До 2014 года все крымские поезда шли через Курск. Ехали медленно, стояли пять минут. За это время в вагоны забирались люди с ведрами, полными вареных раков. И вплоть до Белгорода бродили по бесконечным коридорам, гнусавыми голосами выкрикивая: «Раки вареные! Вареные раки!» В первой части смысловое ударение ставилось на «раки», а во второй – на «вареные».
Долгие годы Курск у меня ассоциировался именно с вареными раками. Но оказалось, что есть и кое-что еще.
Добираться сюда всегда было не очень удобно. Не настолько далеко, чтобы запустить авиасообщение, но и не настолько близко, чтоб смотаться на денек. Фирменный поезд «Курский соловей» идет всю ночь, а это уже путешествие. Теперь в Курск бегают «Ласточки». Пять с половиной часов, и вы на месте. Правда, про комфорт на это время надо бы забыть.
Лет пять назад именно в Курске я неожиданно столкнулся с тем, что в провинции есть отличные отели. Не сетевые, американские-французские, а местные. Здешний бизнес-отель поразил меня интерьерами, отделочными материалами и продуманным дизайном. Завтраки радовали вкусом и разнообразием. Правда, в центр приходилось идти в горку, а с транспортом в городе тогда было еще совсем не налажено.
В целом весь Курск в косогорах. Плавные и не очень спуски и подъемы преследуют на любом направлении. Центр широко разбросан, пешие прогулки превращаются в турпоходы, когда только рюкзака за спиной не хватает.
А так-то все по классике. Главная площадь, здание администрации с памятником Ленину перед входом, перспектива с видом на красивейший Знаменский кафедральный собор.
Неподалеку в переулках затерялся Сергиево-Казанский собор. По легенде, именно с его строящейся колокольни упал семилетний Серафим Саровский, тогда еще просто Прохор Мошнин. Упал и остался жив и невредим. На этом месте стоит памятный знак. Дальнейшую биографию преподобного старца пересказывать здесь не буду.
Весь необходимый городской набор присутствует. Музеи, театры, многочисленные исторические здания, парки, скверы, стадионы. А местная молочная продукция – это, как говорится, что-то с чем-то.
Подозреваю, что благоустройству в ближайшие годы здесь будут уделять особое внимание. Через восемь лет Курск будет отмечать свое тысячелетие.
Любопытный эпизод произошел в местном гастробаре. Таковые уже давно оккупируют улицы региональных центров, устремляясь за столичной модой. Решил я полакомиться десертом, и мне предложили фирменную секретную панакоту. Надо было разгадать состав добавок, за что сулили какой-то подарок от заведения.
Явный вкус не прослеживался, и я назвал первые пришедшие в голову фрукты-ягоды. Официантка расстроилась и сообщила мне, что я, увы, не угадал.
– Так раскройте секрет. Из чего ж это было?
– Нет, мы секреты не раскрываем. Десерты повторяются время от времени, так что если скажем, из чего сделано, то и секрета уже не будет. Все рано или поздно узнают.
– А если не скажете, – грустно протянул я, – то мне придется обратиться в Роспотребнадзор и сообщить, что вы нарушаете мои гражданские права, отказываясь назвать состав предлагаемых блюд.
Официантка впала в ступор. А сопровождавшие меня люди энергично закивали головами:
– Лучше скажите ему, а то закроют вас.
Она сказала, но я пообещал никому не рассказывать. Вот и не рассказываю, из чего был сделан топинг на панакоте.
И еще одна местная загадка. Всем известно словосочетание «курский соловей», поезд с таким названием уже упоминался в этой заметке. Действительно, здешние оперные птицы знатно поют. А на гербе Курска – три куропатки. Почему? Точного ответа нет.
В те времена, когда выбирались символы для гербов, в начале XVIII века из Курска поставлялись ко двору соленые перепела. Но не куропатки. Возможно, они попали на герб исключительно из-за созвучия. Куряне говорят, спасибо и на этом, что это не курицы.
Алексей Вишневецкий.
Фото автора
