIII с/г, по распоряжению начальника Лечебно-Санитарного Управления Кремля, я была вызвана и доставлена на самолете к больному А.А. Жданову для снятия электрокардиограммы (ЭКГ) в 3 ч.
В 12 час. этого же дня мною была сделана ЭКГ, которая сигнализировала о том, что А.А. Жданов перенес инфаркт миокарда, о чем я немедленно доложила консультантам академику В.Н. Виноградову, проф. Егорову П.И., проф. Василенко В.Х. и д-ру Майорову Г.И.
Проф. Егоров и д-р Майоров заявили, что у больного никакого инфаркта нет, а имеются функциональные расстройства сердечной деятельности на почве склероза и гипертонической болезни, и категорически предложили мне в анализе электрокардиограммы не указывать на инфаркт миокарда, т.е. так, как это сделала д-р Карпай на предыдущих электрокардиограммах.
Зная прежние электрокардиограммы тов. Жданова А.А. до 1947 года, на которых были указания на небольшие изменения миокарда, последняя ЭКГ меня крайне взволновала, опасение о здоровье тов. Жданова усугубилось еще и тем, что для него не был создан особо строгий постельный режим, который необходим для больного, перенесшего инфаркт миокарда, ему продолжали делать общий массаж, разрешали прогулки по парку, просмотр кинокартин и пр.
29/VIII, после вставания с постели, у больного Жданова А.А. повторился тяжелый сердечный приступ болей, и я вторично была вызвана из Москвы в Валдай. Электрокардиограмму в этот день делать не разрешили, но проф. Егоров П.Ив. в категорической форме предложил переписать мое заключение от 28/VIII и не указывать в нем на инфаркт миокарда, между тем ЭКГ явно указывала на органические изменения в миокарде, главным образом на передней стенке левого желудочка и межжелудочковой перегородки сердца на почве свежего инфаркта миокарда. Показания ЭКГ явно не совпадали с диагнозом «функционального расстройства».
Это поставило меня в весьма тяжелое положение. Я тогда приняла решение передать свое заключение в письменной форме Н.С. Власику через майора Белова A.M. – прикрепленного к А.А. Жданову – его личная охрана».
31 августа 1948 года Андрей Жданов умер. Кремлевские профессора, не согласившиеся с диагнозом Лидии Тимашук, оказались в двусмысленном положении.
Между тем, Лидия Федосеевна продолжала писать письма.
«6/IX-48 г.,— жаловалась Тимашук,— начальник ЛСУ Кремля проф. П.Ив. Егоров созвал совещание в составе пр. Виноградова, Василенко, д-ра Майорова, патологоанатома Федорова и меня (стенографистка Е.Н. Рубчевская). На этом совещании пр. Егоров открыл дискуссию по поводу расхождения диагноза и упомянул о моей «жалобе» на присутствующих здесь профессоров, стараясь всячески дискредитировать меня как врача, нанося мне оскорбления, называя меня «чужим» и «опасным человеком», а 7/IX-48 г. меня вызвали в отдел кадров и вручили приказ нач. ЛСУК П.И. Егорова о переводе из больницы в филиал 2-ой поликлиники, якобы для усиления там работы».
4,5 года письма Лидии Федосеевны пролежали в архиве. Но вот час пробил: в августе 1952 года доктора вызвали в Министерство госбезопасности и попросили хорошенько вспомнить, что же происходило на даче Андрея Жданова в последние дни его жизни? Лидия Тимашук подробно рассказала и о поставленном ею диагнозе, и о несогласии с ней кремлевских профессоров, и о назначенном ими Жданову лечении, которое нельзя было проводить при инфаркте миокарда.
«Спустя 4,5 года, летом 1952 г.,— сообщала Тимашук,— меня внезапно вызвали по телефону в МГБ в следственный отдел по особо важным делам — к следователю Новикову, а через некоторое время — к следователю Елисееву по делу покойного Жданова, для уточнения информации по поводу лечения А.А. Жданова, и я снова подтвердила все то, что знала и что уже мною было написано в ЦК — А.А. Кузнецову».
