12 сентября 1924 года в газете «Известия» была опубликована статья наркома здравоохранения СССР Николая Семашко с критикой в адрес нашумевших демонстраций общества «Долой стыд!»
Участники этого общества выходили на городские улицы и пытались ездить в трамваях голыми, из одежды на них были только ленты с надписью «Долой стыд!»
«…А общество «Долой стыд»! Ведь это не какой-нибудь рок-н-ролл или твист – члены этого общества гуляли по Москве нагишом, иногда только с лентой «Долой стыд» через плечо, – писал в своих воспоминаниях Варлам Шаламов. – Мальчишки, зеваки шли толпами за адептами этого голого ордена. Потом московская милиция получила указания – и нагие фигуры женщин и мужчин исчезли с московских улиц. Года три тому назад я держал в руках выгоревший листок газеты «Известия» со статьей самого Семашко по этому поводу. Народный комиссар здравоохранения осуждал от имени правительства попытки бродить голыми «по московским изогнутым улицам». Никаких громов и молний Семашко не метал. Главный аргумент против поведения членов общества «Долой стыд», по мнению Семашко, был «неподходящий климат, слишком низкая температура Москвы, грозящая здоровью населения, если оно увлечется идеями общества «Долой стыд». О хулиганстве тут и речи не было».
Приведем выдержку из той самой известинской статьи, опубликованной в пятницу, 12 сентября 1924 года: «В связи с появлением на улицах Москвы совершенно обнаженных мужчин и женщин с лозунгом «Долой стыд!» на ленте через плечо нарком здравоохранения Н. А. Семашко на вопрос нашего сотрудника, как он относится к этому явлению, ответил следующее:
«Подобное поведение необходимо самым категорическим образом осудить со всех точек зрения. Во-первых, напрасно думают, что пролетарская культура заключается в отказе от капиталистической культуры. Жестоко ошибаются, когда думают, что если ходить голым, отрастить волосы и ногти, то это будет самая настоящая «революционность». Это – явная чепуха. Пролетарская культура состоит в использовании всех культурных завоеваний, сделанных до сих пор, в использовании их в интересах трудящихся масс (…) Во-вторых, путешествие по Москве в голом виде совершенно недопустимо с гигиенической точки зрения. Нельзя подставлять свое тело под пыль, дождь и грязь. (…) Разумеется, на берегу Чёрного моря, на солнце, в чистом воздухе, перед или после морского купанья полезно полежать голым на солнце. Но улицы Москвы – не берег Чёрного моря. С гигиенической точки зрения, такое обнажение и путешествие по улицам – просто глупость».
Николай Александрович Семашко выразил сомнение в том, «содействует ли это дикое новшество нравственности».
«Мы протестуем против «голых танцев» и не можем не протестовать против этого новшества, – заявил нарком здравоохранения. – Обнажение содействует не нравственности, а безнравственности. Это еще в большей степени относится к впечатлению детей. Я считаю абсолютно необходимым немедленно прекратить это безобразие, если нужно, то репрессивными мерами».
Участники движения «Долой стыд!» исходили из убеждения, что единственным олицетворением демократии и равенства может служить лишь нагота. Одежда считалась буржуазной условностью, от которой надо освободиться. В Москве проводились вечера Обнаженного тела, шествия членов «голого» движения проходили как в Москве, так и в некоторых других городах. Например, общественный деятель русской эмиграции Александр Трушнович в своей книге «Воспоминания корниловца (1914-1934)» вспоминал, как в 1922 году совершенно голый, украшенный только лентой с надписью «Долой стыд», оратор на площади Краснодара кричал с трибуны: «Долой мещанство! Долой поповский обман! Мы, коммунары, не нуждаемся в одежде, прикрывающей красоту тела! Мы дети солнца и воздуха!» Также он стал свидетелем того, как в вагон трамвая ввалилась группа таких «детей солнца и воздуха», а остальные пассажиры, ругаясь и отплевываясь, были вынуждены спасаться от такого зрелища бегством.
«Опыт не удался, выступления апостолов советской морали вызвали такое возмущение, что властям пришлось прекратить это бесстыдство», – заключил Александр Трушнович.
Советский Союз стал не только державой победившего социализма, но и страной развитого нудизма.
11 сентября 1924 года газета «Вечерняя Москва» сообщала: «Несколько дней тому назад в различных местах Москвы стали замечаться люди обоего пола, появляющиеся на улицах без какого-либо признака одежды, лишь украшенные через плечо лентой «Долой стыд». Некоторые пытались входить в трамвай, но под влиянием общих протестов и возмущения вынуждены были оставлять вагоны. Вчера по всем отделениям московской милиции сделано распоряжение о задержании всех лиц, появляющихся в Москве в голом виде, и привлечении их к ответственности».
Двумя днями позже Михаил Булгаков, в то время репортер газеты «Гудок», записал в своем дневнике: «Новость: на днях в Москве появились совершенно голые люди (мужчины и женщины) с повязками через плечо «Долой стыд». Влезали в трамвай. Трамвай останавливали, публика возмущалась».
«Голые демонстрации» проводили с фундаментальным идеологическим обоснованием: «Одежду носят наживающиеся на эксплуатации буржуи. Мы – не буржуи, поэтому должны отвергнуть одежду».
