Об этом заявил демограф Алексей Ракша в ходе пресс-конференции в НСН, посвященной обсуждению законотворческой инициативы по запрету пропаганды идеологии чайлдфри (свободы от детей).
По его мнению, этот закон – больше про политику, а не про рождаемость: «Этот закон, видимо, будет использоваться как очередная «дубинка» для наказания неугодных людей, которые чем-то отличаются, выделяются. К демографии он не имеет никакого отношения».
Об истории возникновения этой законотворческой инициативы более подробно рассказала еще одна участница обсуждения, сенатор РФ Ольга Епифанова: «У нас в 2010 году был принят ФЗ № 436, который называется так: «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». В этом законе четко прописаны варианты информации, которые относятся к тому, что должно быть запрещено. Там есть пункт 4-й, который четко формулирует, что запрету подлежит информация, отрицающая семейные ценности и формирующая неуважение к родителям или другим членам семьи. В принципе, вся эта ситуация с чайлдфри абсолютно укладывается в этот пункт. Из-за чего началась вся эта история сейчас? В Госдуму Курултаем Республики Башкортостан был внесен законопроект, в котором они предложили дополнить как раз вот этот ФЗ № 436 запретом пропаганды добровольного отказа от рождения детей, распространения информации, направленной на формирование положительных образов бездетности и сознательного желания не иметь детей, не связанного с медицинскими показаниями и религиозными убеждениями. Но здесь возникает очень большая проблема, которую я вижу именно как законодатель: по моему опыту, в ситуации с любыми запретами требуются самые четкие формулировки. Настолько четкие, чтобы не могли возникнуть никакие разночтения, иначе мы дров наломаем. Если закон принят, и каждый начнет его понимать по-своему, у нас может начаться «охота за призраками». Поэтому лично я считаю, что пока не будет четких формулировок, не будут проведены исследования, которые у нас в стране не проводились, такие законы принимать нельзя. Тем более, что сам разработчик закона о чайлдфри признает, что у этого движения нет ни символики, ни каких-то организаций. То есть, может статься, что все, кто станет говорить о детях, могут оказаться под подозрением. Если на то пошло, то надо вообще запретить любые дискуссии на эту тему».
В связи с этой ситуацией Ольга Епифанова подчеркнула, что вообще необходимо очень четко разделять личные убеждения и непосредственно пропаганду, так как убеждения – это «личное пространство человека», а пропаганда – это навязывание каких-либо убеждений и мнений другим людям, в результате которого у них формируется шаблонное мышление и они перестают думать своей головой, бездумно повторяя чужие фразы.
«А свое мнение человек, конечно, имеет право высказывать. Что касается влияния чайлдфри на демографию, то такие исследования не проводились, а раз не проводились исследования, то мы пока ничего предсказать не можем. В моем понимании, у нас проблема не с чайлдфри, а с социально-экономическим пакетом, на который может рассчитывать молодая семья, принимая решение о рождении ребенка. Если у молодой семьи нет квартиры, если нет хорошо оплачиваемой работы, то, конечно, такая семья будет тянуть с рождением ребенка, женщина пойдет на аборт, потому что это просто вопрос безопасности», – заявила Ольга Епифанова.
С мнением сенатора согласилась и психолог Ольга Софьянова, которая также приняла участие в обсуждении это резонансной темы: «В дикой природе ни одно животное не будет размножаться, если оно находится в небезопасных условиях. У женщин вся невозможность родить на самом деле находится на глубоком психологическом уровне страхов и небезопасности».
Как отметил демограф Алексей Ракша, сейчас в России реально тяжелая ситуация не с рождаемостью, а со смертностью: «Нужно понимать некий контекст? Россия по культуре – европейская страна, и сравнивать ее надо с европейскими странами. По сравнению с ними рождаемость в России находится на среднем уровне, а в последний год – даже чуть лучше, потому что у нас она почти не падает, а во всех остальных странах падает достаточно сильно. Ситуация в России плохая со смертностью, потому что традиционно, уже не первое десятилетие смертность у нас очень высокая, а продолжительность жизни очень низкая, особенно у мужчин. Что касается рождаемости: в России происходит очень интересный процесс, в результате которого становится все больше как бездетных, так и многодетных. То есть норма размывается. Как таковая обязательная программа родить одного или двух детей уходит в прошлое, люди все меньше и меньше связаны «социальным гнетом», который бы их подталкивал родить хотя бы одного ребенка. Но, с другой стороны, этого же «гнета» меньше и для многодетных: ведь ни для кого не секрет, что в поздний советский период многодетность считалась какой-то деревенщиной, чем-то не очень модным и прогрессивным. Сейчас все это ушло в прошлое. Рождаемость третьих детей с девяностых годов сильно выросла, а четвертых – продолжает расти. И это вовсе не Кавказ! Многодетность растет именно среди русского населения. Развитие в сторону многодетности появилось в России благодаря маткапиталу, который стали выдавать на второго ребенка. Тогда сильно подскочила рождаемость. Фактически государство этому поспособствовало. Оно толкнуло камень, а он покатился. Но растет и бездетность. В этом отношении мы приближаемся к США».
Если говорить о рождении первых детей, то, по мнению Алексея Ракши, рождение первого ребенка материальному стимулированию не поддается, как и омоложение рождаемости. А рождаемость первых детей в РФ, по его словам, покатилась вниз, начиная с 2015 года.
Сергей Ишков.
Фото Сергея Киселёва / агентство «Москва»