Вскоре начались аресты врачей Лечебно-санитарного управления Кремля.
Арестованный в ноябре 1952 года по «делу врачей» академик АМН СССР Владимир Виноградов признался в том, что игнорировал диагноз «инфаркт миокарда» у товарища Жданова и способствовал его умерщвлению. Подвергавшийся систематическим избиениям Владимир Никитич также «сознался» в шпионаже на американскую разведку и в других преступлениях. Виноградов находился в заключении до 4 апреля 1953 года.
Член-корреспондент АМН СССР Петр Егоров также был арестован в рамках «дела врачей».
Будучи ведущим врачом Сталина, Петр Иванович был репрессирован вместе с женой Евгенией Яковлевной Егоровой. Позже полностью реабилитирован.
13 января 1953 года о раскрытии «дела врачей» сообщила газета «Правда». Статья называлась «Подлые шпионы и убийцы под маской профессоров-врачей».
«Следствием установлено, что участники террористической группы, используя свое положение врачей и злоупотребляя доверием больных, преднамеренно, злодейски подрывали их здоровье, ставили им неправильные диагнозы, а затем губили больных неправильным лечением, – говорилось в заметке. – Прикрываясь высоким и благородным званием врача — человека науки, эти изверги и убийцы растоптали священное знамя науки. Встав на путь чудовищных преступлений, они осквернили честь ученых. Жертвами этой банды человекообразных зверей пали товарищи А.А. Жданов и А.С. Щербаков. Преступники признались, что они, воспользовавшись болезнью товарища Жданова, умышленно скрыли имевшийся у него инфаркт миокарда, назначили противопоказанный этому тяжелому заболеванию режим и тем самым умертвили товарища Жданова. Врачи-убийцы неправильным применением сильнодействующих лекарственных средств и установлением пагубного режима сократили жизнь товарища Щербакова, довели его до смерти <…>
В первую очередь преступники старались подорвать здоровье руководящих советских военных кадров, вывести их из строя и тем самым ослабить оборону страны. Арест преступников расстроил их злодейские планы, помешал им добиться своей чудовищной цели.
Кому же служили эти изверги? Кто направлял преступную террористическую и вредительскую деятельность этих подлых изменников Родины? <…> Установлено, что все участники террористической группы врачей состояли на службе у иностранных разведок, продали им душу и тело, являлись их наемными платными агентами».
Лидия Тимашук была объявлена главным героем разоблачения «врачей-вредителей». Позже Хрущёв в своем докладе о культе личности на XX съезде КПСС в феврале 1956 года связал «дело врачей» с «письмом Лидии Тимашук».
20 января 1953 года вышел Указ о награждении Тимашук орденом Ленина. На следующий день его опубликовали в газетах.
«20/I-1953 г. меня вызвал по телефону А.Н. Поскребышев (секретарь Президиума и Бюро Президиума ЦК КПСС. — С. И.) и пригласил в Кремль к Г.М. Маленкову, который сообщил мне о том, что Совет Министров и лично И.В. Сталин благодарят меня за то, что я в свое время (т.е. 4,5 года тому назад) проявила большое мужество, выступив против профессоров, лечивших А.А. Жданова, и отстаивала свое врачебное мнение в отношении больного, и объявил мне, что я награждена орденом Ленина, – писала Лидия Федосеевна. – Я была потрясена неожиданностью, т.к. не думала, что врачи, лечившие А.А. Жданова, «вредители». Я возразила Г.М. Маленкову, что столь высокой награды не заслуживаю, потому что как врач я ничего особенного не сделала, а поступила так, как на моем месте поступил бы любой советский врач. На следующий день, 21/I-53 г., я была награждена орденом Ленина <…>».