Мотивацией служили даже идеи дарвинизма: «Человек произошел от обезьяны. Значит, люди – животные. Животные не носят одежду. Следовательно, мы тоже не должны носить одежду».
Идеологом и одним из основателей движения «Долой стыд!» был революционер, публицист и литературный критик Карл Радек. По некоторым сведениям, к этому движению имела отношение и проповедница свободной любви, «революционная Валькирия», «советская королева Марго» Александра Коллонтай, написавшая в числе прочего письмо к трудящейся молодежи «Дорогу крылатому эросу!».
В фельетоне Евгения Петрова (Катаева) «Идейный Никудыкин» от 1924 года рассказывается про неудавшегося «долойстыдовца» Васю Никудыкина: «Вася Никудыкин ударил себя по впалой груди кулаком и сказал: – К черту стыд, который мешает нам установить истинное равенство полов!.. Долой штаны и долой юбки!.. К черту тряпки, прикрывающие самое прекрасное, самое изящное, что есть на свете, – человеческое тело!.. Мы все выйдем на улицы и площади без этих постыдных одежд!.. Мы будем останавливать прохожих и говорить им: «Прохожие, вы должны последовать нашему примеру! Вы должны оголиться!» Итак, долой стыд!.. Уррррра!..»
Дальше рассказывается, как, «корчась от холода и переминаясь кривыми волосатыми ногами», Никудыкин влез в трамвай, но под давлением возмущенных пассажиров и кондуктора был вынужден покинуть общественный транспорт. Устроить «голую демонстрацию» на Театральной площади Никудыкин не решается, выбрав менее скандальный вариант продвижения своих идей: остановить прохожего и заставить его оголиться.
«Кожа Никудыкина, успевшая во время путешествия переменить все цвета радуги, была похожа на зеленый шагреневый портфель, – писал Евгений Петров. – Челюсти от холода отбивали чечетку. Руки и ноги скрючились. Никудыкин схватил пожилого гражданина за полу пальто.
– П…п… прохожий… вввввв… долой… ввввв… штаны… вввввв…
Прохожий деловито сунул в никудыкинскую ладонь новенький, блестящий гривенник и строго сказал:
– Работать надо, молодой человек, а не груши околачивать! Тогда и штаны будут. Так-то.
– Да ведь я же принципиально голый, – пролепетал Никудыкин, рыдая. – Голый ведь я… Оголитесь, гражданин, и вы… Не скрывайте свою красо…
– А ты, братец, работай и не будешь голый! – нравоучительно сказал прохожий.
Никудыкин посмотрел на гривенник и заплакал. Ночевал он в милиции».
Публицист Александр Майсурян в книге «Другой Ленин» пишет: «Движение нудистов (натуристов) возникло в Германии и Австрии на рубеже XIX–XX веков. Обнаженное тело для натуристов стало символом возвращения к природе, естественного и здорового образа жизни. На пляжах и в других местах отдыха нудисты проводили время без одежды, бросая тем самым вызов чувству «ложного стыда» и общественным условностям. (…) Находясь в Австрии, Владимир Ульянов побывал на нудистском пляже, и это посещение произвело на него самое благоприятное впечатление. Он решительно высказался в пользу «здорового образа жизни», который проповедовали нудисты. (…) В 1917 году Владимир Ильич вернулся в Россию. После европейской раскованности отечественный пляж (летом того же года) произвел на него удручающее впечатление: пустынный, с одинокими купальщиками, которые, стесняясь своей полуодетости, робко прятались за кустами.
«Вот за границей это уже превзойдено, – заметил Ленин сопровождавшему его Бонч-Бруевичу. – Там нигде нет такого простора и, например, в Германии, на озерах такая колоссальная потребность в купании у рабочих, у гуляющей по праздникам публики, а в жаркое лето ежедневно, что там все купаются открыто, прямо с берега, друг около друга, и мужчины и женщины. Разве нельзя раздеться аккуратно и пойти купаться без хулиганства, а уважая друг друга?.. Помилуйте, за границей же купаются вместе сотни и тысячи людей, не только в костюмах, но и без костюмов и, однако, никогда не приходится слышать о каких-либо скандалах на этой почве. С этим надо решительно бороться…».
Тот же Майсурян в другой своей книге под названием «Другой Брежнев», вновь обращаясь в движению «Долой стыд!», сообщает: «Художница Наталья Северцова-Габричевская рассказывала о реакции прохожих: «Кто-то хохотал до слез, кто-то плевался. Старухи крестились, говоря: «Апокалипсис! Конец света!» – и растерянно спрашивали у прохожих: «Что ж это? И нас заставят раздеться?». Мальчишки в полном восторге бежали за демонстрантами следом».
С движением «Долой стыд!» было покончено в конце 1925 года. В декабре на XIV съезде ВКП(б) Николай Бухарин подверг критике моральное разложение молодёжи, назвав в числе примеров такой деградации деятельность общества «Долой стыд!»
«Имеется также кое-где рост упадочных и полухулиганских кружков – «долой невинность», «долой стыд» и т. д., – сказал Бухарин. – Все это – явления распада; безусловно, все это – явления, на которые нужно обратить внимание».
После этого достоверных свидетельств о деятельности общества «Долой стыд!» больше не встречается. Милиция стала решительно пресекать акции «голышей» и добилась полного их прекращения.
Сергей Ишков.
Фото с сайта kulturologia.ru
