Золотное и лицевое шитье – сложные и красивые церковные искусства. Как они зародились? Как развивались? Где можно научиться вышивать ?
Лицевое и золотное шитье пришло к нам из Византии во времена принятия христианства. Древняя Русь, издавна связанная с Византией дипломатическими и торговыми договорами, была одним из мест, куда в течение столетий поступали из Византии памятники ее искусства. Шитые золотом византийские ткани, или «паволоки», были известны на Руси еще в дохристианские времена. И впоследствии летописи нередко отмечали богатые, шитые золотом одежды, церковные завесы, воздухи, пелены, саккосы и другие одеяния духовенства, привозимые из Царьграда. Этакие «частные» мастерские художественного шитья были почти в каждом княжеском и боярском хозяйствах, в домах служилых и торговых людей, в женских монастырях. Во главе такой мастерской частенько стояла сама хозяйка, нередко принимавшая непосредственное участие в работе и обучавшая молодых. В зависимости от материального и служебного положения главы дома составлялся «штат» мастерской, иногда насчитывающий до 100 вышивальщиц. В светлицах цариц вышиванием занимались жены и дочери служилых людей во главе с боярынями, а у служилых и торговых людей – простые крестьянки.
Мастерицы специально обучались художественному шитью, их труд ценился высоко. Недаром Иван Грозный забирал в дворцовые светлицы искусных вышивальщиц у опальных или казненных им бояр. А в одной из повестей XVII века рассказывается, что окольничий Василий Волынский, человек недалекого ума, получил в управление Посольский приказ не только благодаря угодничеству и лицемерию, но и высокому искусству вышивальщиц своей супруги.
Памятников русского шитья XII–XIV веков известно сравнительно немного. В музеях Москвы, Чернигова, Киева хранятся интересные фрагменты женских одежд и головных уборов, найденные при археологических раскопках. Памятники шитья середины – второй половины XIII века неизвестны. Опустошительное вторжение монголо-татар на русские земли нанесло непоправимый ущерб развитию культуры и искусства. Незначителен исторический материал и XIV века. В XV веке большого расцвета достигло шитье разноцветными шелками. Для большинства древнерусских памятников шитья XV века характерна необыкновенная живописность, деталировка, красочность, выражение человеческих переживаний. Использовались локальные цвета шелков, иногда в довольно смелых сочетаниях.
Шитье начала – середины XVI века продолжает традицию живописности с использованием разноцветных шелков. Разноцветные, светлые и яркие прикрепы смягчали блеск золота, смешиваясь с ним, и давали яркую, определенную узорность, монументальность, многофигурность. Золотное шитье XVII века отличает вкус к пышности, стремление к сложной узорности, а обильная отделка жемчугом и драгоценными камнями делает ее не просто вышитой тканью, а настоящим ювелирным изделием.
Своеобразным направлением русского искусства в XVII веке явилось стремление в шитье подражать золотым окладам и дорогим привозным тканям. Надписи в шитых изделиях имели не только смысловое значение, но играли и художественную роль. Вышитая на кайме надпись создавала своеобразную рамку для изображения, законченность всей композиции. Мастера-словописцы старались сделать надпись как можно красивее, буквы соединялись одна с другой, как бы вязали. Такая вязь смотрелась нарядным узором.
История лицевого шитья, несмотря на попытки его возрождения, заглохла в начале XVIII века. А как обстоят дела сейчас? Времена изменились, ритм жизни сумасшедший, везде царят машины и искусственный интеллект. Сидят ли сегодня женщины за пяльцами, нижут ли жемчуга, выводят ли иглой замысловатые узоры золотом, серебром да разноцветными шелками, и вообще, кому это надо?
Когда не знаешь тему, кажется, что вышивка ушла из нашей жизни вместе с тургеневскими барышнями, ан нет. Вышивка живет и процветает! Модные дома используют вышивку в отделке своих дизайнерских нарядов, да и обычная одежда украшается вышивкой, часто сделанной самостоятельно хозяйкой блузки. А многочисленные выставки, где вышивальщицы всех возрастов представляют вышитые картины – сказка наяву! Отдельно стоит церковная вышивка: вспомните, как восхищаемся мы великолепными вышитыми иконами, занавесями, пеленами и хоругвями. Именно церковной вышивке посвящена работающая в столице выставка «Лики», где представлены нереальные по красоте и мастерству работы мастерицы Юлии Кашевник.
Вот что рассказала сама создательница этого волшебства:
– Я, Кашевник Юлия Юрьевна. Художник, дизайнер церковной вышивки. Работаю в мастерской Соловецкого монастыря. Учусь сейчас на первом курсе Свято-Тихоновского православного университета.
