23 ноября 1913 года по приглашению «главного русского символиста» Валерия Брюсова в Россию приехал бельгийский поэт и драматург Эмиль Верхарн с супругой Мартой.
Валерий Брюсов первым в России (с 1906 года, когда в его переводе вышли «Стихи о современности» Верхарна) стал переводить и издавать произведения бельгийского поэта, который вскоре приобрел широкую известность.
Позже над переводами стихов «великого бельгийца» начали работать Александр Блок, Максимилиан Волошин, Эллис (Лев Кобылинский). Причем интерес к его творчеству не ограничивался только кругом рафинированной интеллигенции. Стихами Верхарна зачитывались и общественные деятели, в особенности, левого толка. Так, по свидетельству Надежды Крупской, Ленин в годы второй эмиграции (с 1908 г. по апрель 1917 г.) «в бессонные ночи зачитывался Верхарном», а Анатолий Луначарский в своих статьях сравнивал творчество Верхарна с «Монбланом, откуда берут свои истоки лучшие потоки современной поэзии».
Так что визит «великого бельгийца» в Россию, который продлился с 23 ноября по 12 декабря 1913 года, стал большим событием для русской интеллигенции. Как сообщается в книге Владимира Полушина «Николай Гумилёв: жизнь расстрелянного поэта», 23 ноября Эмиль и Марта Верхарн приехали в Санкт-Петербург, где их встретил Валерий Брюсов. В его сопровождении они посетили Эрмитаж, съездили в Царское Село.
25 ноября общественность Северной столицы чествовала Эмиля Верхарна в отеле «Де Франс».
После Санкт-Петербурга супруги Верхарн отправились в Москву, правда, уже без Валерия Брюсова. Так случилось, что долгожданный визит поэта, чьим творчеством Брюсов долгое время был «одержим» (о чем свидетельствуют его дневники), совпал с трагическим событием в его личной жизни, не позволившим вернуться в Москву вместе с ними: 24 ноября в Москве из-за трагического романа с Брюсовым покончила жизнь самоубийством 22-летняя поэтесса Надежда Львова. Из-за нервного потрясения и вполне оправданных опасений, что его обвинят в гибели молодой девушки, он просто не решился туда возвратиться.
Поэтому чету Верхарн в Москве пришлось встречать жене Брюсова – Иоанне Матвеевне. Как сообщается в статье кандидата филологических наук, ведущего научного сотрудника отдела «Музей Серебряного века» (Государственный литературный музей) Моники Орловой «Еще раз вокруг гибели поэтессы Надежды Львовой» (опубликовано в журнале «Октябрь», № 4, 2017 г.), 28 или 29 ноября состоялся завтрак в доме на Первой Мещанской, 32, устроенный для Верхарна и приглашенных гостей Иоанной Матвеевной. 1 декабря Брюсов все-таки возвращается в Москву и уже со следующего дня сопровождает Верхарна в его прогулках по городу. Как позже он писал, «характерной чертой Верхарна была ненасытная любознательность… Те, кто имел случай сопровождать Верхарна в его прогулках по Москве и Петрограду, припомнят, с каким упорством стремился бельгийский поэт ближе ознакомиться с подробностями русской жизни».
А к Москве, как признается сам бельгийский поэт, у него было особое отношение: «Никогда ни один город не влек меня к себе с такой силой, как Москва» (из «Московских воспоминаний» Эмиля Верхарна, опубликованных в «Русских ведомостях» и перепечатанных в журнале «Москва», 1964, № 11).
Перед отъездом Верхарна из России корреспонденту газеты «Русское Слово» удалось взять у него интервью, в котором поэт подвел своеобразный итог своего русского путешествия:
«Пребыванием в России Верхарн остался очень доволен.
– Я очарован Россией, – сказал поэт нашему сотруднику. – Конечно, главную основу вашей страны – русскую деревню – я увидел только мельком. Но Петербург и Москва произвели на меня неизгладимое впечатление. Я не согласен с теми европейскими путешественниками, которых пленяет Москва и оставляет холодным Петербург. По-моему, обе русские столицы, хотя и разные, резко отличные, почти противоположные, в одинаковой мере прекрасны. Петербург исполнен спокойного величия. Его монументальность, его огромный масштаб производит впечатление. Москва же прекрасна своей исключительной, причудливой оригинальностью. В этом полном контрастов, бесконечно многогранном городе есть какая-то сказочная утонченность.
С Москвой я познакомился ближе, чем с Петербургом. Среди памятников московской старины удивительнее всего, по-моему, фантастический собор Василия Блаженного. Когда видишь это разноцветное, непревзойденное по легкости и изяществу здание, не веришь глазам, что оно создано из камня. Кажется, только в дереве могла бы найти воплощение эта волшебная архитектура. Сознаюсь, до сих пор, не повидав московского храма, я не подозревал, что можно камнем передать так ярко впечатление деревянной постройки.
Новая Москва произвела на меня впечатление, главным образом, театрами. Постановки Станиславского, балет Большого театра, «Сорочинская ярмарка» в Свободном театре, – такого высокого развития зрелища мне никогда и нигде не приходилось видеть.
– Некоторые мои русские друзья, – продолжал Верхарн, – жаловались мне на переживаемое сейчас Россией тяжкое время. Конечно, мне, иностранцу, неловко говорить об этом, неловко касаться болезненных ран чужого мне общества. Но лично мне кажется, что народу, в котором кроются столь великие возможности, – народу, призванному к созданию культуры будущего, – следует бодро переживать эпоху политической и общественной невзгоды. Подобные эпохи бывали во всех странах. Франция пережила разгром в 1870 году. В XVII столетии, после Тридцатилетней войны, казалось, должно было исчезнуть и самое имя Германии. Моя родина веками стонала то под испанским, то под австрийским игом. Нет, ни при каких самых тяжелых обстоятельствах исторической жизни русское общество не должно падать духом. Будущее русского народа грандиозно. Нужно твердо и крепко верить в это.
– Мое теперешнее путешествие в Россию, – закончил Верхарн, – было первым, но не последним. Через два года я думаю вторично посетить вашу родину…»
Однако этим планам не суждено было сбыться: это путешествие в Россию для Верхарна оказалось первым и последним. В 1914 году началась Первая мировая война, а в ноябре 1916 года он погиб в Руане, попав под поезд.
«У судьбы есть своя логика. Ей, вероятно, нужно было, чтобы 14 ноября в 4 часа 41 минуту дня, садясь на вокзале Руана в уже отходящий поезд, Эмиль Верхарн сорвался с подножки вагона, попал под колеса и был задавлен. Может быть, есть какая-то высшая правда в том, что ему суждено было видеть разгром родной Бельгии – умереть в тот миг, когда (веруем!) ее воскресение уже близко. Может быть, он должен был умереть вместе со старой Бельгией и в предвидении новой, как Моисей умер на рубеже обетованной земли», – писал Владислав Ходасевич в статье, посвященной гибели поэта.
Но остались воспоминания Верхарна о России, а еще стихотворение «Россия», которое было опубликовано в 1916 году, в год его гибели в сборнике «Алые крылья войны»:
«Поселки Азии, Европы города —
Москва, Иркутск, Архангельск, ряд за рядом,
Вы ввысь возносите короны изо льда, —
Россия белая горда своим нарядом.
Бог весть, что за огонь воспламеняет вас,
Каких углей горящие затеи
На жертву вас зовут, чтоб в некий грозный час,
Быть может, жизнь отдать за марева идеи».
Сергей Ишков.