«Имя врача Лидии Федосеевны Тимашук стало символом советского патриотизма, высокой бдительности, непримиримой, мужественной борьбы с врагами нашей Родины. Она помогла сорвать маску с американских наймитов, извергов, использовавших белый халат врача для умерщвления советских людей», – писала газета «Правда».
Однако после смерти Сталина 5 марта 1953 года имя Лидии Тимашук, как и фамилии арестованных «врачей-убийц», исчезли из газетных публикаций. А еще через месяц, 4 апреля 1953 года, та же газета «Правда» сообщила читателям, что Указ Президиума Верховного Совета СССР «о награждении орденом Ленина врача Тимашук отменен как неправильный, в связи с выявившимися в настоящее время действительными обстоятельствами».
«При сдаче ордена Ленина в Верховном Совете СССР присутствовали тт. А.Ф. Горкин и Н.М. Пегов, – рассказывала Лидия Федосеевна. – Они заверили меня в том, что Правительство считает меня честным советским врачом и что отмена награждения не отразится на моем авторитете и служебном положении. Я продолжала работать в той же Кремлевской больнице в должности зав. отделением функциональной диагностики».
В 1954 году Лидию Тимашук «за долгую и безупречную службу» наградили орденом Трудового Красного Знамени. А еще через два года ее фамилия вновь была упомянута в связи с «делом врачей». Сделал это в закрытом письме ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущёв, высказываясь по поводу культа личности Иосифа Сталина.
«Это вызвало у большинства людей впечатление о клевете», – писала Лидия Тимашук, и так уже сполна претерпевшая из-за своей настойчивости в отстаивании поставленного ею А. Жданову диагноза.
31 марта 1956 года она обратилась с письмом в ЦК КПСС лично к Н. Хрущёву, где вновь изложила свое участие в обследовании А. Жданова и медицинском конфликте с профессорами Виноградовым, Василенко и Егоровым. Она заявила: к тому, что касается других врачей и профессоров, упомянутых Хрущёвым в «деле о врачах», пострадавших во время «культа личности», она не причастна, они к ней не имеют никакого отношения.
«По поводу письма Н.С. Хрущеву я была вызвана в ЦК к В.В. Золотухину (заведующий Отделом административных органов ЦК КПСС. — С. И.), который сказал, что мое письмо было зачитано на Президиуме ЦК КПСС. Вопрос обо мне поднимать сейчас не время, а мне по-прежнему надлежит работать на своем месте и в той же должности и ни о чем не беспокоиться, и добавил: «А если будут какие-либо трудности, обращайтесь только к нам в ЦК КПСС», – рассказывала Л. Тимашук.
Многие годы Лидия Тимашук пыталась избавиться от репутации доносчицы, оклеветавшей медицинские светила. До самой своей смерти в 1983 году она добивалась политической и моральной реабилитации.
«Без единого упрека, честно, как подобает врачу, я проработала 28 лет в Кремлевской больнице, о чем свидетельствует награждение меня в 1954 году орденом Трудового Красного Знамени за безупречную работу, – писала она в 1956 году Никите Хрущёву. – Разве я могла думать, что мои письма, подсказанные моей врачебной совестью, затрагивающие вопросы диагноза, лечения и режима больного Жданова А.А., могли послужить в чьих-то руках почти 5 лет спустя основанием для создания «дела» о многих врачах, даже которых я и не знала? С моей точки зрения, это письмо (о поставленном ею диагнозе Жданову. — С. И.) заслуживало внимания, и цель его была спасти жизнь больного, но ни в коем случае не оклеветать кого-либо <…> Ведь мой первый сигнал был еще при жизни больного. И правильность моего диагноза «инфаркт миокарда» была подтверждена патолого-анатомическими данными вскрытия».
