60 лет назад, в 1964 году, государственная орфографическая комиссия Академии наук СССР предлагала писать «заЕц», «ноч», доч, «парашУт», «рОстения» и так далее.
В ее состав входили известные писатели и ученые. Например, лингвист Дитмар Розенталь, автор основополагающих учебников и пособий по орфографии, пунктуации, стилистике русского языка. Или – классик лингвистики Сергей Ожегов, автор канонического «Словаря русского языка», который все знают как «Словарь Ожегова».
Предлагавшиеся изменения до сих пор часто называют реформой, несостоявшейся реформой. Однако официально они назывались усовершенствованием, упрощением норм грамматики. Правда, масштабными. Практически – реформа. Инициативу приписывают главе государства Никите Хрущёву: дескать, был не слишком грамотный и потому хотел отменить сложности. Никаких прямых доказательств тому нет. Хотя, безусловно, инициатива поддерживалась властью. Однако сторонниками изменений были и ученые-лингвисты, и многие школьные учителя. Они считали, что русская орфография сложна для изучения, много правил и еще больше исключений из них, дети путаются, требуется упрощение.
В течение двух лет, с 1962 года, когда была учреждена государственная орфографическая комиссия, о реформе ходили лишь слухи. Но затем «Предложения по усовершенствованию русской орфографии» опубликовала советская пресса. И все всё увидели воочию. Изменения затрагивали пятьдесят пять параграфов из ста двадцати четырех в своде Правил русской орфографии и пунктуации 1956 года. То есть планировалось радикальное упрощение правописания.
Например, предполагалось ведение фонетического письма – как слышим, так и пишем. Чередование гласных отменялось: если зОри, то пусть будет зОря, если загАр, то пусть будет загАрать, если рОст, то рОстение. Вообще убирался разделительный твердый знак и оставался только мягкий: обЬявление, сЬезд, адЬютант. После «Ц» надлежало всегда писать «И» – цИган, бледнолицИй. Отменялся мягкий знак после шипящих – доч, мыш, ноч. И многое другое.
В ноябре 1964 года проект тихо прикрыли. Отмену связывают со смещением Хрущёва с постов Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР, которое случилось 14 октября 1964 года.
Время правления Хрущева получило в истории название «оттепель». Возникло то, что даже не мыслилось в предыдущие десятилетия сталинской всесоюзной казармы – общественное мнение. Пресса получила возможность печатать проблемные статьи, затрагивающие злободневные вопросы, различные мнения, вплоть до рубрики «за» и «против». Конечно, это еще не «гласность» эпохи перестройки и уж тем более не свобода слова. Но… Не исключено, что пересмотр орфографии отменили бы и при Хрущёве – под давлением общественного мнения. Ведь после обнародования проекта в прессе поднялся буквально девятый вал критики.
Помимо возражений лингвистического порядка, приводились резоны экономические: придется переучивать миллионы людей, на переучивание, переиздание литературы уйдут колоссальные суммы.
Во многих откликах преобладал сарказм. Писатель Николай Задорнов напечатал в «Литературной газете» статью под названием: «Доч цигана сьела огурци». Корифей советской литературы Леонид Леонов, бессменный депутат Верховного Совета СССР с 1946 по 1970 год, в «Литературной газете» иронически возмущался:
«Кстати насчет о г у р ц о в: если вместо них вырастут о г у р ц и, то я не стану есть таких о г у р ц е й!»
Фраза «Я не стану есть таких огурцей!» была у многих на устах, превратилась, по-нынешнему говоря, в мем. В кругах интеллигенции ходили сатирические стилизации: «Жолтый ципленок спустился в деревяный подьезд, а там заец читает брошуру да мыш есть огурци и другие ростения».
Возможно, как уже сказано, под давлением общественного мнения от изменений в орфографии отказались бы и при Хрущёве. Мы этого знать не можем. 14 октября 1964 года Хрущёв перестал быть главой партии и государства. В ноябре реформу отклонили: как непродуманную, к тому же требующую больших затрат на внедрение.
С тех пор, уже в наши времена, в 2000 году, в «Проекте «Свод правил русского правописания. Орфография. Пунктуация» снова пытались ввести брошУру и парашУт, оставив, однако, жЮльен и жЮри. Проект встретили в штыки, и он канул в забвение. Однако Министерство просвещения и сейчас продолжает работу над полным сводом правил русской орфографии.
Общество консервативно. И никаких реформ орфографии не желает. Возможны лишь точечные дополнения.
Орфография ведь строится на двух принципах – правило и узус. Правило – это когда, например, безударные гласные проверяются ударными. Если «гОры», то пишем «гора» и т. д. А узус – как принято. Невозможно проверить безударное «О» в слове «собака». И потому пишем не как слышится, а как принято.
На мой взгляд, разночтение между тем, как мы говорим и как пишем, – есть грань и признак культуры. Легко выговаривается «заЕц», но написание «заЕц» коробило, коробит и будет коробить зрение и сознание.
Знакомая студентка Литинститута в 1970-е годы своей собачке дала имя Узус. Симпатичный был песик.
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ.