– Как вы стали заниматься вышивкой? Это как веление души, вы с самого начала захотели заниматься конкретным уроком, или у вас была другая специальность?
– Я всегда рисовала, у меня отец – художник-график. Так или иначе, я знала, что у меня будет профессия, связанная с каким-то декоративным искусством, или я буду художником. Я поступила в архитектурный институт вначале, но мечтала заниматься или живописью, или иконописью. 35 лет назад я поняла, что есть прекрасное церковное шитье, у него очень древняя и интересная история.
С утверждением в Киевской Руси в конце Х века христианства как государственной религии, наряду с существовавшим издревле орнаментальным шитьем стало развиваться изобразительное, или лицевое шитье. Содержанием произведений лицевого шитья являлись библейские и евангельские сюжеты, а также лики святых и сцены их житий. Предметами лицевого и золотного шитья были плащаницы, покровы на гробницы святых, подвесные пелены, хоругви, воздухи и судари, завесы царских врат, походные и домашние иконостасы, облачения духовенства. Сходите на экскурсию в Троице-Сергиеву Лавру, Патриаршие палаты московского Кремля, Новодевичий монастырь, Русский музей и многие другие, чтобы убедиться в том, что памятники лицевого шитья на Руси являются художественными шедеврами.
К сожалению, оно очень мало распространено, но возможности передачи образов духовных даже больше, потому что нитка имеет не один оттенок цвета, в зависимости от наклона по отношению к цвету она переливается разными оттенками, и можно показывать объём, одним цветом играть и выражать гораздо больше, чем даже художник может выразить при помощи цвета на плоскости. Дошедшие до нас памятники лицевого шитья, выполненные русскими мастерицами, являются произведениями высокой культуры, в которых сочетались талант художника и тонкий вкус, духовное богатство, исполнительское мастерство вышивальщиц. «Живопись иглой» – так назвал это искусство один из его исследователей. Тогда я стала изучать иконопись, я тогда стала изучать золотное и лицевое шитье, вот, и много вышивала для храма, потихоньку пришла к лицевому шитью, к иконам. Потом был перерыв, потому что родились дети – у меня пятеро прекрасных детей, их надо было учить… Дети выросли, и вот опять пришло мое время, и когда я опять вернулась к вышивке, я поняла, что сейчас появилась новая технология, и надо продолжать то, что было раньше, в новой форме, на новом этапе. И поэтому стала изучать моделирование компьютерной вышивки.
На это ушло тоже несколько лет, потому что, конечно, сначала учат вышивать листочки-цветочки, какие-то отдельные элементы, но моя цель была прийти именно к иконам, чтобы закрыть ту потребность, которая есть в церковной вышивке. Ее не хватает. В храмах иконописцев уже достаточно много, в монументальной живописи тоже много мастеров, а вот вышивка отстает. Специалистов очень мало, а в машинной вышивке у нас в России вообще несколько человек только. И чтобы заполнить вот эту вот потребность, я и стала изучать тему глубоко и досконально, потихоньку какие-то свои новые технологии пришлось изобретать, потому что прихожу в восторг, осознавая то, что здесь поле для творчества, и я как первопроходец, и как первооткрыватель в каких-то вещах.
Прилагая знания академического рисунка, иконописи, что часто не хватает вышивальщицам, я пришла к такой форме. В последние десятилетия XX века возникло стремление возродить старинное искусство, и теперь на ежегодных выставках можно увидеть много замечательных работ золотного и лицевого шитья, где бывают представлены работы со всех концов страны.
– Юлия, вы верите в Бога? Скажите, вот то чувство вашей веры в Бога вам помогает писать, шить? А что вы чувствуете при этом?
– Конечно! Дело в том, что когда я делаю дизайн вышивки, я нахожусь за компьютером. Вообще, первоначально весь этот дизайн создается за компьютером. И я сердцем обращаюсь к святому и к Богу, чтобы он мне благословил через мои руки провести образ этого святого, слова не могу подобрать, свойство – самое главное, какое должно быть в иконе. Икона является окном, и если к иконе человек может с молитвой обратиться, то задача иконописца выполнена. И я прошу о том, чтобы мои иконы были как окна в духовный мир, и чтобы святые через них отвечали на просьбы верующих, на молитвы, и шел диалог с духовным миром через мои образы.