А через 10 лет, в 1966 году, в письме, адресованном в Президиум XXIII съезда КПСС, Лидия Тимашук вновь напоминала о нанесенной ей обиде:
«Прошло 13 лет, а мое положение в обществе до сих пор не ясное, в народе существует мнение, что «дело о врачах» возникло вследствие того, что якобы я оклеветала честных врачей и профессоров, благодаря чему было создано «дело о врачах». Эти кривотолки продолжаются и до сих пор, постоянно травмируя меня. Руководство 4-го ГлавУправления во главе с проф. А.М. Марковым в апреле 1964 г. заявило мне, что я не могу больше оставаться в должности зав. отделением функциональной диагностики (несмотря на то что руководимое мною отделение носит звание «Бригады коммунистического труда»), потому что в 4-ом Управлении работают профессора пострадавшие, и создали мне такие условия, что я вынуждена была уйти на пенсию. После ухода на пенсию я потеряла возможность получить квартиру, мне отказано в характеристике для получения персональной пенсии и т.п. Проработав в системе 4-го ГлавУправления 38 лет, я ушла на пенсию с большой незаслуженной обидой. Ведь я не только врач, отдавший всю свою жизнь служению народу и своему любимому делу, я мать, воспитавшая сына — офицера Советской Армии, летчика истребительной авиации, который при выполнении боевого задания, защищая Родину, на горящем самолете получил ожоги и увечья. Ныне — инвалид Отечественной войны I группы, награжден орденом Отечественной войны. У меня есть внуки — школьники, пионеры и комсомольцы, муж — врач Центрального военного госпиталя… Я не буду описывать, каким обидным и несправедливым упрекам подвергаюсь, когда произносится мое имя, такое положение больше существовать не может».
Письмо осталось без ответа. Больше она оправдываться не пыталась.
«Если объективно взглянуть на «дело врачей», то упрекнуть Лидию Федосеевну не в чем, – считает писатель, публицист Михаил Хейфец. – Она как врач поставила диагноз, который считала правильным, не побоялась его отстаивать, несмотря на гнев вышестоящего начальства, что обернулось для нее опалой. Письма, написанные ей в вышестоящие инстанции — это настойчивость человека, болеющего за дело, которому посвящена вся жизнь, а вовсе не донос мстительной и завистливой к успехам других неудачницы, как это было представлено позднее».
Конечно, «дело врачей» родилось не из одних писем Лидии Тимашук, а причины фальсификации диагноза Жданова остаются загадкой и до настоящего времени. Например, Виктор Малкин, врач и историк, считает:
«Очень может быть, что профессора безо всякого злого умысла отвергли диагноз «инфаркт», установленный Лидией Тимашук… Но возможна и версия, что профессора действовали преступно, получив инструкцию «сверху»: не мешать Жданову умереть, более того — способствовать этому».
Дмитрий Волкогонов в биографии Сталина «Триумф и трагедия» также придерживается в этом случае теории конспирации. Поскольку от смерти А. Жданова выиграли в первую очередь Маленков и Берия, то не составляет больших проблем считать именно их главными злоумышленниками. Но и эта теория о том, что Жданову «помогли» умереть, не является слишком убедительной.
И еще одно: согласно заключению Отдела административных органов ЦК КПСС, составленному 27 июня 1966 г. в ответ на обращения Тимашук и подписанному заместителем заведующего Отделом С. Грачевым и заведующим сектором органов госбезопасности этого отдела А. Малыгиным, следует, что Лидия Тимашук с 1943 года по июнь 1953 года являлась секретным сотрудником органов НКВД-МГБ.
«В своих донесениях она сообщала о недостатках в работе Кремлевской больницы, об отдельных случаях ошибочно поставленных диагнозов, о недобросовестном отношении к служебным обязанностям некоторых сотрудников Лечсанупра Кремля», – говорится в документе.
Ставит ли это под сомнение версию о добросовестности мотивов поступков Лидии Тимашук? Можно ли сказать, что Тимашук оказалась в центре событий, как говорится, не ведая ничего ни сном ни духом? Ведь ни к славе, ни к орденам она не стремилась…
Сергей Ишков.
Фото ru.wikipedia.org