– Если в древности работа мастериц в светлицах и монастырских мастерских была их основным трудом, то посмотрите, как наша современница совмещает работу, подработку, заботу о семье и детях, учебу и кропотливый труд шитья! Сколько терпения, упорства стоит за этим кажущимся со стороны немудреным занятием. Достаточно сказать, что вышить один квадратный сантиметр золотом или шелком составляет 1–2 часа. Есть мастерицы, для которых это единственный путь содержать семью, другие шьют во славу Божию для храмов, как моление о здравии, устроении жизни, упокоении своих близких. Какие мысли приходят, какие чувства, что думаете? Как видите, в голове мысленный образ? Вы с ним разговариваете?
– Знаете, порой я даже вижу того святого, кого я изображаю. Да, я обращаюсь, какие-то вопросы задаю, и даже приходят ответы, потому что иногда, когда есть вопросы, как одежды правильно изобразить, потому что образов у нас много, и я смотрю на разные иконы и спрашиваю, как правильно сделать. И через некоторое время приходит разумение. Ну и образ, и мысли, то есть, это все вместе, трудно передать это чувство, потому что духовный мир нас окружает, и мы тоже его часть. Другое дело, что не всегда у нас есть возможность иметь настолько тонкие чувства, чтобы все время общаться и все время быть в контакте.
– Вы работаете и живете в Соловецком монастыре?
– Нет, я в Москве. В Соловецкий монастырь я посылаю или привожу работы, или сотрудничаю с подворьем монастыря в Москве.
– Скажите, а кроме всего, что относится к церкви, вы для светского общества что-нибудь вышиваете?
– Очень редко, потому что вышивальщиц, которые делают обычные вышивки, цветы, узоры – их много, и если есть возможность сделать нечто оригинальное, то я выберу церковную вышивку.
– Ваши иконы вышиты при помощи машины, а не руками, как раньше. Влияет ли это на молитву, например, ведь нет взаимодействия рук с работой, как раньше?
– Меня часто спрашивают, как же так? Раньше вышивальщицы держали в руках иглу и через иглу взаимодействовали с тканью, с рисунком. У вышивальщицы и ткани был посредник – игла. У меня посредник – машина, это как мой музыкальный инструмент. Музыкант играет на инструменте, но по большому счету, звучит не скрипка и не рояль, а звучит сам человек, творец. И машина не является препятствием в моем творчестве. Она мне помогает, и мы с ней взаимодействуем вместе, я ее чувствую. Она быстро работает, бывает, 800 стежков в минуту вышивает, а у меня даже сердце по-другому начинает биться – ритмично с машиной. Порой я хожу где-то рядом, и начинаю задыхаться. И я останавливаюсь, делаю какой-то перерыв, потому что мы вышиваем вместе.
– Где можно увидеть ваши работы?
– Сейчас проходит выставка в Красноярске, Академия художеств проводит. А в Москве – в Свято-Тихоновском университете.
– Есть ли у вас конкуренты?
– Я не признаю конкуренции. Раньше я и спортом занималась, вроде бы спортсмены, даже бывшие, они как-то всегда стараются всех превзойти, но если где-то возникает вопрос о конкуренции, я отхожу на второй план. Почему? Потому что человек, который начинает конкурировать, он уже проигрывает: всегда найдется кто-то лучше, умнее, красивее, и, начиная конкурировать, ты уже проиграл. А не конкурируя, просто делая свое, высказывая свое видение и делая свою работу, всегда выигрываешь, потому что ты вне конкуренции.
– Вы продаете свои иконы, сколько они могут стоить?
– Да, иногда. Хоругвь, например, может стоить 15 тысяч рублей, по сравнению с ручной вышивкой это гораздо меньшая цена. Мое убеждение, что вышивка должна быть доступна, в каждом храме должны быть вышитые иконы и хоругви. Раньше хоругви сопровождали крестные ходы, где-то военные походы тоже объединялись вокруг хоругви. Например, император Константин Великий однажды не мог победить врагов, и ему явилось видение креста на знамени, и враг был повержен. Позже это знамя охраняли 50 лучших воинов, вот каково было значение вышивки, что люди готовы были отдать свою жизнь, чтобы сохранить это знамя, какова ценность духовная! Я хочу людям рассказать, как это было важно, и надо, чтобы это было и сейчас.
Не могу не рассказать: не так давно в прессе рассказывали о хоругви из Кемского подворья Соловецкого монастыря, отправившейся в районы проведения СВО для духовной поддержки бойцов Росгвардии. Сегодня она завершила свой путь по боевым позициям и была передана на хранение в главный храм ведомства в подмосковной Балашихе. Эту хоругвь с образом Спасителя вышила мастер Юлия Кашевник. Реликвию, побывавшую на Запорожском, Луганском и Донецком направлениях, сопровождал протоиерей Святослав Чурканов. Впредь она будет неотъемлемым атрибутом богослужений в районах выполнения Росгвардией боевых задач, а сейчас ей может поклониться любой верующий, посетив главный храм ведомства.
– Юлия, а бывало у вас такое, что вот вы начали делать какую-то икону, сначала работа идет, а потом застопорилась? У вас не получается то, что вы задумывали, что хотели передать…
– Бывает так, что батюшка говорит: «Ой, Юля, надо вышить икону, вот там есть икона Архангела Гавриил, а парную к иконе Умиления, чтобы было Благовещение». Я говорю, я пока не могу представить себе этот образ, и где-то год он говорит, ну что же ты, быстрее надо. Я не знаю, я не понимаю, пыталась садиться за дизайн – не идет работа. Батюшка, ну я не могу ничего сделать, я не понимаю, что происходит. Вот не могу и все. И однажды, в один вечер, в декабре, в прошлом году, вдруг пошел снег. Огромные хлопья снега, удивительные, и земля как бы соединилась с небом через снег. Но это, не знаю, мистика, наверное, какая-то. И вдруг я поняла, что мне надо идти и заниматься образом Архангела…
Вот такая она – мастерица, скромница, считающая, что ей нужно еще многому учиться, вкладывающая в каждый стежок частичку сердца, дарящая каждой работе свою светлую душу, наполняя ткань не просто нитками, но и своей любящей мир Божий душой.
Небольшой экскурс в историю церковной вышивки.
В отличие от творчества иконописца, возможность приступить к обучению золотному и лицевому шитью не предполагает наличие у учащихся особого художественного таланта. Освоение техники шитья – долгий и кропотливый труд, требующий терпения и целеустремленности, и при наличии этих качеств ею может овладеть каждый. Но чтобы шитье не было ремесленничеством, нужны знания в более широком плане. Это и освоение символов в иконописи, в том числе, понимание символического значения цвета, это и знание истории развития некоторых направлений и школ (мастерских), знание и умение анализировать содержание и художественные особенности памятников лицевого шитья, – и многое другое.
Подразумевается, безусловно, что мастер должен прежде хорошо изучить житие этого святого и молитвенно обращаться к его помощи. После того, как по благословению батюшки человек приступает к шитью образа, следует ряд подготовительных этапов. На натянутую на пяльцы подтонированную ткань переносится рисунок с прориси. Затем его следует обшить шелковой нитью по контуру, прошить черты лика. Должно быть продумано, в стиле какой эпохи будет выполнена работа. Одной из самых сложных задач является подбор цвета шелковых и золотных нитей, которые должны сочетаться между собой и с цветом ткани, на которую будет перенесена потом работа. Поэтому делается ряд пробных образцов, на которых отрабатывается выбор как нужных тонов золотных и шелковых нитей, так и виды прикрепов и цвета нитей для них. Порядок выполнения образа таков: сначала шьется все доличное – фон (свет), нимб, облачение, ландшафт и архитектура, если они есть, – затем шьется личное. Наконец, работа должна быть поименована, проклеена с обратной стороны и после просушивания перенесена на красивую шелковую или бархатную ткань.
Из истории древнерусского лицевого шитья известны многие мастерские XV–XVII веков, из которых вышли замечательные работы художественного шитья. Это мастерские Вознесенского монастыря Московского Кремля: княжны Анны – дочери великого князя Ивана III, великих княгинь Марии Борисовны, Софьи Палеолог и Саломонии Сабуровой, цариц Анастасии Романовны, Ирины Годуновой, удельной княгини Евфросинии Старицкой, «именитых людей» Строгановых и многие другие. Каждая из них имела свои особенности, свой стиль и характер.
В программу обучения входит изучение памятников лицевого шитья различных эпох и их характерные черты. Проводится ряд занятий по рисунку (копирование образа), по разработке светотени на прориси, изучаются наиболее яркие моменты из истории древнерусского шитья.
Занятия по технике шитья включают в себя обучение работе с золотной нитью и шелком, освоение основных видов прикрепов, начиная с древних, XIV–XVвеков, вышивку креста, изготовление ленты-закладки для Евангелия с крестом или серафимом, пасхального яйца с вышивкой. Особое место уделяется освоению атласной глади шелком, проработе лика. Как правило, на втором году обучения группа приступает к коллективной работе – это может быть комплект покровцов, пелена или плащаница. Индивидуально – образ Пресвятой Богородицы, образ Спасителя или одного из святых. Программа обучения включает в себя работу с жемчугом, трунцалом, канителью, стразами, шнурами, галунами, бахромой, использованию таких тканей как шелк, атлас и бархат.
Михаил Ковалёв.
Фото автора
